Сезон огненных дождей - Олег Шовкуненко

– Если Единая Мать почувствует… – Нуд сделал многозначительную паузу. – Твое место в этом теле займет другой. А ты вновь сольешься с ней.

– Сейчас это уже не имеет значения. Я ли… другой ли… Всем нам нечего делить. Все мы – частички Единой Матери. Да и, кроме того, главное уже свершилось – долгожданная дорога найдена. И недалек тот день, когда этот мир вновь станет нашим.

Глава 24

На губах Строгова играла улыбка. Правда, увидеть ее никто не мог. Синтезатор дыхательной смеси надежно прятал большую часть лица, оставляя открытыми лишь ороговевшую, превратившуюся в прочные клиновидные пластины переносицу да синие, тускло горящие глаза. Именно поэтому для всех окружающих Великий Мастер, как и прежде, оставался существом из стали и камня – спокойным, невозмутимым, уверенным и несокрушимым.

«Ах, как все они ошибаются! Как бы он хотел вновь стать обычным человеком! Чтобы верные товарищи не ежились под его немигающим взглядом, чтобы не вздрагивали, когда их собственные глаза ненароком скользнут по изувеченному мутациями командиру.

Однако хватит! Чего это он вновь затянул старую песню?! Прошлого не воротишь, не переделаешь. Сейчас он тот, кто есть, и глупо понапрасну истязать себя вопросами: «А что было бы… да как было бы?..» Глупо, особенно в такой день!»

После гибели «Новой Невады» прошло всего чуть больше недели, а ему показалось, что миновала целая вечность. Вечность, полная горя, боли, ужаса и смерти. Все это время Строгов не мог отделаться от мысли, что обыкновенные люди, а тем более хилые харририане и вечно трясущиеся от страха нейджалы не в силах перенести такое. Он – да. Но ведь он все же Великий Мастер! А вот все они… они просто беззащитные создания из плоти и крови. Но свершилось чудо, они выжили, они уцелели, они нашли своего затерявшегося в песках командира. И сегодня праздник, настоящий праздник – день их долгожданной встречи.

Переполненный счастьем Николай обвел взглядом всех тех, кто собрался в отведенном для «головорезов» модуле. Люди не молчали, люди без устали общались друг с другом и никак не могли наговориться.

– Когда эта черная дрянь хлынула из стены, я чуть не осрамился от страха… – рассказывал Шредер с пониманием кивающему Алексею Рутову.

– Командор, вы представляете, чтобы не умереть от жажды, нам приходилось фильтровать и пить свою собственную мочу… – вполголоса жаловалась Хризику Луиза.

– Нангисену немного полегчало, как только мы опустили его сюда. Однако он все еще находится без сознания. – Моришаль с Микульским стояли невдалеке от самодельной лежанки, и капитан информировал разведчика о состоянии раненого. Тот кивал, и было видно, что поляк пытается что-то вспомнить или понять.

То, что лишь пытался нащупать пытливый ум Микульского, Строгов понял уже давно. По сравнению с поверхностью напряженность биоэнергетического поля здесь возросла практически вдвое. А это могло означать лишь одно – они приблизились к Источнику Жизни. Он уже где-то совсем недалеко.

Словно пытаясь увидеть бушующее голубое пламя, Николай огляделся по сторонам. Но нет, ничего похожего. Стальные борта спасательной шлюпки и ставшая уже привычной обстановка пассажирского отсека. Взгляд, случайно угодивший в иллюминатор, натолкнулся на серебристую плиту защитного блистера. Все окна, включая лобовое стекло водителя, были плотно задраены, и поэтому казалось, что они снова в космосе и вот-вот модуль начнет свой головокружительный, смертельно опасный спуск на планету.

– Ник, как тебе наше новое убежище? – Огюст Моришаль закончил разговор с поляком и теперь подошел к Великому Мастеру.

– Не знаю… – Строгов неуверенно пожал плечами. – Мне здесь как-то неуютно. Не чувствую себя в безопасности.

– Кракены зарыли модули почти на километровую глубину. Здесь нас вряд ли засекут, а тем более смогут атаковать.

– Но и выбраться без посторонней помощи мы тоже не сможем.

– Согласен, – капитан уныло кивнул. – Однако из двух зол выбирают меньшее. Сейчас нам больше следует опасаться атаки «Архангела», чем предательства кракенов, тем более что, по-моему, они на такое неспособны.

– А кто такие вообще эти кракены? – Не отягощенный субординацией Хризик бесцеремонно влез в разговор двух офицеров.

– Машины, – коротко ответил Моришаль.

– Машины? – Луиза высунулась из-за чешуйчатой спины нейджала.

– Ну да. – У капитана был вид человека, удивленного темнотой и невежеством его собеседников. – Разумные машины.

