Игры с огнем (СИ) - Тыналин Алим

— Удачи, Игорь Платонович, — Волков протянул руку. — Свяжемся через известные каналы.

Студенцов крепко пожал протянутую ладонь:

— Спасибо за все, Волков. Вы настоящий профессионал.

— Служу делу, — просто ответил тот.

Студенцов забрался в кузов грузовика, заставленный ящиками с продуктами.

Волков закрыл борт и хлопнул по кабине:

— Поехали!

Грузовик тронулся, постепенно набирая скорость. Студенцов устроился среди ящиков, прислушиваясь к шуму мотора и думая о предстоящем путешествии. Если все пойдет по плану, через сутки он будет в безопасности.

Поездка заняла около сорока минут. Студенцов чувствовал, как машина сворачивает, останавливается, снова движется. Наконец, она остановилась окончательно, и через минуту борт опустился.

— Приехали, товарищ, — пожилой шофер с лицом, иссеченным морщинами, помог ему спуститься. — Станция там, за тем домом. До поезда еще минут двадцать.

Студенцов огляделся. Небольшая пригородная станция, несколько деревянных домиков вдоль путей, редкие фонари вдоль перрона. Идеальное место для незаметной посадки.

— Спасибо, — он протянул шоферу несколько купюр.

— Не нужно, — тот отмахнулся. — Я свое получил. Удачной дороги.

Грузовик уехал, а Студенцов направился к станции, стараясь выглядеть как обычный пассажир, возвращающийся с работы. На перроне немноголюдно. Несколько рабочих, пара женщин с сумками, старик с внуком.

До прибытия поезда оставалось пятнадцать минут. Студенцов купил в маленьком киоске вечернюю газету и устроился на скамейке, делая вид, что читает.

Сердце билось часто, но ровно. Многолетний опыт интриг научил его сохранять внешнее спокойствие даже в самых напряженных ситуациях.

Наконец, вдалеке послышался гудок приближающегося поезда. Люди на перроне оживились, начали собирать вещи. Студенцов сложил газету и поднялся, крепче сжимая потертый портфель.

Поезд медленно подкатил к станции, скрипя тормозами. Вагоны были заполнены пассажирами, но не переполнены. Это обычный вечерний рейс на Ленинград, не пользующийся такой популярностью, как «Красная стрела».

Студенцов неторопливо пошел вдоль состава, отсчитывая вагоны. Четвертый, пятый, шестой… Возле седьмого он остановился, пропуская выходящих пассажиров. Затем поднялся по ступенькам, показал билет проводнику и вошел в вагон.

Лавируя между людьми в узком коридоре, он нашел свое купе. Внутри уже сидел полный мужчина средних лет в форме инженера путей сообщения и молодая женщина с книгой в руках. Четвертое место, судя по всему, пустовало.

— Добрый вечер, — Студенцов вежливо кивнул попутчикам, стараясь говорить не своим обычным командным тоном, а мягче, как рядовой служащий.

Ответив на приветствие, соседи вернулись к своим занятиям. Инженер к портфелю с бумагами, женщина к книге. Студенцов убрал портфель под сиденье и устроился у окна, глядя на перрон маленькой станции.

Поезд простоял обещанные три минуты и тронулся. Бескудниково осталось позади. Впереди — Ленинград, встреча с связным, пароход на Ригу…

Студенцов расслабился и прикрыл глаза. Казалось, самое сложное позади. Теперь просто нужно доехать до Ленинграда, затеряться в большом городе, сесть на пароход и свобода.

Он не заметил, как уснул, убаюканный размеренным стуком колес.

Проснулся от ощущения, что поезд замедляет ход. За окном уже стемнело, виднелись огни какой-то станции. Попутчики дремали, в купе царил полумрак. Горела только тусклая синяя лампочка под потолком.

Поезд остановился. Через некоторое время послышались шаги в коридоре, голоса. Студенцов напрягся. Похоже на проверку документов. Обычное дело в поездах дальнего следования, особенно идущих в приграничные районы.

Дверь купе отъехала в сторону, и на пороге появился молодой милиционер с планшетом в руках:

— Добрый вечер, товарищи! Проверка документов.

Инженер и женщина зашевелились, доставая паспорта. Студенцов невозмутимо извлек из кармана новенький паспорт на имя Локтева.

