Канцлер. История жизни Ангелы Меркель - Кэти Мартон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Да, нам нелегко, однако мы помогаем Германии. Помогаем целой Европе, — говорила им Меркель. — Мы защищаем своё доброе имя и отстаиваем свои убеждения. Это очень важная глава в нашей истории. И поэтому я говорю вам спасибо». Однако она собрала волонтёров не для того, чтобы те просто её послушали. В то прохладное весеннее утро канцлер по-настоящему беседовала со своими гражданами. То и дело записывая что-то в небольшой блокнот, Меркель внимательно слушала, казалось, даже глазами. Она хотела найти ответы на вопросы волонтёров не меньше их самих.
«Разве можно отправлять беженцев обратно в Афганистан? Там ведь опасно», — говорил молодой человек с копной вьющихся волос. В последнее время Меркель и вправду начала отсеивать афганских беженцев. Она не отрицала, что в Афганистане неспокойно, однако объясняла свои действия так: президент Афганистана просил её не относить его страну к государствам, в которых ведутся военные действия. «Это было политическое решение», — отвечала она. Молодой человек, сириец, подал голос и на почти безупречном немецком языке пожаловался: «Я не могу пройти курс по банковскому делу, поскольку не владею техническими терминами на немецком». Канцлерин записала его имя.
Меркель очевидно нравилось общаться с волонтёрами и беженцами, однако при этом она не забывала о долге. «Наша страна очень разрозненная, — признавалась она. — Не помню, чтобы Германия была настолько разобщённой по меньшей мере со времени падения стены. Тогда я сама была среди тех, кто желал начать жизнь с чистого листа». Волонтёров образ канцлерин-беженки, судя по всему, повеселил. «Однако я канцлер всех немцев — и тех, кто принимает беженцев, и тех, кто их не принимает», — напомнила она.
Неспокойный 2015 год закончился для Ангелы Меркель хуже некуда. Шёл скромный, тихий новогодний ужин в домике Меркель и Зауэра в районе Укермарк — и тут в четвёртом по величине городе Германии произошло нечто ужасное.
Площадь между знаменитым Кёльнским собором и железнодорожным вокзалом на Рейне издавна привлекала любителей прогуляться в канун Нового года. Улицы были переполнены ещё задолго до полуночи, и полиции почти не было: не ожидалось, что сюда прибудет кто-то опаснее непослушных детей с петардами или пьяниц, которыми славятся подобные праздники. Однако группы мужчин, которых позже описывали как «внешне североафриканцев или арабов» и «явно не немцев», начали окружать женщин, трогать их, приставать к ним и даже в некоторых случаях насиловать их.
«Они хватали нас за руки, стягивали с нас одежду и пытались забраться нам между ног», — сообщала одна жертва. Заявления в полицию подали двести человек. Первый список подозреваемых включал в себя девятерых алжирцев, восьмерых марокканцев, пятерых иранцев, четырёх сирийцев, трёх немцев, одного иракца, одного серба и одного американца. Установили, что 22 подозреваемых из 32 должны вот-вот получить убежище на территории Германии. И без того отвратительную ситуацию лишь усугубило то, что о произошедшем не желала сообщать ни пресса, ни полиция[38].
Одной из первых за эту ужасающую историю ухватился бывшая звезда реалити-шоу, а ныне — кандидат на пост президента США. Всё ещё во многом неизвестный в большинстве государств мира Дональд Трамп написал в Твиттере: «Немцы переживают массовые нападения со стороны мигрантов, которым разрешили въехать в страну».
Прошло три месяца после воодушевлённого приёма в Мюнхене — и мнение немцев по поводу беженцев резко изменилось. «Что бы мы с тех пор ни делали, всё считалось неправильным, — говорил Томас де Мезьер об освещении вопроса в СМИ и настроениях общественности. — „Разве можно было пускать столько чужаков? Они все преступники!“»
Сама Меркель вскоре приняла участие в интервью в рамках популярной телепередачи, чтобы всерьёз обсудить произошедшее. «Государство должно сделать так, чтобы его законы соблюдали все, кто в нём проживает, — подчёркивала она. — Жизнь нашего государства основана на равенстве полов, свободе вероисповедания, свободе слова и терпимости. Этих ценностей должен придерживаться каждый».
При этом она не собиралась менять политику в отношении беженцев — одно из самых важных своих достижений. Как и обычно, канцлерин внимательно следила за откликом соотечественников — и результаты дальнейших опросов окончательно её успокоили. Опасения де Мезьера были чрезмерными. Даже после нападений в Кёльне 90 % немцев считали, что беженцам, которых гонит война, следует предоставлять убежища: это дань уважения не только новой, демократической и толерантной Германии, но и канцлерин, которая правит государством уже более десяти лет. Однако едва дело дошло до того, чтобы распространить политику по всей Европе и совместными усилиями справиться с положением, которое Меркель назвала самым серьёзным кризисом со времён Второй мировой войны, как все усилия оказались тщетны. Даже к 2020 году, когда жестокая война в Сирии лишь набирала обороты, ЕС не выработал единой политики в отношении миграционного кризиса.
Поддержи Германию хотя бы несколько из двадцати шести оставшихся стран ЕС, вопрос решился бы давным-давно. Население Ливана — менее 5 миллионов человек, а они предоставили убежище 1,5 миллиону сирийцев. В Европу, население которой составляет 550 миллионов человек, в 2015 году въехало столько же. Даже если бы каждый сириец получил убежище в Европе, вместе они составляли бы всего 0,03 % от населения ЕС.
На протяжении всего миграционного кризиса Ангела Меркель оставалась спокойной: она не давала воли ни усталости из-за бессонных ночей, ни сомнениям. Она выбрала отстаивать свои моральные принципы и, казалось, ни капли не жалела о принятом решении. Тем не менее приступили к работе даже те, кто пророчил Меркель крах политической карьеры. В статье «Нью-Йорк таймс» под заголовком «Германия на грани» журналист-консерватор Росс Даутат отмечал следующее:
«Если вы уверены, что стареющее, секуляризованное и до сих пор в основном однородное общество спокойно примет мигрантов — в таких количествах и с настолько чужеродной культурой, — то вам дорога в спикеры нынешнего правительства Германии. Вы не умнее его представителей… Ангела Меркель должна уйти, чтобы её государству и всему континенту не пришлось платить слишком высокую цену за самонадеянную глупость своего руководителя».
Председатель АдГ Фрауке Петри была полностью согласна с этими словами.
Тем не менее канцлер получила поддержку от того, от кого совсем не ожидала. От бывшего
