Канцлер. История жизни Ангелы Меркель - Кэти Мартон

брексита Франция праздновала День взятия Бастилии. И тут весь мир потрясла новость: тунисский террорист врезался на арендованном автобусе в толпу празднующих на набережной Ниццы, убив 86 человек, в том числе и детей, и ранив 458 человек. Четыре дня спустя в немецком городе Вюрцбург семнадцатилетний афганский беженец напал с топором на пассажиров поезда и успел ранить пятерых, прежде чем его обезвредили. Ещё четыре дня спустя произошла стрельба в переполненном торговом центре Мюнхена, которая унесла девять жизней и привела к закрытию баварской столицы. Стрелявший был подростком, который, несмотря на иранское происхождение, называл себя арийцем. И вдохновлялся он не ИГИЛ[39], а Андерсом Брейвиком — ультраправым норвежцем, который выступал против мигрантов и в 2011 году совершил массовый расстрел, убив семьдесят девять человек. Мюнхенская резня заставила немцев почувствовать себя как никогда уязвимыми: до сих пор им казалось, что политика по отношению к беженцам, о которой Меркель объявила прошлым летом, не представляет настолько ощутимой угрозы.

Канцлерин прервала свой отпуск в Альпах и, мрачная, напрямую обратилась к народу, который уже был на грани паники. Не пытаясь скрывать собственную тревогу, она назвала эти нападения «тяжёлым испытанием для всех немцев, которое нарушает любые запреты, призванные защищать граждан». «Сейчас жертвой может стать любой из нас», — добавила она и пообещала организовать систему предупреждения преступлений, основанную на мониторинге социальных сетей. Тем не менее Меркель, без тени улыбки, с мешками под глазами, настаивала: «Однако желание обезопасить себя не должно идти вразрез с важными для нас ценностями. Мы столкнулись с непростым испытанием. Нам необходимо и дальше придерживаться своих ценностей и конституции, согласно которой права беженцев также нужно защищать».

Буря, что началась летом, до сих пор не утихла. В том же месяце преступные элементы в турецких вооружённых силах совершили государственный переворот и свергли правительство Реджепа Тайипа Эрдогана. Президент Турции едва избежал задержания и через мобильный телефон приказал сторонникам начать ответное нападение на улицах Стамбула и Анкары. Военно-воздушные силы обстреливали повстанцев с неба и в итоге разгромили их за несколько часов. За революцией последовали контрреволюционные меры: Эрдоган распорядился задержать 37 тысяч человек, а ещё 100 тысяч, которых сочли «сообщниками», уволить с работы. Независимые СМИ после неудавшегося государственного переворота были практически уничтожены. Турецкий лидер неумолимо мстил за восстание и лишь сильнее ужесточал контроль над государством, которое, как надеялась Ангела Меркель, должно было стать примером светской исламской республики.

К осени 2016 года Меркель уже успели обвинить в четырёх поражениях её партии на региональных выборах, что давало всё новые преимущества недавно получившей полномочия АдГ. После одиннадцати лет жизни под руководством одного и того же канцлера свой вклад в отнюдь неблестящие успехи ХДС вносило и то, что народ уставал от Меркель.

Меркель наконец позабыла о своём излюбленном лозунге «Wir schaffen das», который к тому же зачастую высмеивали, и с сожалением признала: «„Мы с этим справимся“ — слишком громкое заявление в условиях миграционного кризиса 2016 года. Я использовала эти слова, чтобы воодушевить людей, однако больше так делать не буду… Видит бог, в эти годы мы порой ошибались». Однако раскаяние, необычное для человека на столь высокой должности, не означало, что Меркель отступится от своей политики.

Однако худшее произошло не в самой Германии, а за её пределами. В коротком телефонном разговоре уходящий президент США Барак Обама сообщил канцлерин, что республиканец Дональд Трамп победил на президентских выборах демократку Хиллари Клинтон — бывшего госсекретаря, сенатора и первую леди. Меркель была потрясена, однако не стала опускать руки. Страна, которой канцлерин больше всего восхищалась, сама сделала свой выбор.

Ангела Меркель считала Америку страной надежд, страной, которая позволила ей начать жизнь с чистого листа. Соединённые Штаты поддерживали и оберегали Германию с 1945 года. Если бы не старания Вашингтона во время холодной войны, ни за что не пала бы Советская империя. Когда один из законотворцев на заседании нижней палаты Федерального Собрания Российской Федерации сообщил о победе Дональда Трампа на президентских выборах в США, все присутствующие разразились аплодисментами.

Теперь Меркель как следует задумалась о собственном политическом будущем: баллотироваться ли на четвёртый срок в 2017 году или, как она изначально и хотела, уйти прежде, чем произойдёт самое страшное, и она совсем перестанет справляться со своими обязанностями? Если она хочет оставаться канцлером и дальше, придётся приложить значительные усилия. Образованная ею ещё в 2005 году «большая коалиция», в которую входили ХДС, ХСС и СДПГ[40], не внушала надежд. Социал-демократическая партия столкнулась с кризисом: Меркель присвоила себе многие из её ключевых программ. Канцлерин занималась и правами женщин (и в 2014 году ввела гендерную квоту, согласно которой советы директоров немецких корпораций обязаны на 30 % состоять из женщин); и брачным равноправием (сказав участникам своей партии голосовать по совести, благодаря чему в стране разрешили однополые браки); и изменением климата (которое всегда тревожило её на личном уровне, хотя, конечно, по сравнению с партией «Зелёных» она добилась лишь скромных успехов); и, что важнее всего, сама устранила атомные электростанции. В правительство Меркель также входила Свободная демократическая партия Германии — правоцентристские сторонники бизнеса, однако они собирались уходить, поскольку очень плохо показывали себя на выборах. И, что важнее всего, баварский Христианско-социальный союз пригрозил отменить политику канцлерин в отношении беженцев. (Он не мог и не стал, однако руководитель ХСС Хорст Зеехофер всё равно доводил Меркель своей демагогией.)

Когда она последний раз ужинала с президентом Обамой в середине ноября — за два месяца до окончания его второго и последнего срока, — у Меркель, которая некогда сорок пять минут думала, прежде чем спрыгнуть с высоты, всё ещё не было ответа, как поступить.

Место для ужина она выбирала крайне осмотрительно. В итоге они сидели отнюдь не в столовой ведомства, а в знаменитом берлинском отеле «Адлон». Отель находился у легендарного пересечения Бранденбургских ворот с бульваром Унтер-ден-Линден, и из его роскошной обеденной Обама видел как восстановленный Рейхстаг, так и недавно открытый Мемориал жертвам Холокоста. Легендарный отель вдохновил создателей классического фильма 1932 года «Гранд Отель», в котором шведско-американская кинозвезда Грета Гарбо произнесла свою самую знаменитую фразу: «Я хочу побыть одна». «Адлон» был столичной достопримечательностью и живым музеем.

В небольшой частной столовой накрыли ужин только на двоих: ближайшие помощники лидеров должны были ужинать в отдельной комнате поблизости. Три часа они беседовали свободно, без стенографистов. Простой дружеский ужин. Разговаривали о последствиях брексита и избрания Трампа, а ещё — о новом мире, с которым канцлерин придётся общаться уже без