Сломленный бог - Гарет Ханрахан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Где вы ее подобрали?
– Ее нашел Рен, – сказал Адро, раскачивая девочку на колене, – но мы не поминаем те дни, да? – Ама засмеялась, и Кари задумалась, хорошо ли маленькая девочка запомнила Божью войну и падение Ильбарина и что она уже понимает. Ребенок внезапно показался Кари таким ранимым, совершенно не осознающим, каким опасностям подвергается. Из одного разгромленного богами края они плывут в другие опустошенные земли, и кто бы знал, на кого наткнутся в пути. Кари представила, как Ама несется по тому склону возле горной часовни – и тут себя проявляет богиня. Пальцы, сухие колючки, рвут на части нежную детскую плоть.
Ама опять засмеялась, и Кари заставила себя улыбнуться.
Рен зашептал что-то Адро, тот встал и вынес Аму на палубу. Отсюда было слышно, как он заглядывает в другие каюты на этой гнилой, червивой лохани.
– А когда нападет Гхирдана, – спросил Рен, – ползущий нас защитит?
Когда, а не если. Она попробовала его ободрить:
– Конечно. Наверно. Послушай, как только мы выйдем в море, то сразу поплывем как можно дальше от Утеса. Мне надо попасть в Кхебеш…
– Паравос ближе и куда безопаснее.
– Такова сделка. Сперва в Кхебеш.
– Когда-то давно, – мягко промолвил Рен, – я был слугой в доме префекта девятого округа Ильбарина. Когда перед ее судом представали особо сложные дела, где было замешано волшебство, то префект диктовала мне письма к чародеям Кхебеша. Величайшие мировые ученые, говорила она, в наши злосчастные времена они мудрее богов. – Рен развел руки знаком для отвода зла. – Разумеется, в храм Всевидящего она тоже писала, но все уже знали, что бог сошел с ума, и ответы его жрецов мы выкидывали, не читая.
– А кхебешские чародеи отвечали на письма?
– Часто от них приходили ответы – мудрые и толковые наставления. А пару раз нам присылали чародея с белым посохом и огромной книгой. Чародей ничегошеньки не делал, только пялился на всех, бормотал и царапал пометки в своем томе. Он меня крепко разочаровал: рыночные заклинатели могли вызвать демона и заставить огни плясать вокруг площади – это, конечно, впечатляло намного больше. Но однажды чародеи перестали к нам приплывать, и ворота Кхебеша оказались закрыты. Вот тогда я и убедился в их истинной мудрости – они предвидели надвигавшуюся войну и спрятались от нее.
– У меня есть ключ к их воротам.
– Адро так и сказал. – Рен провел пальцем по коротко стриженным седоватым волосам. Кари заметила, что у него порваны обе мочки ушей – он носил серьги, и кто-то их вырвал. – Я знаю людей, что, спасаясь с Ильбарина, попытались пристать в Кхебеше, но ворота оставались закрыты, и им пришлось возвращаться. Вот я и думаю – какие ж там люди, раз не открыли дверь перед несчастными, бегущими от безумных богов.
По взгляду он вроде бы хотел что-то добавить, но разговор прервал детский крик. Кари вскочила, подхватывая капитанскую шпагу, но Рен не суетился и выходить не спешил.
Адро пришел назад, девочка ревела навзрыд у него на руках.
– Показалась луна, и она увидела, где мы.
– Давай возьму ее. – Ама перекочевала от одного родителя к другому, по-прежнему вскрикивая и жалобно лепеча. Истошно сотрясаясь всем телом снова и снова. – Она боится воды, – укачивая, объяснил Рен.
– Есть другая каюта, – проговорил Адро под рыдания дочери. – Завалена морскими трофеями и другим барахлом. Я ее вычищу. Припасов нет нигде. Капитан здешнее безобразие не потерпит. Он будет орать на червей, пока палубу не отдраят до последнего пятнышка.
Адро погладил Аму по голове, и девочка начала утихать.
– Ступай разбери в каюте, – сказал Рен. – И продолжай искать подходящую ей еду.
Кари ненадолго присела, слушая, как редеют всхлипы Амы. Ветхий корабль скрипел, и на каждый скрип черви отвечали шелестом заклинаний, удерживающих их на плаву. Все вокруг Кари вдруг стало невообразимо непрочным, особенно Ама. Нижние боги, неужто Адро действительно безмерно глуп или безмерно храбр, чтобы любить такое хрупкое существо? Если по пути в Кхебеш попадется хоть одно безопасное место, она с радостью высадит там Адро вместе с семьей. А сама исчезнет, как раньше, и возьмет с собой не больше, чем сможет нести так, чтоб в одной руке держать нож.
Она вспомнила, как ругалась со Шпатом, уже два года назад. Когда он был жив, когда Черные Железные Боги посулили ей свою силу. «Я не хочу, чтобы от меня все зависело, – заявила она ему, – я хочу уехать. В открытое море, в места, где меня никто не знает». Навсегда отделаться от своей фамилии – от всех богов, всех ужасов и обязательств, к ней прилагавшихся. А Шпат утверждал, что ей надо остаться.
«Кроме Гвердона есть еще столько всего! – втолковывала она. – Божья война грохочет далеко не везде».
Это больше не правда. Все меньше и меньше мест, куда пока не дотянулись сумасшедшие боги, все меньше нетронутых ими людей.
Надо было, Шпат, нам с тобой уехать, подумала она. Но тот спор он выиграл вчистую. Они забрали себе силу богов и с пользой применили ее, переделали город. А после он выиграл снова. Она осталась и опять была в ответе за все. Святая Карательница охраняла жителей Нового города – но ей это давалось легко. Ей ничего не могло навредить, и никакие обещания ее не связывали. Если что-то и задевало, проявление насилия или несправедливости – ну, или старые счеты, не сведенные в Мойке, – в ее власти было разить небесною карой. Она себя не щадила, надолго пропадала без сна, шла на страшный риск, кидалась в бой против всевозможной жути, однако была хозяйкой своим поступкам. И обладала силой, позволявшей все это вынести.
«Доберись до Кхебеша, – сказала она себе. – Найди способ помочь Шпату. Потом возвращайся. Выкинешь Гхирдану, теперь уже окончательно». На ум опять забрел прежний образ – Адро и Рен в своей скромной квартирке, только в этот раз Кари
