Гарри Поттер и Реликвии Смерти - Джоан Роулинг

Да, в то же время Министерство стало предпринимать шаги против муглерожденных, — Люпин снова показал на «Дейли Профет». — Посмотрите на второй странице.

Гермиона перевернула страницу с тем же брезгливым выражением лица, с каким она держала «Тайны темнейшего искусства».

— «Реестр муглерожденных», — прочла она вслух. — «Министерство Магии предпринимает обследование так называемых «муглерожденных», чтобы составить наилучшее представление о том, каким образом им удалось овладеть секретами магии.

Исследование, недавно проведенное Департаментом Тайн, показало, что магия может передаваться от человека к человеку только когда волшебники воспроизводят сами себя. Следовательно, в случае отсутствия подтвержденных предков–волшебников так называемые муглерожденные, вероятно, заполучили свои магические способности путем воровства или с применением силы.

Министерство твердо намерено выкорчевать таких узурпаторов магической силы, и с этой целью оно выслало каждому так называемому муглерожденному приглашение явиться на собеседование в недавно созданную Комиссию по Регистрации Муглерожденных».

— Люди не позволят это сделать, — покачал головой Рон.

— Это уже делается, Рон, — ответил Люпин. — Уже сейчас, пока мы говорим, происходят аресты муглерожденных.

— Но как они могут «красть» магию? — произнес Рон. — Это же маразм, если бы магию можно было красть, не было бы сквибов, так ведь?

— Я знаю, — кивнул Люпин. — И тем не менее, если ты не можешь доказать, что у тебя есть хотя бы один близкий родственник–волшебник, тебя признают заполучившим магические силы незаконным путем и подвергнут наказанию.

Рон глянул на Гермиону, затем сказал:

— А что если чистокровные и полукровки поклянутся, что муглерожденный — часть их семей? Я всем буду рассказывать, что Гермиона — моя кузина…

Гермиона накрыла руку Рона своей и слегка сжала ее.

— Спасибо, Рон, но я не позволю тебе…

— А я тебя и не спрошу, — яростно отрезал Рон, стискивая ее руку. — Ты выучишь наизусть наше генеалогическое древо — я тебя обучу — и ты сможешь отвечать на вопросы по нему.

Гермиона издала слабый смешок.

— Рон, поскольку мы сейчас в бегах вместе с Гарри Поттером, самым разыскиваемым человеком во всей стране, я не думаю, что это имеет значение. Если бы я собиралась вернуться в школу, это было бы другое дело. А что Волдеморт сделает с Хогвартсом? — обратилась она к Люпину.

— Посещение школы теперь обязательно для всех юных ведьм и волшебников, — ответил он. — Об этом только вчера сообщили. Это нововведение, раньше это никогда обязательным не было. Разумеется, практически все ведьмы и волшебники в Британии учились в Хогвартсе, но у их родителей было право обучать их дома или послать за границу, если они считали это нужным. Теперь Волдеморт сможет присматривать за волшебниками с молодого возраста. И кроме того, это еще один способ выводить муглерожденных, поскольку все студенты, чтобы получить право на посещения школы, должны иметь Статус Крови — то есть доказать Министерству, что они волшебного происхождения.

Гарри ощущал гнев и отвращение: именно в это самое мгновение одиннадцатилетки, должно быть, в предвкушении рассматривают свои новоприобретенные учебники магии, не зная еще, что они никогда не увидят Хогвартса, а возможно, и семей своих больше никогда не увидят.

— Это… это… — пробормотал он, безуспешно пытаясь найти слова, которые бы отразили весь ужас, царивший в его мыслях, но Люпин негромко перебил его:

— Я знаю.

Поколебавшись немного, Люпин сказал:

— Я тебя пойму, если ты не сможешь это подтвердить, Гарри, но у Ордена сложилось впечатление, что Дамблдор поручил тебе некую миссию.

— Поручил, — кивнул Гарри, — и Рон с Гермионой в ней тоже участвуют, они вместе со мной.

— Можешь ли ты открыть мне содержание этой миссии?

Гарри взглянул в его преждевременно изборожденное морщинами лицо, на густые, но уже тронутые сединой волосы, и от всей души пожалел, что не может дать другого ответа.

— Я не могу, Ремус. Прости меня. Если Дамблдор тебе не рассказал — не думаю, что мне можно.

— Я так и думал, что ты это скажешь, — в голосе Люпина прозвучало разочарование. — Но я все–таки могу быть вам полезен. Вы знаете, что я из себя представляю и что я умею. Я мог бы пойти с вами и защищать вас. Вам не надо будет говорить мне конкретно, что вы собираетесь делать.

Гарри поколебался. Предложение было очень заманчивым, хотя он совершенно не представлял себе, как они смогут держать свою задачу в секрете от Люпина, если он постоянно будет с ними.

Гермиона в то же время была явно озадачена.

— Но как же Тонкс? — спросила она.

— Что Тонкс?

— Ну, — нахмурив брови, пояснила Гермиона, — она же твоя жена! Что она думает о том, что ты пойдешь с нами?

— Тонкс будет в полной безопасности, — ответил Люпин. — Она будет жить в доме своих родителей.

Что–то непонятное прозвучало в голосе Люпина; он говорил почти холодно. Да и в самой идее спрятать Тонкс в доме ее родителей тоже было что–то странное: она, в конце концов, была членом Ордена и, насколько Гарри в ней разбирался, предпочла бы находиться в самой гуще событий.

— Ремус, — осторожно произнесла Гермиона, — может, у вас что–то не в порядке, у тебя и…

— Все нормально, спасибо, — с нажимом ответил Люпин.

Гермиона слегка порозовела. Повисла неловкая пауза, и наконец Люпин выдавил, словно заставив себя признать что–то неприятное:

— У Тонкс будет ребенок.

— О, как здорово! — взвизгнула Гермиона.

— Классно! — с энтузиазмом воскликнул Рон.

— Поздравляю, — улыбнулся Гарри.

На лице Люпина появилась неестественная улыбка, больше похожая на гримасу. Затем он продолжил.

— Вот… так как, вы принимаете мое предложение? Пусть трио станет квартетом! Я не верю, что Дамблдор этого бы не одобрил, в конце концов, он же назначил меня вашим преподавателем Защиты от Темных Искусств. И я вам должен сказать — я считаю, что нам приходится иметь дело с магией, с которой многие из нас никогда не встречались и даже представить себе не могли.

Рон и Гермиона посмотрели на Гарри.

— Так… так, давай уточним, — сказал он. — Ты собираешься оставить Тонкс с ее родителями и уйти с нами?

— Там она будет в полной безопасности, они за ней присмотрят, — ответил Люпин. В голосе его прозвучала окончательность, граничащая с безразличием. — Гарри, я убежден, что Джеймс хотел бы, чтобы я остался с тобой.