Последний выстрел - Эмма Пиньятьелло

парня меня не обманут. Я же слышал, как ты по дороге напевала I Can Do It with a Broken Heart.

– Ладно, ты меня подловил. Тейлор – дерьмо. Смотри. – Макс сдвинула топ с ключицы, показав татуировку, к которой Грей совсем недавно прижимался губами. – Это из песни Folklore.

– На это я даже отвечать не стану.

– Но ты же знаешь название наизусть.

– Мало ли что я знаю наизусть. Я и джингл кошачьего корма Pawlicious знаю, потому что слышу его по сто раз в день и у меня от него уши вянут.

Он замолчал, понимая, что момент особенный и похож на пузырек морской пены, который может лопнуть в любой момент.

– А Кинтон? Его действительно волнуют коалы и строительство отелей на заболоченных землях вообще или на заболоченных землях Барбарани? – спросила Макс.

Пузырь лопнул.

– Откуда ты знаешь о протестах? – Грей считал, что он безупречно справился с этой ситуацией. В частности, он добился того, что все записи с Фрэнки и ее соратниками были удалены. За чертовски высокую цену, надо сказать. Помогла Софи. И, насколько ему было известно, она никому об этой истории не рассказывала.

– Есть такой сайт, «Экологические друзья планеты», и на сайте имеется фотография Фрэнки и какого-то парня, похожего на Кинтона, возле строительной площадки.

– Проклятье. Ее там можно узнать?

– Нет. Там только ее волосы. Я узнала Фрэнки по туфлям.

– Ты наблюдательная.

– Я замечаю, что у людей на ногах. Обувь многое говорит о человеке.

– А что моя говорит обо мне?

Она рассмеялась.

– Ты же не хочешь знать ответ.

– Если бы не хотел, не спрашивал.

Макс откинулась на спинку сиденья и повернулась к нему. Под ее взглядом Грей почувствовал себя голым; он никогда еще так не нервничал, ожидая ответа на свой вопрос.

Черт, он же просто жалок.

– Ты – бегун.

– О да, ты – настоящий коп. Ты поняла это по моим ботинкам, которые стоят возле двери в коттедже?

– Я еще не закончила. – Он нервно сглотнул. Получилось слышно. – Ботинки у тебя практичные, прочные, годятся для долгих переходов по сложной местности. Из этого следует, что ты всегда готов к опасности. Бренд известный, популярный, и ты заботишься о них, чистишь – это указывает на военное прошлое или службу в армии. Ты скажешь, что я говорю об армии, зная о твоей службе, но я подметила это еще раньше. Ты выбрал определенный стиль, чтобы не выглядеть белой вороной в винодельне Ла Маркас. Это говорит о том, что тебе не все равно, что о тебе думают люди, хотя ты и не любишь признаваться в этом. И… Ах да, ботинки. Их хватит ненадолго, если ты занимаешься бегом всерьез.

– Ха. – Ничего более вразумительного он произнести не смог.

На обратном пути в Бинди-Бинди Макс продолжала просматривать скучные, касающиеся дегустации вин видеоролики Тома, записи с Фрэнки на митингах и рекламные анонсы Неллы о ее адвокатской работе на общественных началах. Грей мысленно прокрутил кадры из «Винного рая», на которых парень с натянутым на голову капюшоном склонился над бутылкой сангве. Бутылкой – в этом он не сомневался, – которую купила Поппи Рейвен в ту роковую ночь. Однако на записи не было видно, как он вводит крысиную приманку, а качество записи не позволяло рассмотреть его лицо на телефоне. Грей надеялся, что, может быть, Джетт сумеет улучшить изображение.

– Либби знает о вине, – сказала Макс, словно читала его мысли на ветровом стекле.

– Из-за ее слов «Скиннер – крыса»?

– Да. Значит, она знала, что кто-то отравил вино именно крысиной приманкой, так?

– И что с того?

– Это твоя попытка быть человеком? Над этим тебе еще нужно немного поработать. Не выпячивай так сильно подбородок.

Грей уже понял, что ее отступления как снежинки – их надо постоянно смахивать, чтобы лучше видеть.

– Думаю, она действительно хочет, чтобы Скиннер заплатил, – продолжила Макс. – Но хочет ли она, чтобы его посадили за отравление вином? Это уж как-то слишком сложно. И как к этому привязать Ла Маркас и бомбу?

Грей потер подбородок.

– Она постоянно твердит, что убийца Роки сегодня получит по заслугам. Мне это не нравится.

– Скиннер?

– Именно на это она и намекала.

– Но та сцена с телевизором? Парень Барбарани убил моего сына…

– Нет.

– Что значит «нет»?

– Ни Том, ни Лука не могли иметь к этому никакого отношения. Они не знали Роки Джонстона.

Не слишком ли быстро он опустил глаза? Не его ли сердце так сильно колотится?

– Ты знаешь, что люди до сих пор называют Джованни «мальчишкой Эмилио»?

Парень Барбарани.

Джованни более подходящий кандидат, чем Лука или Том? Конечно, но какое дело Джованни до мальчишки, который приторговывает наркотиками и почти никак не связан с его смертельным врагом?

– Кого ты винишь в смерти своих родителей? – спросил Грей.

– Я…

– Всех? Верно?

Она сглотнула.

– Помнишь, что я сказал тебе на винодельне Ла Маркас? Когда одна из семей истекает кровью, нож держит другая семья. Наркосиндикат Скиннера разоблачили, когда он еще работал у Ла Маркас. В глазах Либби это означает, что партию выиграли Барбарани.

– То есть на Скиннера копов навели Барбарани?

– Сомневаюсь. Но Роки умер, когда Либби была в тюрьме, и она не смогла защитить его, потому что туда ее отправил Скиннер. Наверно, она отчасти винила и Барбарани, потому что Скиннер и Ла Маркас проиграли из-за них.

– Но ведь она назвала не Барбарани вообще, а сказала более определенно – парень Барбарани.

– Возможно, ты права. Возможно, она имела в виду Джованни. Он глава семьи и представляет их всех.

Он чувствовал, что она не согласна с ним, как чувствуют жар, идущий от медленно накаляющегося тостера.

– Если следовать этой логике, – сказала Макс, – то получается, что Либби наняла Скиннера – которого она презирает, – чтобы убрать того, кого она винит в смерти Роки, – предположительно, Джованни. Но она говорит мне, что убрать Джованни хотят именно Ла Маркас и что это они посылают Скиннера. Я отправляюсь в поместье Барбарани, чтобы остановить Скиннера, помешать ему исполнить то, ради чего его наняла Либби. Но как в эту картину вписывается тот, другой, которого она обвиняет? Если я предотвращу убийство, никто не умрет, Скиннер сядет в тюрьму или… ляжет в землю, говоря языком Либби.

– Ну когда ты так это подаешь…

– Получается полная бессмыслица. Здесь происходит что-то еще, но я не могу… Что мы здесь делаем?

Об этом небольшом отклонении от маршрута Грей забыл ее предупредить. Он не привык ездить с пассажирами и попутчиками. Черт возьми, парковка у отеля