Сезон огненных дождей - Олег Шовкуненко

– Вам бы умыться, сержант. – Женское сердце дрогнуло.

– Неплохо бы, да в штаб вызывают. – Разведчик встрепенулся, словно вспомнив. – Который сейчас час?

– Десять вечера. – Служащая бросила быстрый взгляд на наручные электронные часики.

– Успеваю. Есть еще время, – с облегчением выдохнул Марк. – Значит, можно и умыться. А где тут ближайший туалет?

– В центральном вестибюле, рядом с конференц-залом. – Женщина неопределенно махнула рукой. – А здесь только небольшая прачечная. Скатерти, полотенца из баров простирнуть. – При этих словах она красноречиво глянула на свою тележку.

Слово «бар» приятно резануло слух. Давненько Грабовский не сиживал в настоящем баре. Выпивка, приятные собеседники, из которых при умелом подходе можно вытянуть массу интересной информации. Однако в бар не заявишься в таком виде.

– А в прачечной вашей вода есть? – поинтересовался «головорез».

– Смеетесь? – Женщина удивленно поглядела на собеседника. – Откуда здесь взяться воде?

Разведчик понял, что попал впросак. Прачечная на космической станции, должно быть, сильно отличалась от своих земных аналогов. Воду здесь просто так не разбазаривали. Чтобы исправить положение, Марк применил всю свою фантазию и изобретательность:

– Я думал, есть какая-то резервная емкость. У нас в доке, к примеру, имеется такая.

– Салфетки могу дать. Очищающие. – Судя по всему, женщина удовлетворилась таким разъяснением.

– Пойдет, – Грабовский обаятельно улыбнулся.

– Тогда поехали.

Женщина взялась за свою тележку и двинулась вдоль по коридору. Марк пристроился чуть сбоку и сзади. Проходя мимо двух болтающих друг с другом уборщиков, разведчик постарался как можно надежнее спрятаться за свою пышногрудую спутницу. Чем меньше его запомнят, тем лучше. А камер наблюдения, насколько Марк мог заметить, в этой части уровня не имелось. Однако, как «головорез» ни старался, его все равно угостили длинным оценивающим взглядом. Нехорошим таким взглядом. Так шакалы смотрят на подраненного буйвола, прикидывая, вцепиться или еще подождать, пока гигант совсем ослабеет.

Пластиковая карточка с груди женщины служила одновременно и средством идентификации, и ключом. Всунув ее в прорезь замка, служащая открыла дверь. Грабовский помог вкатить тележку, а следом вошли и они.

Внутри небольшой комнаты, с пола до потолка облицованной крупной керамической плиткой песочного цвета, находилось пять стиральных машин, два довольно больших контейнера на колесиках и целая вереница встроенных металлических шкафов. Ни малейшего намека ни на кран, ни на воду.

– Вот вам, держите. – Женщина достала из шкафа темно-зеленую полиэтиленовую пачку с надписью «Вооруженные Силы США» и протянула ее Марку.

Принимая салфетки, Грабовский вдруг почувствовал ее взгляд. Из материнского он все больше становился заинтересованным, можно даже сказать, игриво-кокетливым. Что ж, может, это даже и к лучшему. Здоровый флирт делу не помешает, а возможно, даже и поможет. Тем более, что Марк в этом деле всегда считался экспертом.

– Как зовут мою благодетельницу? – Разведчик разорвал упаковку и вытянул пахнущую хвоей салфетку.

– Элизабет, – женщина начала развязывать привезенные ею мешки и ссыпать их содержимое внутрь машин, – а для друзей просто Эл.

– Красивое имя. Была такая актриса Элизабет Тейлор. Вы на нее похожи.

Марк беззастенчиво врал. Элизабет походила на роскошную Клеопатру точно так же, как походит курица на павлина.

– Мне многие об этом говорят. – Эл включилась в игру, причем дураку было понятно, что о Тейлор она слышит если не в первый, то во второй раз в своей жизни.

– Вы работаете в баре? – Марк быстро стирал с лица грязь и кровь. В качестве зеркала он использовал полированную дверцу шкафа. Одновременно с этим разведчик старательно запоминал, как женщина задавала режим стирки.

– Официанткой в сети кафетериев «Флай». Знаете, такие, с синим бумажным голубем на эмблеме? – И, дождавшись от Марка утвердительного «угу», добавила: – Их на этом уровне целых четыре.

«С комфортом устроились, гады, – выругался про себя Грабовский. – Штаб, бары, кафе – все рядом, все под рукой. Хочешь – воюй, хочешь – расслабляйся».

– А как вас зовут? – Голос Элизабет перебил мысли разведчика.

– Меня? Э… – Грабовский хотел сказать «Эндрю», но передумал. Незачем светить Хлюппака, тем более что именно его в случае чего и станут искать. Так что… – Майкл! Меня зовут Майкл.

