Гарри Поттер и Реликвии Смерти - Джоан Роулинг

Если уж Кричеру удалось выбраться из озера, полного Преисподов, то захват Мандангуса, не сомневался Гарри, должен был потребовать нескольких часов максимум, и все утро он слонялся по дому в предвкушении. Однако ни утром, ни даже во второй половине дня Кричер не вернулся. К вечеру Гарри охватило уныние и беспокойство, и ужин, состоящий преимущественно из заплесневелого хлеба, который Гермиона всячески (но безуспешно) пыталась Трансфигурировать, не способствовал улучшению его настроения.

И на следующий день Кричер не вернулся, и через день тоже. Зато на площади перед домом двенадцать появились двое мужчин в плащах и стояли там, глядя на дом, который они не могли видеть — стояли, пока их не скрыла ночь.

— Упивающиеся Смертью, это точно, — произнес Рон, когда они с Гарри и Гермионой наблюдали за ними из окон гостиной. — Как вы думаете, они знают, что мы здесь?

— Вряд ли, — покачала головой Гермиона, хотя вид у нее при этом был довольно напуганный. — Иначе они бы послали сюда за нами Снейпа?

— Ты думаешь, он сюда уже приходил, и теперь его язык связан проклятьем Хмури? — спросил Рон.

— Да, — кивнула Гермиона, — иначе он смог бы рассказать этой компании, как сюда войти, верно? Но они, вероятно, смотрят, появимся мы или нет. В конце концов, они же знают, что этот дом принадлежит Гарри.

— Но откуда они?.. — возмутился было Гарри.

— Завещания волшебников проверяются Министерством, забыл? Они наверняка узнали, что Сириус завещал тебе этот дом.

Присутствие Упивающихся Смертью снаружи еще усилило общую зловещую атмосферу, царящую в доме двенадцать. Со времени появления Патронуса мистера Уизли они не слышали ни единого слова от кого–либо извне, и напряжение постепенно нарастало. Рон, беспокойный и раздражительный, завел неприятную привычку играться с Делюминатором в своем кармане. Особенно это злило Гермиону, которая скрашивала ожидание Кричера, изучая «Сказки барда Бидла», и которой совершенно не нравилось, что огни постоянно то вспыхивают, то гаснут.

— Да прекрати же! — закричала она на третий вечер отсутствия Кричера, когда весь свет в гостиной в очередной раз погас.

— Прости, прости, — отозвался Рон, щелкнув Делюминатором и вернув свет. — Это я бессознательно!

— Ты что, не можешь найти себе какое–нибудь полезное занятие?

— Это какое, например? Читать детские книжки?

— Дамблдор оставил мне эту книгу, Рон…

— …а мне он оставил Делюминатор, может, я и должен его применять!

Не в силах вынести их перепалку, Гарри, незамеченный ими обоими, выскользнул из комнаты. Он направился вниз в сторону кухни — он все время туда наведывался, поскольку считал, что Кричер, скорее всего, появится именно там. Однако, преодолев половину пролета, ведущего в прихожую, Гарри услышал легкий стук во входную дверь, затем металлические щелчки и звяканье цепи.

Каждый нерв в его теле натянулся до предела; он извлек волшебную палочку, зашел в затененный угол лестницы позади отрубленных эльфийских голов и стал ждать. Дверь открылась; Гарри мельком увидел кусочек освещенной площади снаружи, после чего фигура в плаще пробралась в прихожую и закрыла дверь за собой. Визитер сделал шаг вперед, и голос Хмури спросил «Северус Снейп?» Потом в конце коридора поднялась пылевая фигура и понеслась к вошедшему, поднимая свою мертвую руку.

— Не я убил тебя, Альбус, — произнес тихий голос.

Сглаз рухнул: фигура снова разлетелась в пыль, и различить вошедшего за оставленным ей густым серым облаком стало невозможно.

Гарри навел палочку в середину облака.

— Ни с места!

Он совершенно забыл о портрете миссис Блэк; как только он крикнул, закрывавшие ее портьеры распахнулись, и она начала вопить: «Грязнокровки и мразь, поганящие мой дом…»

Рон и Гермиона слетели вниз по ступеням и встали позади Гарри, тоже наведя свои палочки на неизвестного; тот, подняв руки вверх, неподвижно стоял в прихожей.

— Не стреляйте, это я, Ремус!

— О, слава богу, — слабым голосом проговорила Гермиона и перевела волшебную палочку на миссис Блэк; портьеры с грохотом захлопнулись, и прихожая погрузилась в тишину. Рон также опустил палочку, но Гарри этого не сделал.

— Покажитесь! — крикнул он.

Люпин сделал шаг вперед, чтобы его было лучше видно в свете ламп, руки он по–прежнему держал поднятыми вверх, как бы сдаваясь.

— Я Ремус Джон Люпин, оборотень, известный в узких кругах как Лунатик[53], один из четырех создателей Карты Мародера, женат на Нимфадоре, обычно известной как Тонкс, и я обучил тебя, Гарри, вызывать Патронуса, принимающего форму оленя.

— О, все нормально, — Гарри опустил свою волшебную палочку, — но мне же надо было проверить, правильно?

— Как твой бывший преподаватель Защиты от Темных Искусств, я совершенно согласен, что ты должен был проверить. Рон, Гермиона, вам не следует так поспешно снимать свою защиту.

Они сбежали по ступеням Люпину навстречу. Закутанный в плотный черный дорожный плащ, он выглядел измученным, но заметно было, что он рад их видеть.

— Стало быть, никаких следов Северуса? — спросил он.

— Нет, — ответил Гарри. — Что происходит? Все наши в порядке?

— Да, — кивнул Люпин, — но за нами всеми следят. На площади снаружи дежурит пара Упивающихся Смертью…

— …мы знаем…

— …так что мне пришлось очень точно Аппарировать, прямо на верхнюю ступеньку перед входной дверью, чтобы гарантировать, что они меня не увидят. Они не знают, что вы здесь, иначе, я уверен, их там было бы больше; просто они ставят наблюдателей во всех местах, какие хоть как–то с тобой связаны, Гарри. Пойдемте вниз, мне надо много чего вам рассказать, и я сам хочу узнать, что с вами случилось после того, как вы сбежали из Берлоги.

Они спустились в кухню, и Гермиона указала волшебной палочкой на очаг. Огонь вспыхнул немедленно, придав гладким каменным стенам видимость уюта и отражаясь от поверхности длинного деревянного стола. Люпин вытянул из–под своего дорожного плаща несколько бутылок Масляного эля, и все они уселись.

— Я бы пришел тремя днями ранее, но мне надо было стряхнуть Упивающегося Смертью, который за мной следил, — произнес Люпин. — Так значит, вы направились сюда прямо после свадьбы?

— Нет, — ответил Гарри, — только после того, как наткнулись на пару Упивающихся Смертью в кафе на Тотенхем Корт Роуд.

Люпин пролил бόльшую часть своего Масляного эля себе на грудь.

— Что?

Они рассказали, что произошло; когда они закончили, Люпин был потрясен.