– Это что-то наподобие морунгов? – поежился Хризик.

– Не могу ответить точно, – Моришаль виновато улыбнулся. – У меня не было достаточного опыта общения с морунгами. Не то, что у всех вас.

Озабоченное лицо капитана слегка просветлело. Очевидно, в голову ему пришла хорошая идея:

– Пусть Рутов расскажет. Он общался с кракенами больше других.

Все взгляды разом переметнулись на капрала. Он вместе с Микульским и Шредером стоял в сторонке. Вышколенные солдаты не решались без разрешения присоединиться к компании старших по званию.

Николаю пришло в голову, что все это теперь условности. Когда «головорезов» осталось всего шестеро, нет смысла тянуться по струнке.

– Давайте сядем и поговорим. – Приказ Великого Мастера стал следствием этой мысли. Он первым сделал шаг в направлении пассажирских кресел и призывно махнул рукой солдатам.

Когда все расселись, а Хризик традиционно улегся в проходе, Строгов повернул голову к Алексею Рутову:

– Выкладывай все, что знаешь о кракенах. Начни с самого начала. Где вы там их откопали?

Рутов как будто только и ждал возможности поведать свою историю. Он с готовностью кивнул, окинул быстрым взглядом всех присутствующих, прокашлялся и начал:

– Так вышло, что я первым их обнаружил. В тот день мы искали объезд вокруг очередного разлома. Неглубокий такой, даже не разлом, а овраг… метров пять, но машина не пройдет. Я шел впереди планетохода, проверяя прочность грунта. Вдруг сканер засек подозрительный энергетический всплеск. Пеленг указывал на объект, находящийся внизу. Вначале я решил туда не заглядывать. Вдруг там охотник или, может быть, какой-нибудь робот-разведчик. Засечет, и все… жди крылатых гостей с плазмометами и ракетами.

– Но потом передумал? – то ли спросил, то ли продолжил за капрала Строгов.

– Передумал, – подтвердил Рутов. – Любопытно до жути стало. Подобрался я к краю обрыва, заглянул и обмер. Мама моя родная, а там этакая живая клякса размером с грузовик! Дергается, сжимается, разжимается, искры кое-где по черной шкуре проскальзывают. Картина, я вам доложу, не самая веселая. Такое в фильмах ужасов обычно показывают, когда хотят страху побольше нагнать. Хорошо еще, что дело происходило днем.

– Ты, капрал, не отвлекайся. Стивен Кинг, блин, нашелся. – Эффект от красочного описания смазал Моришаль. – По делу говори. Забыл, что ли, как полагается докладывать?

– Слушаюсь! – отрапортовал Алексей и, хитро ухмыльнувшись, продолжил в прежнем стиле: – Так вот, значит, я и говорю… Только я подумал, что штука эта как пить дать местная и к «Архангелу» никакого отношения не имеет, как вдруг за спиной у меня лязг гусениц послышался. Харририанину этому, водителю хренову, ждать, видите ли, надоело. Вот он и двинул вперед. Во мне тут такая злость вскипела. А вдруг эта штуковина внизу опасная? Как почует она гул двигателя да скрежет гусениц… Будет нам весело. Рванулся я назад…

– А край оврага и не выдержал, – догадался о последствиях столь резвого рывка специалист по горной подготовке Огюст Моришаль.

– Так точно, не выдержал, – со скисшей физиономией подтвердил Рутов. – Полетел я вниз как подбитый орел.

– Вернее, контуженый воробей, – поправил его скептически настроенный Моришаль. – И чему я вас только учил, бездари?

– Кто знает, господин капитан, быть может, благодаря этому полету мы все сейчас и живы, – скромно заметил капрал.

– Давай дальше, – раздраженно приказал Великий Мастер. Он следил за видеохроникой событий, которая демонстрировалась в мозгу Алексея, а всякие легкомысленные отступления тормозили и сбивали картинку.

– Упал я не скажу, что на мягкую перину, но и жестким камнем это тоже не назовешь. Скорее всего… – Рутов призадумался. – Поролоновый мат, такой, как бывают в тренировочном зале. Все помнят?

После того как несколько слушателей утвердительно кивнули, россиянин продолжил:

– Неожиданно после удара я наполовину провалился внутрь этой огромной черной медузы. Как в болото. – Тут Алексей Рутов поморщился, явно вспомнив что-то очень неприятное. – Хуже всего, что провалился я не ногами, а головой. Вся верхняя часть тела аж до пупка погрузилась в отвратительную черную массу. И эта масса вдруг затвердела, стала, как бетон, ни вырваться, ни даже пошевелиться. Ну, думаю, все… хана мне.

– И что? – в наступившей тишине выдохнула Луиза. Это ее почти детское испуганное «и что?» вызвало улыбки на лицах мужчин.