Девочка и тюрьма. Как я нарисовала себе свободу… - Людмила Владимировна Вебер

как она предсказывала. Суд ее дело не принял, вернул обратно следствию, чтобы те исправили хоть что-то… Она приняла эту новость с совершеннейшим хладнокровием. Типа: «Ну ок. Посмотрим, что будет дальше…» Складывалось впечатление, что Ивкина совершенно не переживает из-за того, что она оказалась в тюрьме несправедливо, что сидит здесь так долго… Она словно находилась в положении шахматиста над шахматной доской: «Ага, какая интересная партия… Ну-ка я сделаю такой ход, а теперь такой…»

Вскоре она, как и планировала, уехала на «Матроску». А вернувшись, поняла, что со спецблока ей удастся выбраться еще очень не скоро… Значит, нужно здесь как-то обживаться… Когда Моторина ушла под домашний арест, то Ивкину как «старосида», человека в возрасте, да еще и с болячками – естественно, положили на это место. Алла, которая по очередности должна была лечь на нары, даже пискнуть не успела. Так и осталась на раскладушке.

Ивкина какое-то время сидела тихо, ни во что не вмешиваясь, ни с кем особо не разговаривая. Просто сидела и наблюдала: что за порядки у нас в камере, и какие между сиделицами отношения. А потом начала действовать. Она-то и предложила начать писать жалобы на условия содержания в этой камере, которые нарушали все мыслимые санитарные стандарты… Сначала накрутила Фаину, затем подключила и остальных. Она, видимо, рассуждала так: «Дело кончится тем, что кого-то выведут из камеры. И если не меня, то хотя бы станет не так тесно…» Ведь она, в отличие от всех нас, не боялась больших камер, а напротив – стремилась туда вернуться.

От нее-то я впервые и услышала, что в больших камерах живется гораздо лучше, чем тут, на спецах. Мне после Тамариных страшилок о наркоманках и воровках, сидящих в общем корпусе, было любопытно: а так ли там на самом деле? Ивкина, когда мы остались наедине, сказала, что нет. Не так! И вообще, там живут совершенно адекватные люди, в отличие от… Да, конечно, бывает всякое: и драки, и разборки, и воровство – но все это только звучит ужасно, а переживается вроде как легко… Если ты сама ведешь себя нормально, адекватно.

Возможно, здравомыслие – вообще ключ к выживанию в любых условиях. Ведь какой бы ужас вокруг Ивкиной ни творился, она всегда была совершенно спокойна и не проявляла никаких эмоций. Просто наблюдала. Сидела и помалкивала – за документами, книгами или вязанием – ни с кем особо не сближаясь и следуя своей собственной стратегии…

Мои «продленки»

То, что один день в тюрьме совершенно похож на другой – абсолютная правда. Во многом из-за жизни по режиму, из-за повторяющихся событий, из-за однообразной обстановки и окружения. Это порождает странный эффект: с одной стороны, время здесь тянется как резина, а с другой стороны, недели, месяцы и даже годы пролетают со страшным свистом – и только успевай считать новогодние праздники.

Мое основное время заполняли одни и те же ежедневные занятия, которые я уже описывала: чтение, рисование, прогулки. И очень редко в это рутинное существование вклинивалось какое-то неожиданное событие. За время моего пребывания на спецблоке их было не так уж и много, но тем не менее – все они производили мощную встряску.

Хорошо помню свой первый выезд на суд по продлению меры пресечения. То есть на «продленку», как тут выражались. Меня арестовали в начале марта на два месяца и за несколько дней до окончания этого срока – в конце апреля – должны были вывести из СИЗО, чтобы продлить мой арест еще на какой-то срок.

Но дни идут, меня никуда не вывозят. Наступает последний возможный день, когда меня еще можно держать под стражей. Проходит утро, потом приносят обед, дело близится к вечеру – тишина. Мои соседки, конечно же, в курсе моих ожиданий и делают невероятные предположения: «Неужели отпустят? Неужели не станут продлевать?» В моем сердце разгорается безумная надежда: «Да! Наверное, никакого суда не будет! Меня отпустят!» Когда приносят ужин – а меня все еще не вызывают – моя уверенность в предстоящем освобождении становится настолько крепкой, что я начинаю фантазировать, куда я пойду завтра, с кем повидаюсь, что сделаю… Планирую свободную жизнь: «В первую очередь – в Starbucks! Закажу свой любимый пряный чай латте!» Наивная! Тогда я еще не знала, что смена меры пресечения на более мягкую – это что-то экстраординарное. И тот, кого упекли под стражу, в 99 % случаях обречен на долгое сидение в тюрьме…

После шести вечера корма распахивается и дежур выпаливает: «Вебер! Собирайся на выезд! Срочно! У тебя пять минут!» Мое сердце падает. Вот оно! Неизбежное! Страшное!

…Но рефлексировать нет времени. Я спешно переодеваюсь в одежду, в которой меня арестовали, – она лежала выстиранная в отдельном пакете, дожидалась своего часа. Дежур быстро выводит меня из камеры, и мы почти бежим к выходу из спецблока. У крыльца стоит легковая иномарка с надписью «полиция». Меня сажают на заднее сиденье – между двумя конвоирами. Одна из них – девушка. Не та, что была два месяца назад. Не Ксюха. Какая-то другая. Пока машина резко трогает с места, она пристегивает меня к своей руке наручниками. Машина стремительно въезжает в ворота СИЗО – по причине неурочного часа к ним нет очереди. Мы выезжаем в город и мчим с включенными мигалками на полной скорости. Это был первый и последний раз, когда меня везли на легковой полицейской машине, дальше – были лишь сплошные автозаки.

…За окнами проносятся дома, торговые центры, кафешки… Вот проехали «Охотный ряд», вот «Атриум»… Я смотрю на все это с ошеломлением. Этот мир теперь такой недоступный!.. Он на одной планете, а я – на другой… На мои глаза наворачиваются слезы от мысли – а вернусь ли я туда когда-нибудь?..

Из слов моих сопровождающих, я поняла, что мой суд был назначен аж на два часа дня, и туда привезли всех… кроме меня. Меня – забыли… Что ж, такое бывает. И не так уж и редко, как выяснилось. Когда необходимо доставить более чем одного заключенного, да и еще из разных СИЗО, «служба доставки» иногда дает сбой. Человека могут забыть привезти на суд. И если это обычное судебное заседание, оно, как правило, переносится на другой день. Но если это суд по мере пресечения, то тут никак! Никакое происшествие, никакое событие не может отменить суд по мере пресечения. Причем человек должен быть лично доставлен в зал! Во что бы то ни стало! Таков закон. А если его не будет на суде лично, то и стражу ему продлить невозможно. И если к этому