Милиционер бегло просмотрел документы попутчиков, вернул их и взял паспорт Студенцова. Внимательно изучил фотографию, перевел взгляд на лицо.

— Локтев Степан Петрович, — прочитал он вслух. — Куда направляетесь, товарищ Локтев?

— В Ленинград, по делам учреждения, — ровным голосом ответил Студенцов, указывая на штамп в документе. — Командировка на три дня.

Милиционер кивнул, возвращая паспорт:

— Хорошей поездки, товарищи.

Он вышел, прикрыв за собой дверь. Студенцов перевел дыхание. Первое препятствие преодолено.

Поезд тронулся, постепенно набирая скорость. Станция, судя по всему, Клин, осталась позади. Студенцов снова прислонился к окну, наблюдая, как проносятся мимо темные силуэты деревьев и редкие огоньки деревень.

До Ленинграда оставалось меньше двенадцати часов. Он и не заметил, как снова задремал, убаюканный мерным движением поезда.

Проснулся Студенцов от странного ощущения. Поезд снова стоял, но на этот раз не на станции. За окном была кромешная тьма, лишь вдалеке виднелись редкие огни. Его попутчики тоже проснулись и с недоумением смотрели в окно.

— Что случилось? — спросила женщина у инженера.

— Скорее всего, просто техническая остановка, — пожал плечами инженер. — Бывает на этом участке.

Студенцов напряженно вглядывался в темноту за окном. Что-то не так. Остановка посреди перегона, вдали от станций… Интуиция, отточенная годами выживания в советской системе, кричала об опасности.

Внезапно дверь купе отъехала в сторону без стука. На пороге стояли двое мужчин в штатском.

— Гражданин Студенцов Игорь Платонович? — негромко произнес старший из них, невысокий человек с цепким взглядом. — Прошу вас пройти с нами.

Кровь отхлынула от лица Студенцова. Как они узнали? Документы безупречны, маскировка идеальна…

— Вы ошибаетесь, товарищ, — твердо произнес он, стараясь сохранить самообладание. — Я Локтев Степан Петрович, вот мои документы.

Он протянул паспорт, который был немедленно изъят вторым мужчиной, высоким, с квадратной челюстью и холодными серыми глазами.

— Документы проверим, — сухо ответил старший. — А пока прошу следовать за нами. Без лишнего шума.

Женщина и инженер застыли, с испугом глядя на разворачивающуюся сцену. Студенцов понял, что сопротивление бесполезно. Если его остановили здесь, значит, все каналы перекрыты, все пути отступления отрезаны.

— Могу я взять свои вещи? — спросил он, указывая на портфель.

— Возьмем сами, — ответил высокий, поднимая портфель с пола. — Пройдемте.

Студенцов медленно поднялся. На какое-то мгновение в его голове промелькнула безумная мысль о сопротивлении, о попытке прорваться… Но это было бы самоубийством. Наверняка в тамбуре ждут еще оперативники.

Его вывели из купе под любопытными взглядами попутчиков и других пассажиров, выглядывающих из своих купе. Высокий шел впереди, старший сзади. Классическое конвоирование для предотвращения побега.

В тамбуре действительно стояли еще двое мужчин в штатском. При виде Студенцова один из них переступил с ноги на ногу, машинально поправляя полы пиджака. Явно для удобного доступа к оружию.

— Куда вы меня ведете? — спросил Студенцов, выводимый из вагона.

— Узнаете в свое время, — коротко ответил старший. — Не создавайте проблем, Игорь Платонович.

На пустынном перегоне стоял черный автомобиль с работающим двигателем. Мужчины усадили Студенцова на заднее сиденье между двумя конвоирами, и машина тронулась по проселочной дороге, уходящей в темноту.

— Как вы меня нашли? — спросил Студенцов после нескольких минут молчания.

Старший, сидевший рядом с водителем, обернулся:

— Ваш друг Корчагин оказался очень разговорчивым. После небольшой беседы на Лубянке.

Студенцов закрыл глаза. Корчагин… Человек, которому он доверял больше всех. Единственный, кто знал о запасных путях отступления. Пойманный и сломленный. Западня оказалась идеальной.

— Куда мы едем? — попытался он снова.