Ловец Чудес - Рита Хоффман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Проводи нас…
– Кто вы такие? – выпалил дворецкий. – Какого черта здесь происходит?!
Все пошло не по плану – он закричал, наверху один за другим раздались хлопки открываемых дверей и топот ног, я со всей силы ударил дворецкого по голове и, схватив Эхо за локоть, крикнул Швимпику:
– Веди нас! Быстрее!
С неожиданной для гнома скоростью Швимпик бросился бежать. Я кинулся следом, не забывая тянуть за собой опешившую Эхо. Сирена едва переставляла ноги. Я готов был закинуть ее на плечо, словно мешок, и остаток пути тащить в этом незавидном положении.
Швимпик распахивал двери, спускался по лестницам, перепрыгивая через три ступеньки, а я с трудом поспевал за ним. Мимо проносились богато украшенные комнаты, коридоры, картины, один вид которых четко давал понять, что здесь живет непростой человек. Но разглядывать шикарное убранство времени не было – прямо за моей спиной громоподобными раскатами раздавалось эхо чьих-то шагов.
– Почему твой дар не сработал? – задыхаясь, спросила Эхо.
– Откуда мне знать? – огрызнулся я, но тут же пожалел об этом. – Возможно, дело в глазах. Сюда, быстрее.
– В чьих? – Она проскользнула мимо меня в вязкую темноту подвала.
– Моих. Из-за дыма он не видел моих глаз.
Гном резко затормозил перед металлической дверью.
– Нам нужно туда, – уверенно сказал он.
– Отойди! – Я навалился на дверь, уперся ногами в бетонный пол и принялся толкать, но ничего не вышло.
– Ты не делал этого прежде? – Эхо дернула меня за рукав. – Нужно разбежаться и ударить в нее. Врезаться.
– Да? – с сомнением спросил я. – Ладно, давай попробуем.
Я отошел к противоположной стене, попытался сгруппироваться и ринулся на дверь, выставив перед собой плечо. С громким треском сломались замки, металл покорежило, образовавшейся щели хватило, чтобы в нее проскользнули Швимпик и сирена. Я кое-как протиснулся следом и уставился на крутой спуск вниз.
– Они всегда пытаются закопать свои сокровища, – пробормотал я и начал спускаться.
Кто-то принялся отодвигать дверь – похоже, охранники не смогли пролезть в щель. Я надеялся, что эта преграда задержит их хотя бы на пару минут.
– Что будем делать потом? – будто прочитав мои мысли, выкрикнул Швимпик. – Нам ведь еще вернуться надо!
Я не ответил, потому что сам понятия не имел, как мы будем выбираться из этой переделки. «У Хелая, должно быть, таких проблем никогда не было, – зло подумал я и насупился. – Стоит ему открыть рот, как все вокруг падают ниц! А я даже не потрудился проверить, сработает ли мой дар убеждения, если собеседник не будет видеть моих глаз».
В конце тускло освещенного коридора я заметил единственную дверь и, обогнав гнома, кинулся к ней. В этот раз получилось лучше – дверь слетела с петель и с громким стуком врезалась в стену, едва не задев связанную женщину.
– Это она? – спросил я.
Эхо сказала что-то на греческом, пленница тут же ответила ей.
– Помоги снять кандалы. – Клоунесса бросилась к горгоне. – Быстрее!
Глаза женщины закрывала плотная повязка, но я все равно не чувствовал себя в безопасности. Кто знает, во что превратилась горгона, много лет заточенная в этих стенах. Интересно, способна ли она обратить в камень вампира?
Горгона что-то сказала. Эхо повернулась ко мне и перевела:
– Она спрашивает, как мы сбежим отсюда.
– Я не знаю, – ответил я. – Войти тихо у нас не вышло. Похоже, придется пробиваться с боем.
Моих сил хватило, чтобы сломать металлические кандалы. Швимпик нетерпеливо переступал с ноги на ногу и то и дело выглядывал в коридор.
– Люди идут! – взвизгнул он. – Их много!
– Будем драться! – крикнул я, стараясь придать голосу уверенности. – Не позволяйте им…
Горгона оттолкнула меня и встала напротив двери. Я попытался приблизиться, но Эхо вцепилась в меня ледяными пальцами и удержала. Я увидел их – шестерых мужчин в цветных рубашках, расстегнутых до середины груди на пижонский манер. У троих было оружие – пистолеты, направленные прямо на нас. Я знал, что выживу, если меня подстрелят, но гномы и сирены…
– Отвернись! – крикнула Эхо, и Швимпик упал на пол, прикрыв голову руками.
