Ирбис. Том 5: Во мраке - Андрей Мошков

Ещё не весь съела… — растерянно забормотала девушка, демонстрируя оставшиеся в руке крохотный кусочек.

— Всё хорошо, Тиль, — отозвался мальчишка, постаравшись мягко улыбнуться, — тут ты не в своём теле. Вот

— Малой, не ведись. Я своих… Привыкаю игнорировать. Ты тоже сможешь. Это место на нас так давит. Бьёт по больному.

— Сам разберусь…

Зверолюд и сам понимал, что находящаяся рядом любимая, очень вероятно, может быть иллюзией, созданной Пороком. Но игнорировать её или относиться хуже попросту не мог, допуская возможность того, что девушка может быть настоящей, взаправду из-за него попав в беду. Посему поступать никак иначе, кроме как помогать ей и защищать, парнишка попросту не мог.

В последний раз дозваться Самди так и не получилось, как и понять, в какой момент пришёл сон, не тревоживший кошмарами. Златоглазый игнорировал все обращения, но имелся и другой вариант. Покончив с завтраком, зверолюд достал фигурку лиса и мысленно позвал Сина. К его не малому удивлению, результата удалось добиться уже через десяток секунд. Деревянный лисёнок шевельнул головой и, ничего не говоря, больно укусил за оказавшийся ближе всего большой палец левой руки, а затем принял прежнюю неподвижную позу.

Ойкнув, зверолюд с возмущением осмотрел пасть своей поделки и стёр с неё капельку крови.

— Я не вырезал тебе клыков!

— А меня твоя деревяшка вообще проигнорировала, — усмехнулся видевший это наёмник.

— Что это было, Ирбис?.. Тот самый бог? — растерянно поинтересовалась Тиль.

— Это Син. Потом о нём расскажу, когда выберемся отсюда.

Попытку поговорить с хранителем золотого города мальчишка счёл успешной, ведь тот проявил себя, опровергая уверения Порока о том, что богам сюда не пройти. Данный результат принёс новую порцию сомнений, став доводом в пользу лживости заверений местного обитателя, а значит и фальшивой природы Тиль. В прочем, появился повод порадоваться тому, что настоящая девушка сейчас может быть в безопасности.

* * *

В единственной забегаловке маленького шахтёрского гномьего городка, расположившегося в недрах гор, евший похлёбку из грибов златоглазый человек вдруг спросил пустоту: — Зачем показался?

Находясь в лабиринте, устроившийся на голове серебряной статуи дракона белый лисёнок лениво ответил: — Обещал наказать, если снова с вопросами полезет.

— И всего лишь за пальчик укусил? — усмехнулся торговец информацией.

— Хотел откусить, но это слишком значимо повлияет на прохождение подземелья. Твой подопечный легко отделался. Новых поблажек не будет… — отозвался Син.

История 25: Подземье (Часть 20)

История 25: Подземье (Часть 20)

Долго засиживаться на одном месте путники не стали, возобновив движение. Лабиринт постепенно менялся. Всё большие участки стен отсутствовали на своих законных местах, открывая взглядам тьму с россыпью звёзд и постепенно приближавшимся чёрным диском. По пути Ирбис пересказал шедшему впереди товарищу, копьём проверяющему дорогу, увиденное во сне и состоявшийся разговор. Зверолюдка никак не мешала и, почти ничего не говоря, шагала рядом, в области предплечья держась за плащ парнишки. Периодически встречались призрачные двойники, мирно проходя мимо.

— Ирбис, вокруг человека тени толпятся… — в какой-то момент заговорила Тиль.

— Какие тени? — шёпотом спросил юноша.

— Не знаю. Едва их вижу… Но слышу. Они… Они обвиняют его. Винят за то, что он их убил… У одного совсем молодой голос. Он постоянно проклинает и спрашивает, за что пират его убил… Ещё голос старушки. Она говорит, что из-за этого Арваде пираты её убили, а деревню сожгли. Она себя винит за то, что руку ему лечила, а не дала умереть. Ирбис, этот Арваде ведь пират и убийца? Он очень плохой человек. Тут очень много тех, кого он с друзьями убил. Они требуют отмщения.

— Не говори с ними, пожалуйста.

— А ты с Арваде… Будь осторожнее. Он опасен! Он убьёт тебя.

— Он мог убить, пока я спал, — заметил мальчишка.

— Вдруг он выжидает? Вдруг он хочет тебя в жертву тому Пороку принести когда дойдёте до конца? Пожалуйста, Ирбис, не дай себя убить!

— Не дам.

Не желая продолжать этот разговор, парень решил сменить тему, припомнив одно очень важное, не законченное дело.

— Тиль… Помнишь, мы в Патруме говорили? Просил ответить… Я тебя люблю… А… К-как ты ко мне относишься?..

Затаив дыхание, мальчишка стал ждать ответа.

— Я… — взглянув на не без остановок идущего вперёд зверолюда, дочь трактирщика смущённо заговорила: — Ну и момент ты выбрал. Разве так признаются в любви?

— Уже признавался ведь.

— А я… Я говорю о себе… Тоже… Тоже тебя люблю… Очень хотела встретиться и боялась… Нет. Верила в то, что ты спасся, и ждала!

Волна счастья захлестнула Ирбиса. Лицо расплылось в радостной улыбке, а все сомнения пропали. Вот только ненадолго. Словно удары в набат, одна за другой не радостные мысли врывались в разум, игнорируя все препятствия: «Она ведь говорит то, что хочу услышать… Она наговаривает на Арваде. Она будто хочет нас поссорить… Она может быть не той, за кого себя выдаёт! Она пытается втереться в доверие. Нельзя ей верить!»

— Я рад… — произнёс юноша, всеми силами пытаясь бороться с подозрительностью.

О душевных терзаниях напарника Арваде не знал, занятый борьбой с собственными видениями. Большую часть времени наёмник сохранял видимость невозмутимости и спокойствия, лишь изредка срываясь и начиная либо с кем-то спорить, доказывая свою невиновность, либо драться с пустотой. Такие случаи мальчишка игнорировал или останавливался и пережидал в сторонке. Пришло всё к тому, что мужчина в пылу очередной драки с незримыми противниками зачем-то метнул копьё, через пролом улетевшее в пустоту за стеной, а опомнившись, долго сокрушался из-за глупой потери одолженного оружия.

После этого происшествия первоначальный способ разведки пути стал невозможным. Начинающий друид предложил вырастить из стрелы длинную палку, но получил отказ, мотивированный тем, что за долгое время им не попалось ни одной ловушки. Далее путники шли уже вместе, постепенно позабыв и другие свои обязанности. Мужчина перестал считать шаги, произнося каждый десятый слово «точка». С учётом того, что и раньше, отвлекаемый невидимыми гостями, то и дело сбивался со счёта, на походе это не отразилось. Сам юноша тоже прекратил рисовать карту, ставшую похожей на бессмысленный набор постоянно пересекающихся линий, убрав тетрадку в дорожный мешок.

Иногда никуда не девшаяся Тиль напоминала о себе, твердя о безумии и опасности человека. Ирбис лишь едва слышно отвечал ей: — Всё в порядке. Я