Башни Эквеллора - Ирина Ростова

Старое дерево прогибалось и похрустывало предупредительно, но держало, и Мист подняла руки вперед.

– Эйиладд Кирин, – сказала она, чувствуя, как тянет изнутри жилы вместе с магической силой. – Эйиладд Кирин!..

Белые молнии беззвучно били поверх голов орков, разветвляясь, заставляя неживых противников отшатываться назад, содрогаясь, спотыкаться, падать и гореть, разваливаясь прямо на ходу в горячий, противный белесый пепел.

– Эйиладд Кирин, – гаркнула Мист третий раз, чувствуя, как изнутри поднимается дурнота и красное заволакивает глаза, грозя затопить зрение. Она пошатнулась, едва не падая со своего насеста, но ее поддержали снизу – она скорее почувствовала, чем увидела, что это Эррах, пытаясь сосредоточиться достаточно для последнего залпа. Мертвецов оставалось немного, но рисковать их небольшим отрядом было нельзя – неизвестно, сколько им понадобиться сил, чтобы разломать плотину. – Эйиладд Кирин, – последнее заклинание словно вывернуло ее наизнанку, и она таки свалилась вниз, как куль с мукой, полустекая, полупадая, и Эррах даже частично смог ее поймать, так что она не разбила ни нос, ни лоб. Удержать, впрочем, субтильный эльф ее не мог, усадив прямо в грязь.

Мист уткнулась руками в лицо и нервно захихикала, и даже Торрен, спешно покинувший уже бесполезный строй, чтобы позаботиться о своей спутнице, не смог поначалу привлечь ее внимание.

– Ты чего ржешь? Совсем плохо, что ли? – деловито осведомился он, но, не получив ответа, перешел к более серьезным мерам: опрыскал водой, потряс, но Мист только отмахивалась и смеялась. – Да чего случилось-то?

– Ты знаешь, почему….мертвяки… почему мертвяки вылезают из озера? – наконец спросила она, размазывая по щекам слезы, сопли и воду, которой добрый друг ее полил, пытаясь прекратить истерику.

– Почему? – почти с испугом переспросил Торрен.

– Потому что уже вымылись! – гордо ответила Мист, продолжая хихикать. Ее трясло и одновременно клонило в сон, словно использование белых сполохов вытянуло из нее все жизненные силы.

Эррах оглушительно чихнул, заставив весь орочий отряд если не дрогнуть, то напрячься и кинуть пару недоуменных взглядов в их сторону.

– Знаменитый юмор заучек, понятный только им, – посетовал Торрен. – Ты идти-то сможешь, злосчастный дух?

– Нет, – ответила Мист, неровно взмахнув рукой. – Злосчастные духи не ходят, а летают!

Айтхара, подойдя сбоку, с интересом глянула на Мист, продолжающую сидеть в грязи с самым просветленным лицом, и сказала:

– Шаман так бывать. Истощиться. Отдыхать, – сказала она, кладя твердую ладонь на плечо Торрена. – Отправить ее стоянка?

– Дык как без нее то, – почесал репу Торрен, а потом хлопнул себя по лбу и полез куда-то за пазуху. После длительных поисков оттуда был извлечен сверток из тряпочек, внутри которых оказалась маленькая бутылочка. – Серый мир, – сказал парень скорее для себя, чем для не очень понимающих в происходящем окружающих, и приложил ко рту Мист, заставляя пить. Через пару глотков девушка засопротивлялась и даже остатки выплюнула, кривясь.

– Пфе! У тебя заначка, что ли, была? – спросила она, поднимаясь на ноги, будто ничего и не случилось.

– Серый мир, сила в ванной и кинь в кусты, – с оттенком гордости ответил Торрен, прибирая бутылочку на место. – Отлил себе.

– Ладно что не на себя, – автоматически прокомментировала Мист, рассеянно отряхиваясь. – Мы, как, победили?

– Ты победила, – лаконично ответил Торрен. – Все повторные трупы на твоем счету, я полагаю.

– Некоторых недостаточно убить один раз, – проворчала Мист. – Ну, раз я герой, идем уже к плотине. Далеко еще?