Горгона сдернула с глаз повязку. Ей хватило мгновения, чтобы превратить всех наших преследователей в каменные изваяния. Я даже не понял, как это произошло: только что они пытались прорваться в комнату, замешкавшись в узком дверном проеме, а спустя миг их перекошенные от гнева лица навеки застыли, превратившись в посмертные маски.
– Ну ничего себе! – взвизгнул Швимпик. – А как… Что…
Горгона повернулась, а я инстинктивно отвернулся.
– Не бойся, – сказала Эхо, – она зажмурилась.
Я медленно открыл глаза и с облегчением вздохнул – для убедительности горгона закрыла лицо ладонями. Вдруг раздался громкий треск.
– Что ты делаешь? – прошипел я.
Перед гномом высилась горка каменной крошки, а у одной из статуй теперь недоставало руки.
– Да я просто проверил, – пробормотал Швимпик. – Подумаешь, все равно негодяи, бандиты – скажешь, нет?
– Скажу, что нам нужно убираться отсюда. – Я посмотрел на Эхо. – Пусть наденет повязку. С дворецким мы справимся сами.
Пока она помогала горгоне завязать глаза, я рассматривал пленницу. Я с удивлением обнаружил на ее руках множество сине-зеленых рисунков: якоря, волны, корабли и женщины с рыбьими хвостами. Ни у кого из моих знакомых татуировок не было. Считалось, что это признак плохого вкуса, дурной тон. Сложно представить приличного человека с руками, испещренными скабрезными рисунками.
– Мы готовы, – сказала Эхо.
Мы помогли горгоне протиснуться между статуй. Уходя, я бегло осмотрел комнату, в которой ее держали, – каменный мешок с кроватью, отхожим местом и книжным шкафом. На потолке висит одинокая лампа. Этот Коллекционер не слишком заботился об условиях, в которых содержится Чудо.
Я ударил дворецкого, как только он показался из-за угла. Наверное, он думал, что из подвала поднимаются охранники, но жестоко ошибся. От удара он упал как подкошенный. Я оттащил его к стене, усадил и прислушался – тишина. Больше в доме никого не было.
– Дым-то пропадает, – сказал Швимпик, когда мы вышли на дорогу, ведущую к спуску с холма. – Теперь сможешь людям зубы заговаривать.
– Наконец-то, – проворчал я.
Злиться на Двуликого было бессмысленно – он не знал, что его магия поставит под угрозу успех нашей операции. Зато себя я ругал самыми последними словами. Переродился я давно, но так и не соизволил обучиться всем доступным вампиру фокусам. Будь у меня наставник, дело пошло бы быстрее, да только где сейчас найдешь второго кровопийцу?
– Она спрашивает, куда мы ее ведем, – сказала Эхо.
– Скажи, что ее ждут друзья. Что никто больше не причинит ей вреда, – ответил я.
Повинуясь внезапному порыву, я спросил:
– Ты рада вернуться на родину?
Сирена смерила меня уничижающим взглядом и отвернулась. Вот и поговорили.
Глава 21
Лошадь аккуратно взяла яблоко с моей ладони и с громким хрустом раскусила его. Погладив ее по шее, я бросил щетку в ведро. Вот она, жизнь спасителя Чудес, красочная и волшебная. Я только что вычистил трех лошадей, а до этого выгреб из Гнезда три мешка мусора. После возвращения из Греции никто мне не рукоплескал и в ранг героя меня не возвели.
Горгона освоилась быстро – поговорила с Капитаном (Хелай был переводчиком), получила от него темные очки, не пропускающие убийственную силу ее взгляда, и даже отхватила собственный вагончик, который пригнал Хаджи. Стоит ли уточнять, что я до сих пор спал в вагоне с клетками для животных? Через пару ночей я увидел горгону, толкающую перед собой тачку с сеном. Она отсалютовала мне, а я не смог сдержать улыбку – все должны работать на благо Каравана. Даже мифические создания.
Я вышел из-под навеса и размял затекшую спину. В большом шатре отгремело представление, люди торопливо уходили, их голоса разносились над притихшим полем. Выступления начинались позже с каждым днем. Я понятия не имел, с чем это связано.
Хаджи вышел из шатра и помахал мне рукой. Махнув в ответ, я пошел навстречу.
– Послезавтра снимаемся, – сказал он. – И так задержались.
– Куда дальше?
– Не знаю, на материк, скорее всего.
– На большой материк? – уточнил я. – В Европу?
– Капитан говорил, что у него есть дела в Румынии, но точно ничего не знаю. Ты как? – вдруг спросил кардист. – Отошел от вашего приключения в Греции?
– Да, почти. – Я криво усмехнулся. – Горгона тоже получила свою долю работы?
– А как же. На манеж выпускать ее нельзя, мало ли что. – Хаджи поежился. – Только представь – целый шатер
