Игры с огнем (СИ) - Тыналин Алим

Нэпман 8. Игры с огнем

Глава 1

Стальная артерия

Суровый февраль 1931 года. Четыре часа утра.

Ночь еще властвовала над строительным лагерем, раскинувшимся вдоль трассы нефтепровода, но жизнь уже пробуждалась.

В темноте возникали желтые пятна света, это охрана зажигала керосиновые фонари, развешанные на столбах вдоль расчищенной полосы. Постепенно лагерь наполнялся звуками: скрип снега под тяжелыми валенками, приглушенные голоса, лязг металла, гудение примусов в походных кухнях.

Вдоль всей линии строительства, растянувшейся на пятнадцать километров от основного промысла, раздавались удары в подвешенные куски рельса. Это бригадиры объявляли подъем.

В палатках и временных бараках зажигались огни. Сквозь брезентовые стенки пробивались теплые лучи, внутри топились небольшие железные печки, обеспечивающие минимальный комфорт в студеную ночь.

В центральной палатке, служившей штабом строительства, Рихтер склонился над чертежами, разложенными на складном столе. Керосиновая лампа отбрасывала резкие тени на его лицо с аккуратно подстриженной бородкой. Главный инженер не спал всю ночь, пересматривая расчеты прочности для проблемного участка на четырнадцатом километре.

— Если усилить каждую вторую опору дополнительными распорками, выдержит, — пробормотал он, делая пометки карандашом. — Но придется менять схему прокладки…

В палатку, впустив облако морозного воздуха, вошел Тимофеев, бригадир основного монтажного отряда. Его рыжая борода заиндевела, а на плечах толстого тулупа лежал тонкий слой снега.

— Александр Карлович, бригады готовы, — отрапортовал он, потирая покрасневшие от мороза руки. — Люди завтракают, через полчаса можно выдвигаться на позиции.

Рихтер поднял голову от чертежей:

— Хорошо. Сегодня особое внимание четырнадцатому километру. Там сложный грунт, возможны просадки. Направьте туда бригаду Шмакова, они лучше других справляются с опорами.

— Уже распорядился, — кивнул Тимофеев. — Для них подготовили особый инструмент и добавили людей. А что с этим… проверяющим из Москвы? Говорят, опять сегодня приедет на трассу?

Рихтер нахмурился. Инспектор Сергеев уже три дня изводил всех своими придирками, вынюхивая малейшие нарушения. Особенно интересовался финансовой стороной строительства.

— Пусть приезжает. Наше дело — стройка, а не политика. — Он собрал чертежи. — Идемте, Прокофий Никанорович, проверим готовность сварочных постов.

Снаружи их встретил трескучий мороз, не меньше тридцати градусов. Дыхание мгновенно превращалось в белые облачка пара. На востоке небо едва начинало светлеть. До рассвета оставалось около часа.

Вдоль расчищенной полосы будущего нефтепровода, насколько хватало глаз, виднелись костры и фонари. В их неровном свете двигались темные фигуры рабочих. Среди ватников и тулупов мелькали кожаные куртки сварщиков, прожженные в нескольких местах искрами.

Полевая кухня дымила чуть в стороне от основной трассы. Повар Сидоров, коренастый мужчина с пышными усами, раздавал рабочим горячую кашу и чай из огромных термосов.

Особое внимание уделялось сварщикам, им полагалась двойная порция мяса. Работа в мороз с раскаленным металлом требовала особого питания.

— Всем налегать на мясо! — командовал повар. — Сегодня холодрыга, без жира замерзнете!

Рихтер и Тимофеев подошли к одному из сварочных постов. В разборной брезентовой палатке с открытыми сторонами кипела работа. Здесь готовили секции труб перед укладкой в траншею. Сварщик Карпов, низкорослый коренастый мужчина с обветренным лицом, руководил процессом центровки двух труб.

— Точнее выравнивай! — кричал он помощнику. — Вот так, держи! — Он наклонился к Рихтеру. — Александр Карлович, с утра возникла проблема, электроды отсырели. Пришлось всю ночь прокаливать в печке.

— Качество не пострадало? — нахмурился Рихтер.