– Вот и познакомились. – Женщина очаровательно улыбнулась, продемонстрировав шеренгу мелких, потемневших от кофе и курева зубов.

– Эл, – Грабовский специально употребил дружеское «Эл», – сегодня я, по всей видимости, буду занят, да и день у меня выдался, прямо сказать, ни к черту. – Марк тяжело вздохнул и выбросил в контейнер очередную салфетку. – Ну а вот завтра вечером мы бы могли встретиться, посидеть, выпить рюмочку-другую за знакомство. – Он говорил самым вкрадчивым и чарующим голосом, на который только был способен.

– Завтра я освобождаюсь в шесть, – Элизабет великодушно дала свое согласие.

– Прекрасно, значит, в шесть! Где вас можно будет найти?

– Модуль номер двести шесть. Там одно из наших кафе.

– Я найду, – пообещал Грабовский.

Официантка загрузила привезенную поклажу в три стиральные машины и теперь не знала, как поступить дальше. Она стояла возле своей тележки, нервно покатывая ее взад-вперед. Марк понял это и, учитывая их так быстро развивающуюся дружбу, осмелился попросить:

– Эл, может, оставите меня одного? Я бы хотел вытереть не только лицо? Проклятая кровь затекла под комбинезон. Раздражает, зудит, не могу терпеть. А мне еще черт знает сколько сидеть в штабе, рапорты писать и так далее. Поэтому, если можно, я бы хотел уделить пару минут личной гигиене, раз уж вы так великодушно снабдили меня этими замечательными салфетками.

Элизабет ушла. Перед уходом она взяла с Марка честное слово, что, покидая прачечную, он непременно проверит, заперта ли дверь. Тот обещал. А чтобы женщина окончательно позабыла об этом мелком совершенном ею нарушении, Грабовский на несколько секунд задержал в своей руке ее ладонь и вкрадчивым голосом произнес: «До завтра, красотка».

Как только дверь за Элизабет закрылась, лейтенант в сердцах выругался:

– Черт, но ведь нормальные, обычные люди! Какого же хрена? Что мы делим? Чего молотим друг друга без остановки?

Правда, после этой фразы легионер припомнил, что он и до этого убивал нормальных, обычных людей. И делал это не из-за какой-то личной антипатии, злости или вражды, а потому, что приказывали. Приказывали ему, приказывали им, а вместе получается одна большая кровавая каша. Вот и выходит, что причина всему находится там, наверху, в мягких и удобных кабинетах власти. Как добраться до этих самых кабинетов, Марк пока не знал. Но то, что это будет легче осуществить в чистой одежде, так это точно.

Грабовский быстро сбросил с себя грязный летный комбинезон. Хотел сразу сунуть в стиральную машину, но вдруг остановился. Если Хлюппака все-таки кинутся искать, то особо пристальное внимание уделят сержантскому составу. А значит, долой нашивки. Как разведчик успел заметить, вольнонаемные работники на станции не редкость. Прекрасно, он изо всех сил будет косить под них. Придя к такому решению, Марк зубами содрал синий шеврон главного мастер-сержанта аэрокосмических сил и лишь после этого зашвырнул униформу в бункер стирального агрегата. Установив максимальную степень очистки, лейтенант нажал кнопку «Пуск». Машина загудела, и в тонкой стеклянной прорези замелькал яркий зеленоватый свет. Так светится копировальное оборудование или сканер. Марк понятия не имел о принципе работы этого чуда техники. Ясно было одно – стирка… а впрочем, нет, понятие стирка здесь не годилось. Чистка шла без участия воды и пенообразующих средств. Это хорошо, очень хорошо! Грабовский одобрительно кивнул. Не надо будет сушиться или сочинять историю, как на него только что совершенно случайно помочился слон.

Изучая стиральный агрегат, Грабовский ежился от прохладного кондиционированного воздуха. Он ведь был голым. Этакий нагой белокожий атлет в черных космических ботинках. Не желая рисковать, разведчик надел на труп Хлюппака не только свой боевой комбинезон, но и спецбелье инопланетного производства. Сам же натягивать трусы и майку мертвого сержанта побрезговал, о чем, кстати, теперь очень жалел. Войди сейчас сюда кто-нибудь, картина получилась бы весьма экстравагантная. Отсутствие документов еще кое-как можно объяснить, а вот отсутствие трусов…

Марк глянул на индикатор машины и с досадой констатировал, что чистка продлится сто семьдесят минут. Торчать здесь голым почти три часа! Это немыслимо! Сразу захотелось спрятаться. Взгляд упал на два объемистых пластиковых контейнера на колесиках. На колесиках? На полу, в районе двери, были отчетливо видны следы от резины. Выходит, контейнеры регулярно куда-то увозят. Это не годится. Не хватало еще, чтобы в последний момент тебя, брат Грабовский, уволокли в неизвестном направлении, да еще без одежды.