Гарри Поттер и Реликвии Смерти - Джоан Роулинг

Семейство выглядело счастливым и совершенно нормальным, мягко улыбаясь с газетной страницы. Ариана слабо махала ручкой из своей пеленки. Гарри глянул повыше и прочел заголовок:

ЭКСКЛЮЗИВНЫЙ ОТРЫВОК ИЗ ВЫХОДЯЩЕЙ В БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ

БИОГРАФИИ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА Риты Скитер

Полагая, что вряд ли он сможет чувствовать себя хуже, чем сейчас, Гарри начал читать.

Гордая и высокомерная, Кендра Дамблдор не могла оставаться в Моулде–на–Волде[54] после получившего широкую огласку ареста и заключения в Азкабане ее мужа Персиваля. Поэтому она приняла решение покинуть свою родину и переехать в Годрикову Лощину, деревню, которая много позже приобрела известность как место, где Гарри Поттер загадочным образом избежал смерти от Сами — Знаете-Кого.

Как и в Моулде–на–Волде, в Годриковой Лощине жило большое количество волшебных семей, но, поскольку Кендра никого из них не знала, она избежала расспросов по поводу преступления ее мужа, с которыми она сталкивалась ранее. Постоянно отклоняя дружеские попытки знакомства со стороны своих новых соседей–волшебников, она вскоре добилась того, что ее семья осталась в одиночестве.

«Захлопнула дверь перед моим носом, когда я пришла поприветствовать ее, принеся несколько самодельных кексов–котелков», вспоминает Батильда Бэгшот. «На протяжении первого года их пребывания там я видела только двух мальчиков. Я бы и не знала, что есть еще и дочь, если бы следующей зимой после их приезда не пошла собирать Плангентины в лунную ночь. Тогда я и увидела, как Кендра выводит Ариану в задний садик. Один раз прошла с ней вокруг лужайки, крепко держа ее за руку, и увела обратно внутрь. Я тогда не знала, что и думать».

Похоже, Кендра считала, что переезд в Годрикову Лощину дает ей прекрасную возможность навсегда спрятать Ариану, к чему она, вероятно, стремилась долгие годы. Время, когда это произошло, очень важно. Ариане едва исполнилось семь лет, когда она пропала из виду, а семь лет — это тот возраст, в котором, по мнению большинства экспертов, начинает проявляться магия, если она вообще есть. Никто из ныне живущих не припоминает, чтобы Ариана когда–либо демонстрировала хоть какие–то признаки магии. Отсюда становится очевидным, что Кендра приняла решение скрыть само существование своей дочери, вместо того чтобы выносить позор, признав, что она родила сквиба. Переезд прочь от друзей и соседей, знавших про Ариану, разумеется, должен был существенно облегчить задачу по ее заточению. Можно было рассчитывать, что крайне малое число людей, знавших о существовании Арианы, позволит сохранить тайну с этого момента и далее. Среди этих немногих были и два ее брата, отклонявшие все неудобные вопросы с помощью ответа, которому их научила мать: «Моя сестра слишком нежная, чтобы ходить в школу».

Читайте на следующей неделе: Альбус Дамблдор в Хогвартсе — призы и притворство.

Гарри был неправ: от прочитанного ему определенно стало хуже. Он снова взглянул на фотографию, казалось, совершенно счастливой семьи. Было ли это правдой? Как он мог это выяснить? Он хотел направиться в Годрикову Лощину, даже если Батильда была не в том состоянии, чтобы с ним разговаривать; он хотел посетить то место, где и он, и Дамблдор потеряли тех, кого любили. Он начал было опускать газету на стол, чтобы спросить мнение Рона и Гермионы, когда по всей кухне разнесся оглушительный хлопок.

Впервые за все эти три дня Гарри совершенно забыл про Кричера. Первой его мыслью было, что в комнату вернулся Люпин, и какое–то мгновение он не мог разобраться в мешанине дергающихся конечностей, объявившейся из ниоткуда прямо возле его стула. Он вскочил на ноги в тот самый момент, когда Кричер выпутал себя и, низко поклонившись Гарри, проскрипел:

— Кричер вернулся с вором Мандангусом Флетчером, господин.

Мандангус поспешно поднялся и вытащил волшебную палочку; Гермиона, однако, оказалась слишком быстра для него.

— Expelliarmus!

Палочка Мандангуса взмыла в воздух и опустилась в руку Гермионы. Мандангус с безумными глазами бросился к лестнице; Рон, словно заправский регбист, принял его на корпус, и Мандангус с приглушенным треском рухнул на каменный пол.

— Че надо? — прокричал он, пытаясь вывернуться из захвата Рона. — Че я сделал? Че вы напустили на меня вашего, блин, домового эльфа, че вам надо, че я сделал, пусти, пусти меня, а не то…

— Ты сейчас не в том положении, чтобы угрожать, — произнес Гарри. Он отшвырнул газету, в несколько широких шагов пересек кухню и опустился на колени рядом с Мандангусом; тот перестал биться и с ужасом смотрел на него. Рон, тяжело дыша, поднялся на ноги и стал смотреть, как Гарри нацеливает свою волшебную палочку Мандангусу точно в нос. От Мандангуса несло старым потом и табаком; волосы его были спутаны, мантия вся в пятнах.

— Кричер извиняется за то, что не сразу доставил вора, господин, — прокаркал эльф. — Флетчер знает, как избежать поимки, у него много укрытий и сообщников. Тем не менее, в конце концов Кричер поймал вора.

— Ты очень хорошо сработал, Кричер, — сказал Гарри, и эльф низко поклонился.

— Значит так, у нас к тебе есть вопросы, — сообщил Гарри Мандангусу. Тот сразу заверещал:

— Я просто испугался, окей? Я ваще не хотел с ними идти, без обид, паря, но я никада не собирался умирать ради тебя, а там на меня Сам — Блин-Знаешь — Кто летел, всякий оттуда бы свалил, я всегда говорил, что не хочу туда идти…

— К твоему сведению, ни один из остальных не Дезаппарировал, — сообщила Гермиона.

— Ну, значит, вы кучка, блин, ероев, во, понятно, ну а я никада не делал виду, что хочу убить себя…

— Нам неинтересно, почему ты сбежал от Психоглазого, — Гарри придвинул кончик своей волшебной палочки чуть ближе к выпученным, налитым кровью глазкам Мандангуса. — Мы и так знали, что ты ненадежный кусок дерьма.

— Ну и ладно, и че тада за мной гоняются ваши домовые эльфы? Или это опять насчет тех дурацких кубков? Так их у меня нет уже ни одного, а то б я отдал…

— И не насчет кубков, хотя это уже теплее, — сообщил Гарри. — Заткнись и слушай.

Это было восхитительное чувство — иметь цель, иметь кого–то, у кого можно было потребовать какой–то маленький кусочек правды. Кончик гарриной волшебной палочки был теперь настолько близко к переносице Мандангуса, что тот собрал глаза в кучку, пытаясь его разглядеть.

— Когда ты вычищал из этого дома все ценное, — начал Гарри, но Мандангус тотчас его перебил.

— Сириус никада не волновался про этот мусор…