— Обижаете, — Карпов даже приосанился. — Я лично проверил. Держат дугу как положено, провар хороший.

Следующим пунктом проверки стала траншея. Вдоль вырытого в промерзшей земле желоба уже лежали подготовленные секции труб, ждущие финальной сварки и укладки.

Стальные цилиндры диаметром триста двадцать пять миллиметров покрывала изоляция. Это смесь, разработанная Островским на основе битума, асбеста и бакелитовой смолы.

— Изоляция держится? — спросил Рихтер, постукивая каблуком по трубе.

— Как влитая, — отозвался Тимофеев. — Островский вчера лично проверял всю партию. Говорит, новый состав лучше защищает от коррозии.

Небо на востоке постепенно окрашивалось бледно-розовым светом. Силуэты буровых вышек основного промысла вырисовывались на горизонте черными скелетами. Где-то там, в главном штабе, Краснов уже наверняка проводил утреннее совещание, разбираясь с последствиями визита московской инспекции.

К семи часам утра работа на трассе кипела полным ходом. Бригады заняли позиции вдоль всего строящегося участка.

Стучали молотки, визжали пилы, гудело пламя в передвижных горнах. Там, где земля промерзла особенно сильно, применяли особый метод. Сначала разводили костры, чтобы хоть немного прогреть грунт, а потом рубили его ломами и кирками.

На четырнадцатый километр, к самому проблемному участку, Рихтер добрался, когда солнце уже поднялось над горизонтом. Здесь работы шли особенно напряженно.

Особенность этого места заключалась в болотистой почве, которая даже зимой оставалась коварной. Под слоем промерзшего грунта скрывались подземные воды, грозившие размыть основание при весеннем потеплении.

Геолог Кудряшов, молодой, но уже седеющий на висках мужчина, встретил Рихтера возле глубокой разведочной скважины.

— Вода ближе, чем мы думали, — без предисловий сообщил он, показывая на измерительную рейку. — Грунтовые воды всего в полутора метрах от поверхности. Весной здесь будет настоящее озеро.

Рихтер опустился на корточки, внимательно рассматривая срез почвы:

— Придется менять конструкцию основания. Обычные опоры здесь не выдержат.

— Что предлагаете? — спросил Кудряшов, поправляя меховую шапку.

— Бетонирование площадок под каждую опору, — ответил Рихтер. — И свайный фундамент с дополнительным армированием.

— На это уйдет много цемента, — нахмурился геолог. — У нас его и так в обрез…

— Я обговорил с Красновым, — отрезал Рихтер. — Он распорядился выделить дополнительные средства. Сегодня должен прибыть обоз с цементом и щебнем.

Вокруг них кипела работа. Бригада Шмакова уже готовила площадки под усиленные опоры. Несмотря на мороз, люди работали споро. Мотивировала не только сдельная оплата, но и простое чувство причастности к большому делу.

— Эй, поосторожнее с прокладками! — крикнул Шмаков, коренастый мужчина с обветренным лицом. — Не кидайте их в снег, иначе прихватит морозом!

Резиновые прокладки, необходимые для компенсации температурного расширения труб, требовали особого ухода. Их хранили в специальных ящиках с подогревом от жаровен, иначе материал терял эластичность и трескался.

Грохот грузовика прервал размышления Рихтера. По расчищенной дороге, параллельной трассе нефтепровода, приближался относительно новый грузовик «Полет».

В кузове виднелись мешки, укрытые брезентом — долгожданный цемент. Рядом с водителем сидела знакомая фигура в городском пальто и шляпе. Инспектор Сергеев.

— Только этого индюка нам не хватало, — пробормотал Тимофеев, вытирая заиндевевшие усы.

— Спокойно, — негромко отозвался Рихтер. — Работаем как обычно. Наше дело строить, а проверки не наша забота.

Грузовик остановился. Инспектор Сергеев, кутаясь в явно тонкое для такого мороза пальто, неловко спустился из кабины. Его лицо покраснело от холода, а тонкие губы сжались в недовольную линию.

— Товарищ Рихтер, — начал он официальным тоном, — я прибыл для продолжения проверки рационального использования средств на строительстве.

— Добро пожаловать, — сухо ответил главный инженер. — Как видите, работы идут полным ходом.