Поверь. Я люблю тебя - Изабель Филльоза

удовлетворение внутри вашей идентичности, и особенно почувствовать, что вы снова можете доверять вашему родителю. Мы еще вернемся к удовлетворению в следующей главе. Чем вы точнее и конкретнее изложите требование удовлетворения, тем больше у вас шансов получить его. Лучше вас никто не знает, что именно вам необходимо для восстановления отношений. Если этого еще не сделали ваши родители, то отнюдь не по злому умыслу. Возможно, они просто не знают, как это сделать, или не думали, что от этого будет хоть какая-то польза.

Мы углубимся в понятие удовлетворения в следующей главе.

5. В заключение мотивируйте их на ответ вам

Продемонстрируйте вашему родителю, какое преимущество он может извлечь, сам сделав усилие для удовлетворения вашего запроса. Для этого достаточно просто уточнить, какое влияние его поступок окажет на вас или на связь с ним. Изложите ему, что изменится в отношениях, если он выслушает вас и даст согласие на вашу просьбу об удовлетворении:

«Я почувствую себя ближе к тебе».

«Я с удовольствием приду с тобой увидеться».

«Я буду смотреть на тебя с нежностью и восхищением».

И не в сослагательном наклонении, а в будущем времени. Это никакой не шантаж – и даже полная противоположность шантажу, суть которого – простое вымогательство. Тут речь о том, чтобы раскрыть глаза нашим родителям на их власть над построением отношений, указать им путь к нашему сердцу.

Перечитайте ваше письмо перед тем, как отправлять его. Не колеблясь, пишите несколько черновиков, прежде чем послать окончательную версию. Отправленное письмо – это деяние, это инструмент для восстановления отношений, не халтурьте в нем!

6. Запрос на удовлетворение

Моей дочери было девять лет, она возилась на кухне, поскольку обещала подружкам принести им приготовленное ею самой лакомство. Я поинтересовалась, что именно она готовит, и она ответила: «Печеные яблочки». Проходя мимо плиты, я увидела температуру готовки: 100 градусов по Цельсию, и хотя она меня ни о чем не просила, сочла возможным вмешаться. «Так никогда не испекутся твои яблочки, для них это недостаточно горячая температура», – сказала я ей и повернула тумблер. Марго пыталась доказать мне, что уже успешно готовила по этому рецепту неделю назад, когда меня не было дома. Я пропустила это мимо ушей и прочитала ей целую лекцию о печении яблок в духовке. А на самом-то деле она готовила дольки, не целые яблоки! Разумеется, когда мы открыли духовку, ее яблоки получились подгоревшими. Из-за этого она испытала ярость и разочарование. Я извинилась перед ней, выслушала ее. Признала свою двойную ошибку – то, что увеличила температуру и не придала значения ее словам. Пообещала больше не вмешиваться ни во что из того, что она будет делать сама без разрешения (кроме случаев, сопряженных с опасностью, конечно). Уверяла ее в том, что не сомневаюсь в ее способностях. Предложила свою помощь в готовке другой порции. Она по-прежнему плакала. Этого ей было недостаточно.

«Но чего же ты хочешь? Я уже извинилась, и правда, мне не следовало так поступать. Чего же тебе не хватает, чтобы чувствовать удовлетворение?»

Она подняла мокрые от слез глаза и бросила: «Мне кажется, ты не ценишь моих чувств. И тогда все, что ты тут наговорила, ничего не стоит».

Я всей душой восприняла ее фразу и поняла, как она права. Я искренне извинялась, я действительно жалела о своем поступке, но я не подумала о цене пережитого ею. Я выслушала ее, думая, как мне сделать, чтобы меня простили, а не по-настоящему прочувствовать то, что она переживала.

«Правда, дорогая моя, я не оценила этого. Тогда расскажи мне больше. Скажи еще, что ты чувствовала». Я снова присела рядом, и на сей раз выслушала, как следует. Пока она рассказывала, я, наконец, отдавала самой себе отчет в том, как важно ей было все, что происходило. Я представила себя ребенком девяти лет. Ей не просто нечего теперь было принести подружкам, – ей придется сказать им, что ее готовка не удалась. Для приготовления другой порции у нас уже не оставалось времени. Я была виновата в ее провале. Такая роль мне совсем не нравилась. Но кроме сгоревших яблочек, сильной порче подверглись еще и наши отношения. Я продемонстрировала недоверие к ней, не выслушала ее. Я сделала все вместо нее, отвергнув ее способности, ее зарождающуюся самостоятельность. Она испытывала наслаждение от творчества, гордилась успехом, хотела продемонстрировать его мне. А я ее унизила. Я показала, кто тут власть. Что может сказать девятилетняя девочка в ответ на уверенность своей матери в своей правоте? Она не посмела мне возразить. Осознав это все, я эмоционально вербализовала и ей. Она бросилась в мои объятия, взволнованная. Мы снова приласкали друг друга.

Самые заурядные извинения не исцеляют. Только неподдельная эмпатия, реально осознавшая нанесенный ущерб, восстанавливает отношения. Нам необходимо, чтобы ближний по-настоящему понял все, что пережили мы сами. Чтобы излечиться после утраты своего десерта, Марго нужно было всего лишь излить свой гнев. Чтобы исцелить наши отношения и восстановить преданное доверие, понадобилась истинная эмпатия.

Родители сомневаются, стоит ли снова обсуждать прошлое, ибо они чувствуют, что изменить ничего в нем не в силах. Невозможно вернуться назад и стереть все, что уже произошло. Но возможно восстановить то, что было поломано, и в личности, и в отношениях. Восстановить не так уж сложно. Достаточно выслушать, по-настоящему понять и выразить эмпатию. Вот чего все и желают. Эмпатия означает уважение к нашим эмоциям и ощущениям, мы чувствуем, что пользуемся глубоким уважением – и мы как индивидуумы, и все наше бытие. Эмпатия дает ощущение права на существование и наше право чувствовать то, что мы чувствуем. А мы чувствуем себя восстановленными внутри нашей личности, вновь обретаем цельность.

Вот отрывок из письма Жозианы своей матери:

«Больше ты не можешь радоваться моему рождению, больше не можешь успокаивать мою боль, когда отец оскорблял меня, ты больше не можешь обнять меня, как бывало, когда я возвращалась из поездки, – обнимать и спрашивать, хорошо ли прошли мои каникулы, всячески показывая, как ты рада моему возвращению, ты больше не подождешь меня у ворот школы. Слишком поздно. Я буду жить со своим прошлым. Зато сейчас я прошу тебя вновь подумать о тех малышке, ребенке, девочке и молодой девице, какими я была, и наконец взглянуть мне в лицо и увидеть, как же я страдала, ожидая тебя день за днем, снося оскорбления, когда ты ни разу не пресекла их, и чувствуя себя нежеланной, непринятой в семье. Я прошу у тебя