Сломленный бог - Гарет Ханрахан

Он смотрел на раскинувшийся город как на огромную карту и подмечал ускользавшие от Шпата связи.

В тылу сознания Раска Шпат постоянно осязал отпечаток присутствия дракона. Даже эта обрывочная святость, со всеми явленными чудесами, была несравнима со счастьем и славой быть драконьим Избранником.

– Покажи Маревые Подворья, – сказал Раск. Он потягивал аракс, и Шпат обнаружил, что чувствует жгучий алкогольный вкус.

«Они далеко». Шпат постарался услужить, как мог, вызывая вид со своих самых высоких башен. Промышленный район на другом конце Гвердона закрывало усыпанное соборами плечо Священного холма, а также давший округу имя смог. Трудно сфокусироваться на таком расстоянии, трудно даже подумать о столь удаленном от Нового города месте. Зачерпнутые Шпатом видения натыкались на осколки памяти с той пары раз, когда он посещал Маревые Подворья при жизни. Когда же сверхъестественный взор все-таки наладился, то вышел спутанным и расплывчатым.

«Извини».

– Эх! Будто в глаз воткнули разбитую подзорную трубу. Хорош! – Раск взмахнул рукой, и видение пропало. – Ни шиша про «Манделя и Компанию» не разглядеть. А под их контролем львиная доля оставшейся торговли илиастром. Прадедушка требует их приструнить. – За стеной комнаты показалась Карла. Шпат видел ее через камень, а значит, и Раск тоже. Гхирданский князь осушил аракс.

– Заходи! – крикнул он.

Карла скользнула внутрь, закрывая за собой дверь. Любопытным глазком окинула комнату.

– Я слышала, как ты с кем-то разговаривал. Он… он здесь? – с благоговейной оторопью прошептала она.

«Передай, что я здесь».

– Он здесь. Говорит: «Привет!». – Раск подвинулся на кушетке, предоставляя ей место, плеснул аракса в бокал. – И, кажется, ему пора уходить.

«Я вездесущ. Я проницаю весь Новый город».

– Попроницай, пожалуйста, где-нибудь еще.

– Да ничего, – вмешалась Карла. – Я по делу.

Раск надулся:

– Только по делу?

– А ты чего ждал?

– Крестьяне у меня дома с радостью закинули бы мне в постель своих самых прелестных дочурок – из одной надежды заручиться расположением дракона.

Карла закатила глаза:

– Ну, я не волоокая деваха и здесь не только ради согрева твоей постели. – Она отпорхнула, оставив его одного на кушетке. Прошлась по комнате, повертела коробок с пеплом. – Вообще-то, я насчет «Манделя и Компании». Я тут поспрошала чуток. Переговорила кое с кем из старых папкиных друганов. Вышло так, что не ты первый задумывал подкатить к старине Манделю.

– И?

– Есть один тайный ход.

– И где этот тайный ход?

– Если я тебе скажу, он перестанет быть тайным, правда? Где он – того я не знаю, зато знаю того, кто знает. – Она загадочно улыбнулась и макнула палец в пепел. – Но не бесплатно.

– Дракон, – отозвался Раск, – не торгуется.

Карла мазнула пеплом поперек его губ.

– Но дракон, – проговорила она, – мог бы проявить особое расположение к некоторым из его слуг. Дракон мог бы вознести тех, кто был когда-то низвержен.

Он поцеловал ее в лоб, оставляя над бровью полоску пепла.

Ставя на ней свою метку.

– Кто знает про твой тайный ход? – снова спросил он.

Она назвала ему имя, и Новый город сотрясла волна дрожи.

Глава 16

Двенадцать Кровавых Солнц вызвался сам пересечь город и забрать семью Адро, но остальные решили, что лучше пойти сообща. На ползущих не распространяются гхирданские предписания – так, по крайней мере, утверждал Двенадцать Кровавых Солнц. Кари стало жаль бедных охранников из Эшданы, которым вздумается помешать ползущему находиться на улице.

