Стормберги - Лиза Марклунд

– Я весил при рождении 4 кг 100 г, – сказал Викинг. – Это записано в моем фотоальбоме. Мне всегда говорили, что я родился недоношенным, но это не так. Акушерка подтвердила мои догадки. Мама переходила срок.

Алиса уставилась на него.

– Карин уже была беременна? Когда ее изнасиловали?

– Должно быть, все обстояло именно так. Меня зачали в начале декабря 1961 года.

– Но тогда твой отец…

– Карл, – сказал Викинг.

– Ты уверен?

Он кивнул, достал еще один листок с прямоугольниками.

– Посмотри на меня и Свена. Показатель сМ у нас 3200. Никаких сомнений. Мы братья на все сто процентов.

Алиса взяла бумагу, внимательно прочла, положила себе на колени.

– Она знала, что беременна? Тогда, в канун Нового года?

– Да, знала.

– Почему ты так думаешь? Тестов на беременность в те времена еще не было. По крайней мере, в Месса-

уре.

– Она знала.

– И ничего не сказала? Никому, и даже Карлу?

Викинг закрыл глаза.

– Я никогда его не видел. Свен часто ездил с ней на ее «конференции», меня она никогда с собой не брала.

– Стало быть, все это была игра? Что она забеременела в результате изнасилования? Ведь это и спровоцировало все дальнейшие события…

– Может быть, и так, – проговорил Викинг. – Но ее действительно изнасиловали. Сара, Ингрид и Хильма погибли, а Густаву и Ларсу-Ивару грозил сумасшедший дом.

Карин сделала свой выбор. Лучший вариант на тот момент, в тех условиях. Викинг мог только догадываться, как она мучилась. Как тяжело ей далось это решение. Давление со стороны семьи и окружения. Разные сценарии возможного будущего. Как будет лучше для нее и ребенка? Тоска и ложь, страх и молчание.

Ее белое платье в синий горошек – его первое воспоминание. Она что-то поет, он счастлив.

Внезапно на него неудержимой волной накатили рыдания. Они пронеслись судорогой по всему телу, закрутили его, поволокли с собой, как неукрощенная северная река. Все эти непростые ситуации выбора в жизни человека с непредсказуемыми последствиями, скорбь, боль и тоска. Все хлынуло наружу, но эти слезы невозможно было выплакать до дна. Алиса обняла его, обвив рукой его исхудавшую шею. Он залил слезами ее мягкую кофточку и почти заснул, когда рыдания отпустили.

– Ты права, – прошептал он. – Я не буду рассказывать детям.

А потом Алиса исчезла – тихо и незаметно. Отказалась от аренды квартиры в Лулео и вернулась в Накку. Сдала свою квартиру и уехала, получив работу за границей.

Через несколько недель Маркус поинтересовался, куда она подевалась.

Викинг кратко ответил, что она уехала обратно в Стокгольм. Маркус больше не спрашивал.

Теперь тоска по ней была совсем иного качества, нежели раньше. Не дыра во времени, в сердце. Он тосковал по ней, но не оплакивал ее.

И ломал голову, где она может быть.

Скорее всего, в большом городе. Там легче всего оставаться незамеченной.

А может, и наоборот, раз он подумал об этом в первую очередь.

Помимо шведского и русского она говорила на английском и французском как на родном. Стало быть, в какой-то франкоговорящей стране или же в англоговорящей. А может, и нет. Знает ли она другие языки? Он никогда ее об этом не спрашивал.

Иногда он ловил себя на том, что плачет – спонтанно, без всякого повода. Ощущал это как нечто непривычное и немужественное.

Она все время незримо присутствовала – как шум ветра за окном.

Викинг вел машину на север вдоль реки. Мимо Аваудден и Порси, к национальному парку Муддус, по дороге, идущей до самой деревни Наттаваара. Не доезжая до гидроэлектростанции в Мессауре, он свернул и припарковал «Вольво» в том месте, которое когда-то служило главной площадью поселка. Там среди деревьев виднелась небольшая площадка с деревянными столиками и скамейками для пикника.

Выйдя из машины, он вдохнул осенний воздух. Услышал вдали у плотины гул турбин. Огляделся. Просека была метров пятьдесят в ширину и метров сто в длину, поросшая травой и мелким кустарником – яркие желтые штрихи на фоне черного леса. Он подошел к остаткам бывшего киоска, ощущая под ногами гравий. Несколько информационных стендов рассказывали историю исчезнувшего города. О строительстве гидроэлектростанции и плотины, домах и общественных службах, бензозаправке и Доме культуры. Черно-белые фотографии, карта. Баквеген на ней не обозначена, зато видна церковь. Вернувшись к машине, он открыл дверь со стороны пассажирского сиденья, достал сумку, закинул на плечо. Двинулся в сторону мелкой поросли и таблички с надписью «АДМИНИСТРАЦИЯ», нашел тропинку, спускавшуюся к реке.

Вот тут она и находилась – церковь. Табличка с потертыми красными буквами. Остатки колокольни.

Викинг переступил невысокий порог, остановился на земляном полу. Огляделся, пытаясь понять, где стоял алтарь, где купель. Закрыл глаза, чувствуя, как ветер шевелит волосы. Вокруг жужжали насекомые. Подняв глаза к небу, он попытался представить себе, как выглядела церковь. Были ли в окнах витражи, так что лучи солнца окрашивали пол в красный, синий и желтый? Вероятно, нет. Викинг прошел вперед, ступая между кустиков черники и молодых сосенок. Все обманутые надежды, ложь и недомолвки – как шепот в кронах деревьев.

«Викинг Густав, нарекаю тебя во имя Отца и Сына и Святого Духа».

«Густав Хильдинг, беру тебя в мужья, клянусь любить тебя в горе и в радости».

Он пошел дальше к реке, к гигантской плотине. Одна из самых больших в Европе – два километра в длину, почти сто метров в высоту. Поверху шла широкая асфальтированная автомобильная дорога. Обочины не было, но и движения особо никакого. Он вышел на середину плотины – пучина слева, плотина справа. После осенних дождей открыли люк. Далеко внизу кипела и бесновалась вода, звук напоминал гудение реактивного самолета.

На середине Викинг остановился, подставив лицо северному ветру. Зеркало воды, лежащее перед ним, покрывало пару тысяч гектаров земли. Он знал, что в 1950-е годы здесь было более пятидесяти дворов, пастбища северных оленей, государственные земли в деревне Ньюоравуолле. Когда компания «Ваттенфаль» подала прошение на имя Его Величества, прося разрешения все это утопить, включая часть национального парка Муддус, последовало согласие. Суд по делам природных ресурсов не усмотрел никаких нарушений.

Нещадная эксплуатация природы и людей.

Земля рядом с плотиной была плоская, поросшая низкой растительностью. Вдали виднелся неясный силуэт горы Стормбергет. Он прищурился от слабых отсветов солнца. Поверхность воды казалась безмолвной и безжизненной. От деревни Лонгвикен не осталось и следа, никакой зацепки, позволяющей понять, где она находилась. Он даже не знал, видно ли это место отсюда, с гребня плотины.

Затем он перевел взгляд влево, на тоннель с турбинными залами. Их тоже не видно отсюда, они спрятаны глубоко под землей. Гидроэлектростанция – третий по величине производитель электричества в Швеции.

Повернувшись, он побрел назад –