Поверь. Я люблю тебя - Изабель Филльоза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жозиана ждала ответа. Довольно долго ее почтовый ящик пустовал. Наконец, в день ее рождения – коробочка: это было жемчужное ожерелье. Ее мать-«устрица» не смогла ни поговорить, ни написать ей, а решила все-таки подарить ей жемчужины, и это свидетельство начала признания, первый шаг к сближению – Жозиана так его и поняла.
Восстановление может принимать конкретные и поведенческие формы: «Я хотела бы, чтобы ты обняла меня и крепко-крепко прижимала к себе минут пять, я хотела бы, чтобы ты массировала мне плечи, я хотела бы, чтобы ты меня целовала. Я хотела бы положить голову тебе на колени, чтобы ты гладила мои волосы и ласково называла меня по имени. Я прошу тебя написать мне нежное письмо, в котором ты рассказала бы о себе».
Восстановление может быть и вполне материальным:
«Я хотел бы, чтобы ты подарил мне атлас».
«Прошу тебя оплатить пятьдесят процентов моего лечения».
«В качестве примирения мне было бы приятно, чтобы ты оплатил два моих года обучения, – мне это необходимо, чтобы вернуться на жизненную дорогу, которая меня устраивает».
«Прошу купить мне красное платье».
«Я бы хотела, чтобы ты подарил мне книгу о сексуальном воспитании».
Такие подарки для восстановления могут показаться смехотворными. Важно здесь то, что они имеют значение для обеих сторон. Предметы, деньги, действия здесь не более чем конкретные выражения более глубокого деяния: признания важности травмы, нанесенной другому. Все может быть исправлено. Дети готовы простить самые отвратительные жестокости – только если они будут признаны таковыми. Дети отчаянно любят своих родителей. Один добрый поступок – и они тут же растают.
Отец Жюли сексуально пользовался ею с ведома и на глазах ее матери. Как исправить соучастие в инцесте? Можно ли вообще это исправить? Да. Эта мать сумела понять свою дочь, выслушать без осуждения, поплакать вместе с ней. Символом восстановления отношений стал пуловер из черной шерсти, связанный ею собственноручно. И как раз тогда, когда дочь хотела попросить об этом. Восстановление состоялось. Затрудняюсь судить, с чем такой черный пуловер ручной вязки был связан в жизненных историях двух этих женщин, но он подействовал сильно.
Подарок вовсе не необходим. Он не заменяет эмпатии, а только выступает ее свидетельством. Он не само восстановление, а лишь символ восстановления. Эмпатия, соразмерная степени страдания, необходима и часто достаточна для исправления связи.
7. Как реагируют родители
Робер пишет мне:
«Следуя твоим советам, я написал матери письмо, объединив множество накопившихся к ней претензий. Я высказал ей их все, а потом символически сжег письмо. Но лучше бы мне вернуть покой раз и навсегда, обсудив с нею мои детские обиды. Она согласилась выслушать их: и была очень удивлена, поскольку в то время думала, что у меня все было прекрасно! Конечно, она пожалела о своем поведении и просила меня простить ее. Понятно, что наши отношения после этого изменились».
Реакция матери Робера – такое бывает чаще, чем принято думать. Чаще всего наши родители просто не осознавали!
Родитель, чувствующий ответственность за здоровье, защиту, воспитание, склонен ставить самого себя в центр всего, что происходит с его ребенком. Его способность терпеть чувство вины будет определять и его реакцию на ваше письмо. Если он осознает, что дурно обращался с вами – значит, будет счастлив поговорить об этом, исправить и избавиться от своего чувства вины. Или же, отказавшись признавать за собой вину, он попытается заставить вас замолчать. Самые упертые родители склонны путаться в лживых объяснениях, в нежелании понять, винят ребенка, принижают его. Как можно смотреться в зеркало после проявления такой жестокости? Нет, предпочитают убеждать себя в том, что такого и вовсе не было. И кончено. Сын, дочка все это выдумывают. Никогда ничего подобного и быть не могло – это все фантазерство.
Некоторых родителей приводит в настоящий ужас перспектива утратить власть над ребенком. Эта ставка для них важнее всего. Им необходимо подчинение ребенка, чтобы их не покидало ощущение собственной нужности. Они неспособны любить свое дитя и сосредотачиваться на его потребностях. На первом месте всегда – они. Сами они этого не сознают, ибо охотно проявляют беспокойство, даже жертвуют собой ради своего потомства. Это, конечно, привязанность. Но не обязательно речь о любви.
Когда Луиджи выразил отцу удивление – отчего тот никогда не задавал ему вопросов про его жизнь, отец возразил: «И спрашивать не стану, твоя жизнь меня не интересует». Вот ведь каков! Но в следующем письме отец отвечает Луиджи:
«Ты говоришь, что я тебя не люблю. Где ты это вычитал или кто тебе это наплел? Дурачина! У меня в спальне шесть твоих фотографий».
И вот немного дальше: «Могу сказать, что ежедневно думаю о тебе по три или четыре раза – и это что, не любовь?» Нет, это не любовь. Увы, такой отец, по-видимому, не имеет о ней никакого представления. У него предостаточно случаев показать окружающим, как он гордится сыном. Он показывает это на фотографиях. Но разговаривая с ним, он способен лишь на критику и оскорбления. Редко он называет его иначе, нежели «придурок». Луиджи это всегда так обидно… Мать Луиджи не отрицает плохого обращения своего мужа, но она защищает его, передергивая: «Он так себя держит, потому что в нем говорит чувство. Если и оскорбляет тебя, то потому, что не может иначе выразить, как тебя любит».
Чувство любви подпитывается эмоциями любви. Чтобы расцвести, эти чувства нуждаются в минутах задушевного общения. Выражением любви является нежность. Нежность физического контакта, нежность взгляда, нежные слова. Ни насилие, ни унижение не относятся к вокабулярию любви.
В жизни встречаются все реакции, от всеобъемлющего отказа от сочувствия, причем с проявлением агрессии: «Ты состоишь в какой-то секте, я на тебя донесу», «Ты обезумела», «С тобой всегда