Кари и Адро по старой привычке держались в тени. С отливом Бифосы покинули город, лишь временами слышался их отдаленный гул. Улицы были почти пусты.

Но не совсем. Впереди троица эшданцев. Кари нырнула в проем, стискивая нож, но Двенадцать Кровавых Солнц поплыл им навстречу как ни в чем не бывало, выпевая что-то хором червей. Трое мужчин замерли, попав в сети заклятия.

– Проходите свободно, – кивнул ползущий. – Они не слышат вас и не видят. Их восприятие теперь у меня. – Словно речь шла о чем-то, что можно взять в руку. Трое мужчин незряче таращились в ночь. Кари заинтересовало, что их заставил увидеть Двенадцать Кровавых Солнц вместо искомой добычи. Послал брести в уме по пустым улицам Ушкета? Или кое-где пострашнее? У одного задрожали губы, будто он собирался что-то сказать. Надо быть начеку. Ползущий с такой же легкостью мог проделать все то же самое с ней. Убить ее или Адро одним брошенным словом.

Вот и жилище Адро. Высокие и узкие дома напомнили ей гвердонский Гетис-Роу. Правда, здешние лестничные колодцы сверху открыты – такие вентиляционные шахты, предназначенные охлаждать здание изнутри в ильбаринскую жару. Но строили их, когда Ушкет был далеко от несущего прохладу моря. Теперь с черепицы малоприятно сочилась вода.

Наверх беглецы поднялись без происшествий. Адро дважды постучал в дверь, секундная пауза – и опять двойной стук. Условный сигнал. Дверь распахнулась мигом, за ней показался невысокий мужчина. Прелестное, точно слепленное из керамики лицо портили пестрящие на шее и левой щеке пятнышки.

– Хвала богам! Как ты…

Тут он увидал Карильон. Увидал и возвышавшегося за ней Двенадцать Кровавых Солнц.

– Адро! Что происходит?

– Тысяча извинений за беспокойство, – сказал ползущий, скользя мимо Рена.

Зайдя внутрь, Адро живо стал набивать сумки одеждой и другими пожитками.

– План поменялся, любимый, – пояснил он Рену. – Мы уезжаем сегодя же ночью.

Рен потащил Адро в соседнюю комнату, где они коротко, сердито пошептались. Перед тем как Рен плотно закрыл перед ней дверь, Кари заметила там детскую кроватку.

Она оглядела скромную квартирку. На вешалке сохла одежда. В печи тлели угольки. В невымытой кастрюле покрывались коркой остатки еды. На полке кусочек голубого жадеита, близнец ее потерянного сувенира из Маттаура, доставшегося после неудачного грабежа. Она попыталась представить, каково здесь живется Адро, и перед глазами встал образ в идеальных тонах, как на старинной картине. Адро и Рен разговаривают у огня, на полу играется розовощекий ангелочек. После пары дней такого уютно-домашнего быта она бы уже полезла на стенку.

Спор Рена и Адро зазвучал громче.

– Надо скорее идти, – сказал Двенадцать Кровавых Солнц, – пока нас не обнаружили.

Кари встала у окна рядом с ползущим. Чуть дальше по улице – ведьма в доспехах и четверо гхирданских солдат.

– Дерьмище божье. Можешь колдануть на них?

Ползущий уставился на ведьму, и воздух стиснуло напряжение, грозовой раскат – незримое столкновение двух воль. Обычно люди неровня чарам ползущих, но фарфоровая маска откинулась, как от удара.

– Их защищают могучие чары. Какой способный мозг. – Черви зачавкали, словно он облизывал губы, только на всем теле, и Кари в этот момент без дураков захотелось его поджечь. – Я задержу их. – Он подплыл к квартирной двери и прочертил на дереве огненную сигиллу.

Из спальни показался Адро, к нему жался светловолосый ребенок. За ними Рен нес матерчатый сверток.

– Давайте, идем же, – подогнала их она, ступая к двери.

Адро и Рен не пошли. Только посмотрели друг на друга, безмолвно решая, как быть. Сейчас они могли бы выдать Кари и этим спастись самим.

Двинулся Рен.