Кому же верить? Правда и ложь о захоронении Царской Семьи - Андрей Кириллович Голицын

усомнится в том, что «три головы», возвращённые Рябовым в могильник, были на самом деле в 1979 году именно оттуда извлечены? Кто или что может вообще документально подтвердить, что рассказ Рябова соответствует действительности и что черепа на самом деле были им оттуда изъяты? Вполне закономерно можно предположить, что никакие черепа из могильника никогда не изымались. И, наверное, уж никак самого Мурзина уязвить нельзя за то, что он в газетной статье написал: «А разве не вызывает вопросов странный ряд совпадений: Три отрубленные Ермаковым от августейших тел головы; Три подозрительных ящика “с чем-то”, которые вёз Голощёкин в Москву в 1918 году; Три черепа, изъятые из захоронения Г. Рябовым и А. Авдониным в 1979 году (и с ходу объявленные ими черепами Николая II, Алексея и Анастасии); Три черепа, “возвращённые” ими туда же в 1980 году». Соловьёв, а вслед за ним и его единомышленница Розанова обвиняют Мурзина во лжи на том основании, что тот не представляет документальных доказательств, подтверждающих достоверность приводимой им версии, но в то же время оба они дружно к Рябову никаких претензий не имеют. Мурзину не верят, а Рябову верят слепо, без сомнений и колебаний. Или обязаны верить?

На одном из заседаний Правительственной комиссии, на котором обсуждался вопрос сложности в проведении исследований останков в связи с тем, что екатеринбургская администрация с Росселем во главе отказывается транспортировать эти останки в Москву, выступил Илья Сергеевич Глазунов. Он сказал:

– Я с самого начала не верю в эту «липу». Я совершенно убеждён, что все головы были доставлены Ленину в запечатанном ящике, о чём есть свидетельства Вильтона и Соколова. Об этом написано в книге «Дорога на тысячелетие». В ней автор, опираясь на показания секретаря Куйбышева, сообщает, что, когда великий гений всех времён и народов отдал дьяволу душу, в его кабинете в Кремле при разборе документов открыли его сейф и увидели, цитирую: «при усах и бороде в розовом спирту формалина плавающую голову Николая II». Это было напечатано со слов Куйбышева, который был членом Комиссии, занимавшейся вскрытием сейфа и описью архива. Мне, конечно бы, хотелось знать, как это вдруг нашёл Рябов череп где-то чуть ли не в поле и ещё что вёз в огромном ящике представитель убийц в Кремль. Честнее было бы сказать, череп Государя взят был из подвалов Лубянки. Это было бы демократическим актом, и все бы поверили. А так я лично никогда не поверю.

Собчак, который председательствовал на этом заседании, постарался перевести заявленное Глазуновым в шутку.

– Вы нарисовали такую красивую картину, – сказал он, – если бы действительно из подвалов Лубянки можно было достать эти заспиртованные головы. Это всё беллетристика. Это всё из области легенд и мифов вокруг.

Но надо сказать, что уже с первых появлений Рябова на общественной арене, ещё в советские годы, циркулировал достаточно широко слух о том, что отрезанные Царские головы хранились в тайниках КГБ и что якобы, когда Горбачёв вернулся из Англии, была дана команда извлечь их оттуда и после определённых манипуляций (здесь вспоминали, что черепа, с которых Рябов и Авдонин снимали слепки, изменились в цвете) закопать на той самой дороге, где их в тот самый нужный момент «найдут» те же Авдонин и Рябов.

Документальных подтверждений тому, что головы Царственных особ были отчленены и доставлены в Кремль, нет. Существует версия, идущая от следствия Соколова, версия устоявшаяся, но всё же «версия». И в то же время, как отмечает прокурор-криминалист Соловьёв, «эта версия, которой придерживался генерал Дитерихс, с небольшими модификациями оказалась очень “живучей” и её до сих пор придерживается большое количество организаций, в основном монархического толка (то есть наследники «белогвардейщины». – А.Г.), как в России, так и за границей». Вот, к примеру, в нынешнее время Альфред Мирек в книге «Красный мираж» пишет: «Ленин не раз истерично призывал: нужно рубить головы Романовым. Именно ради удовлетворения жажды мести, приводящей в безумный экстаз главного вождя, Яков Юровский отрубил головы у Николая II, его жены и сына Алексея»… Книга вышла в 2006 году тиражом в 20 тысяч экземпляров. Причём уже вторым изданием.

В другой своей Справке на имя председателя Комиссии, касаясь этой мрачной темы, Соловьёв уточняет, что версия отрезанных голов «с многочисленными вариациями обошла страницы многих газет и с лёгкой руки невозвращенца Беседовского, очень сомнительного источника (к сожалению, сомнительным у Соловьёва становится только тот источник, который не соответствует официальной точки зрения. – А.Г.), обросла множеством красочных деталей. Каких-либо фактических подтверждений, – заканчивает Соловьёв, – этой версии не найти» (как, впрочем, и у самого прокурора-криминалиста в его отрицании. – А.Г.). А уже в финальном документе следствия на поставленный Священным Синодом вопрос даёт такой ответ: «Для исследования возможного посмертного отчленения головы проведены необходимые судебно-медицинские исследования по всем комплектам скелетов. Согласно категорическому заключению судебно-медицинской экспертизы на шейных позвонках скелетов нет следов, которые могли бы свидетельствовать о посмертном отчленении голов». Соловьёв, естественно, не упоминает, что два первых шейных позвонка, которые могли интересовать судебную медицину с точки зрения их цельности, Рябов вложил в ящик с черепами, который был «возвращён» в могильник в 1980 году. К этому надо добавить, что «категорическое заключение судебно-медицинской экспертизы» известно было только прокурору-криминалисту Соловьёву и члены Комиссии довольствовались устными его заверениями. Никаких документов, свидетельствующих о том, что экспертиза в действительности была осуществлена, членам Комиссии для ознакомления никогда не предъявлялось, как, впрочем, и по всем другим «неприятным» вопросам.

А самым «неприятным» вопросом, также включённым в число тех десяти, которые были представлены Священным Синодом, был вопрос о «ритуальном характере убийства». Прокурор-криминалист Соловьёв свой ответ сформулировал, как всегда, безапелляционно-самоуверенно и без всякого утруждения себя доказательными аргументами. «Следствие, – заявил он, – полностью исключает ритуальный характер убийства. Мотивы убийства носили политический характер. Манипуляции с телами (то есть убийство, ограбление, сжигание. – А.Г.) производили в основном местные уральские жители. Доказательств того, что надпись на окне (надпись Соколов обнаружил не на окне, а на южной стене. – А.Г.) носила “каббалистический” характер, следствие не нашло» (а оно и не искало. – А.Г.).

А Рябов, ещё при советской власти выступая в Историко-архивном институте, задолго до «криминально-следственного» заключения Соловьёва, с иронической улыбкой говорил: «Легенда о том, что совершено было ритуальное убийство, что подъехал какой-то “чёрный поезд”, из которого вышел раввин в чёрном и прочее… Друзья мои, это галиматья всё, недостойная интеллигентных людей».

Действительно, вопрос этот в кругах официальных ничего, кроме раздражения, вызывать не мог тогда и не может теперь. Стремление к его обсуждению противники «ритуальной» версии приписывают больному воображению неких злопыхателей, главным образом «монархического толка» (то есть «толка» черносотенного), утверждая, что сама