– Там, – Айтхара махнула рукой в сторону другого края заброшенной деревни, искоса поглядывая на Мист с явным интересом. – Ты человек? – спросила она чуть погодя, когда все начали бодрое (или не такое уж бодрое, в случае Мист) движение через руины.

– А то, – уклончиво ответила Мист. – Подземец.

– Торрен быть …подземец тоже?

– Почетный подземец, – педантично поправила Мист. – Но, да.

– Вы одна кровь? – продолжила допытываться Айтхара.

– Разная. Но почти одна. Это сложно, – сморщила нос Мист, оглядывая остовы строений вокруг, словно ожидая внезапной атаки какого-нибудь хищного дома или камня. – А что?

– Человеки другие, говорят легенды. Ниджиххт один был как Торрен, как ты. Другие, – она показала рукой рост примерно на полголовы меньше, чем у Мист. Та только пожала плечами.

– Может, это орки в былые времена были крупнее, – предположила она.

Обглоданные природой руины постепенно расступались вокруг, становясь ниже и меньше, пока не измельчали до остатков фундаментов, и перед путниками открылась поляна, выходящая на высокий, явно искусственно повышенный берег реки, русло которой было запечатано плотиной: бессистемно наваленными грудами огромных валунов и древесных стволов.

– Вот же дым и пепел, – с интересом прокомментировала девушка это зрелище. – Долго делали план строительства? Нет? И как это теперь разбирать? А чего вы на меня-то смотрите?

– Ты Моррайт, – почти укоризненно сказала Айтхара. – Ты знать.

– А если я не знать?

– Ты знать, – упрямо повторила Айтхара. – Ты Моррайт.

– Моррайт-то Моррайт, – Мист дернула носом под новый оглушительный чих Эрраха, и ее осенило. – А и вправду же, “знать”.

– Что, серьезно? – заинтересованно спросил Торрен, пытаясь сообразить, не “знать” ли он тоже.

– Сейчас лопну от серьезности, – подтвердила Мист, шаря по карманам в надежде на вящее постоянство своих привычек. И действительно, мел обнаружился в одном из карманов, который от постоянной работы чехлом был весь белый изнутри. – Нужна веревка, что ли. Мне надо нарисовать глифы на сухой стороне.

Эррах снова чихнул.

– Я могу помочь! – вызвался он. – Я легкий. И высоты не боюсь. Я думаю, что не боюсь.

Мист смерила его критическим взглядом, разломила мелок пополам и протянула своему официальному ученику.

– Если эти орки найдут две веревки. А пока смотри, – она подошла к краю насыпи и на ближайшем крупном валуне нарисовала глиф, который въелся в ее голову намертво после десятка лихорадочных повторений под атакой Тролля. – Повторишь?

– Он не сложный, – подтвердил Эррах, вытирая нос. – Главное, чтобы рука не дрогнула. Строго говоря, это довольно распространенный глиф: если я не ошибаюсь, он служит для фокусировки усилий, и, в общем-то, все. Он не специфичен для разных видов и направлений магии.

– Заучка, – грустно сказал Торрен, возвращаясь с веревкой и прекращая поток интереснейших умозаключений эльфа решительными попытками его обвязать для безопасного спуска.

– Не заучка, а тер-Иандэ, – не согласилась Мист, к которой со всем почтением с теми же целями подобралась Айтхара. – Между прочим, если Рах высоты и не боится, то я боюсь.

– Да помню я, – отмахнулся Торрен. – Потерпишь. Кроме того, тебя я буду держать. Кому верить, как не мне?

– Вот это, как раз, вопрос века, – деланно погрустнела Мист, но позволила себя обвязать, и даже не стала устраивать цирка, когда Торрен, поставив ее спиной к краю плотины, взялся за веревку и кивнул, мол, давай.

Мист вцепилась в веревку тоже, обеими руками, словно это могло ей помочь в чем-то, и сделала шаг назад, переступая за край.

Веревка медленно заскользила вниз, следуя за натяжением, и Мист с безумно стучащим в ушах сердцем опустилась за край, перебирая ногами по стене.

– Стой, – крикнула она, и трос