Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом - Нельсон Мандела
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После ухода из компании «Уиткин, Сидельский и Эйдельман» я изучил ряд юридических компаний, которыми владели белые (в то время не существовало юридических компаний с чернокожими хозяевами). Меня особенно интересовал размер сборов, взимаемых этими фирмами, и я был крайне возмущен, обнаружив, что многие привилегированные юридические компании взимали с чернокожих африканцев более высокие сборы за ведение уголовных и гражданских дел, чем со своих гораздо более богатых белых клиентов.
Проработав в фирме «Тербланш и Бриггиш» около года, я перешел в компанию «Хелман и Мишель». Это была достаточно либеральная компания, одна из немногих, которые взимали с чернокожих африканцев плату в разумных пределах. Кроме того, эта компания гордилась тем, что она щедро жертвовала на образование африканского населения. Мистер Хелман, старший партнер компании, занимался юридическими делами африканцев задолго до того, как они вошли в моду и стали популярными. Другой партнер фирмы Родни Мишель, ветеран Второй мировой войны, также отличался своим либерализмом. Он был пилотом и спустя несколько лет прославился тем, что в самые тяжелые периоды репрессий помогал вывозить из Южной Африки активистов АНК. Единственным явным пороком Родни Мишеля было то, что он являлся заядлым курильщиком и мог дымить в офисе весь день напролет.
Я проработал в компании «Хелман и Мишель» в течение нескольких месяцев, готовясь к квалификационному экзамену, который позволил бы мне стать полноценным адвокатом. Несколько раз провалив экзамены в Витватерсрандском университете, я бросил обучение на степень бакалавра в этом заведении. Я решил сдать квалификационный экзамен, чтобы мне можно было, попрактиковавшись, начать зарабатывать достаточно денег и содержать свою семью. В то время вместе с нами жила также моя сестра. Кроме того, нас приехала навестить моя мать. Зарплаты Эвелин как медсестры-стажера и моего собственного ничтожного дохода не хватало, чтобы всех обогреть и накормить.
Сдав квалификационный экзамен, я пошел работать полноправным адвокатом в юридическую компанию Х. М. Баснера. Х. М. Баснер являлся представителем чернокожего сообщества в Сенате парламента Южной Африки, одним из первых членов Коммунистической партии и страстным сторонником прав африканцев. Как юрист, он защищал в суде африканских лидеров и профсоюзных деятелей. За те месяцы, что я работал у него, я часто выступал на судебных заседаниях, представляя интересы африканских клиентов его компании. Мистер Х. М. Баснер являлся отличным начальником. Все то время, когда я работал в его компании, он поощрял мою политическую деятельность. После того опыта, который я приобрел у него, я почувствовал, что готов отправиться в самостоятельный путь в качестве адвоката.
В августе 1952 года я открыл собственную юридическую компанию. Своему раннему успеху на этой стезе я обязан Зубейде Патель, моей секретарше. Я познакомился с ней, когда она поступила на работу к Х. М. Баснеру в качестве замены секретарши, говорящей на африкаанс, мисс Кох, которая отказалась печатать под мою диктовку. Зубейда Патель была женой моего друга Кассима Пателя, члена Индийского конгресса, и с равной симпатией относилась к представителям всех расовых групп. У нее было множество друзей, она знала многих в мире юриспруденции, и, когда я начал самостоятельную юридическую деятельность, она согласилась работать со мной. Она обеспечила мне немалое количество дел.
Оливер Тамбо в то время работал в юридической компании «Ковальский и Тач». Я часто навещал его там во время обеденного перерыва, взяв за правило сидеть на стуле «Только для белых» в комнате ожидания «Только для белых». Мы с Оливером были очень хорошими друзьями, и в эти обеденные часы обсуждали в основном вопросы, касавшиеся деятельности АНК. Впервые мы встретились в Форт-Хэйре, где он произвел на меня сильное впечатление своим острым умом и навыками умелого ведения дискуссий. Он мог легко, со знанием дела, хладнокровно и логично опровергнуть доводы своего оппонента – как раз то, что требуется в зале суда. До Форт-Хэйра он блестяще окончил колледж Святого Петра в Йоханнесбурге. Его уравновешенность и объективность являлись противоядием для моей, как правило, гораздо более эмоциональной реакции на различные проблемы. Оливер был глубоко религиозен и долгое время считал, что его призванием станет служение Богу. Я мог считать его своим земляком: он приехал в Пондоленд, приморский район Транскея, из города Бизана (восточная часть Капской провинции), и на его лице отчетливо просматривались ритуальные шрамы его племени. Нам показалось естественным организовать совместную практику, и я попросил его присоединиться ко мне. Несколько месяцев спустя, когда Оливер смог уйти из компании «Ковальский и Тач», мы открыли в центре Йоханнесбурга наш собственный офис.
«Мандела и Тамбо» – гласила латунная табличка на двери нашего офиса в Доме канцлера, небольшом здании прямо через дорогу от здания магистрата, украшенного мраморными статуями правосудия. Наш дом принадлежал индийцам и был одним из немногих мест в городе, где чернокожие африканцы могли арендовать офисы. Практически с момента открытия юридической компании «Мандела и Тамбо» ее осаждали клиенты. Мы были не единственными африканскими юристами в Южной Африке, но единственной юридической компанией, принадлежащей африканским юристам. Для чернокожих африканцев мы являлись компанией первого выбора и последней надежды. Каждое утро, чтобы добраться до своего офиса, нам приходилось пробираться сквозь толпу людей в коридорах, на лестнице и в нашей маленькой приемной.
Чернокожие африканцы отчаянно нуждались в юридической помощи в различных правительственных институтах власти, ведь считалось преступлением войти в дверь, предназначенную «Только для белых», сесть в автобус «Только для белых», воспользоваться питьевым фонтаном «Только для белых», пройти по пляжу «Только для белых», выйти на улицу после одиннадцати часов вечера. Считалось преступлением не иметь при себе пропуска и иметь в нем неправильную подпись, быть безработным и быть нанятым на работу в другом месте, жить не в том районе, который отведен тебе для проживания, и вообще не иметь места проживания.
Каждую неделю мы брали показания у стариков из сельской местности, которые рассказывали нам, что поколение за поколением их семьи обрабатывали жалкий клочок земли, с которого их теперь выселяли. Каждую неделю мы брали показания у старух, которые варили африканское пиво, чтобы пополнить свои крошечные доходы, и которым теперь грозили тюремные сроки и штрафы, возможности заплатить которые у них не было. Каждую неделю мы брали показания у людей, которые десятилетиями жили в одном и том же доме и вдруг обнаружили, что теперь он объявлен зоной для белых, и им пришлось съехать без какой-либо компенсации. Каждый день мы слышали о тысячах унижений, с которыми простым африканцам приходилось сталкиваться ежедневно в течение всей своей жизни.
Оливер обладал поразительной работоспособностью.
