Право быть - Вероника Иванова

- Да, потому что пришла.

- Но что я мог ей предложить? Вернее… Что я предложил? Ты видел?

- Свой мир, что же еще? И я… - Кузен виновато пожал плечами.- Не видел. Первое признание в любви - таинство только для двоих. Но если она согласилась, значит, готова принять тебя.

Куда принять? Как? Малейшее мое прикосновение ранит ее, не говоря уже о составляющей плоть дракона магии, исчезающей бесследно! Разве мы можем быть вместе?

Но Ксаррон уже не смотрел в мои глаза, продолжая с мечтательной грустью:

- Шеррит пришла, чтобы помолвка состоялась. И… она гаки состоялась.

- Помолвка?!

Она пришла, и она… Осталась. Она постаралась принять мой мир, такой пустой, такой неопределенный, такой… Огром-

ный. Ей было страшно смотреть в пасть Пустоты, но и отступить было некуда.

Я не могу простить ее. Не могу простить попытку убийства по одной странной причине, естественной и необъяснимой одновременно. Невозможно простить за то, в чем не можешь винить. Ведь нет никакого смысла ненавидеть свою правую руку только потому, что она - не левая.

- Я не думал, что мы…

- А ты вообще о чем-нибудь думал, когда крушил трактир? Кстати, мне пришлось немало потрудиться, разбирая хаос порванных тобой Нитей. Хорошо еще, что Виллерим находится в моих владениях и нет нужды просить у кого-то понимания и помощи, иначе…

И как я мог забыть? «Три пчелы», втянутые в воронку беснующейся Пустоты. Трактир должен был рухнуть. Он и рухнул бы, если бы Ксаррон припозднился хоть на минуту.

- Прости, я не понимал, что творю.

- Даже если бы и понимал, не мог бы поступить иначе! - Кузен щелкнул меня по носу.- Только впредь для демонстрации своих чувств выбирай более пустынные места, хорошо? Потому что барханы легко восстановить в первозданном виде, а подбирать возраст штукатурки гораздо сложнее.

Тратить время и вытягивать из собственной плоти новые Нити, чтобы починить сломанное… Не слишком ли велика честь для обыкновенного питейного заведения?

- Мог бы просто дать трактирщику денег. Например, столько, чтобы можно было снести старое питейное заведение и соорудить новое. Казна Академии не обеднела бы, верно?

Кузен нахмурился, правда, через мгновение, словно вспомнив, что наши с ним кладовые знаний пополняются из совершенно разных источников, рассеянно кивнул:

- Не обеднела бы. Но ожидание в течение месяца или двух, пока домостроители справлялись бы со своим делом, нанесло бы ущерб не только и не столько Академии, а всему Западному Шему.

- Каким образом?

- Трактир служит местом встречи с полевыми агентами. Или ты думаешь, настоящий гройг обосновался бы на материке без уважительной причины?

- Мало ли что бывает на свете?

- И мало, и много бывает. Но против своей природы живое существо преступает лишь при крайней надобности,- наставительно подытожил Ксо.

Скажи честно: ты предложил, а он не смог отказаться,

да?

Тонкие губы растянулись в мечтательной улыбке:

Кто же из гройгов откажется послужить во славу Драконьих Домов?

Это точно. Гройги - народ, выросший под чутким оком Старой Гани и по собственной воле живущий почитанием одного из драконов, пусть и являющегося таковым больше на словах, нежели на деле. А что еще важнее, островитяне не приучены соперничать друг с другом доблестью, проявленной на поле боя или в мирном труде, а стало быть, о поручении, данном одним из Повелителей Небес, станет известно только с драконьего дозволения или же никогда. Собственно, благодаря упомянутому свойству характера гройги много предпочти-тельнее даже тех же эльфов, неспособных удержать язык за зу-бами, если речь заходит о подвигах и славе. Впрочем, что взять с детей?

- Я очень много напортил?

- Серединка на половинку. Ничего непоправимого по крайней мере не случилось.

- Могу чем-то загладить свою вину?

- Лучше забудь, потому что от твоих действий вреда бывает больше, чем пользы. Хотя… - Ксаррон осторожно помял виски кончиками пальцев.- Нам все же стоит кое о чем поговорить. Правда, не здесь.

Киан оскорбленно сделал вид, что вовсе не слушает разговор, происходящий за кухонным столом, но кузен только мах-пул рукой:

- Можешь обижаться сколько влезет, мы все равно пойдем наверх, потому что без наглядного пособия не обойдемся, а просто так таскать его по дому несколько затруднительно.

Когда первый из трех лестничных пролетов остался позади, я воспользовался любезностью Ксо, плавно сменившего тему беседы, и спросил, стараясь еще дальше отодвинуть собственные переживания:

- Как себя чувствует герцог?

- А как может себя чувствовать старый усталый человек, да еще переживший, мягко говоря, не самые спокойные дни своей жизни? - усмехнулся Ксо - Не слишком счастливо.

- Я не об этом. Его полностью удалось избавить от приворота?

- Если ты имеешь в виду ворчанку в его крови и плоти, то да. Пара дней особого стола, опять же всякие травки-мурав-ки… Знакомый тебе лекарь хорошо знает свое дело.

Гизариус? Не сомневаюсь. Но тем не менее отрадно слышать. Значит, зелье можно выгнать из тела, не нанося вреда. А как обошлись с разумом?

- Приворот перестал действовать сразу же?

Ксаррон остановился и обернулся, внимательно изучая выражение моего лица.

- Нет. И думаю, ты знаешь почему.

Конечно, знаю. Кровь можно очистить от малейших следов яда. Быстро или медленно - зависит уже от мастерства лекаря и жизненных сил пострадавшего. Однако чтобы биение сердца вернулось к прежнему ритму, тоже необходим некоторый промежуток времени, и мне почему-то кажется, что он способен растянуться до целой вечности, ведь узники не всегда стремятся вырваться из оков.

- Но сейчас все уже позади?

- Мы питаем на это надежду,- сухо ответил кузен и продолжил восхождение на второй этаж.

Вот так. Никакой уверенности, одна лишь надежда. Если даже Крадущийся поминает имя всеми обожаемой, но неуловимой дамы, на деле все серьезнее, чем могло показаться сначала.

- Но герцог ведет себя как прежде?

- По свидетельству близких к нему людей? Да.

Уже хорошо. Не думаю, что Магайон стал бы лукавить, притворство не в его характере. Он не скрывал свою влюбленность, значит, скорее всего, не стал бы скрывать и то, что чувство осталось неизменным.

- А женщина?

- Что женщина?

Я не мог видеть лица Ксо, но по тону голоса чувствовалось, что кузен не рад заданному вопросу.

- Как поступили с ней?

Почему ты спрашиваешь обо всех, кроме главного преступника?

Ах да, названый братец Меллы… Вот как раз его судьба волнует меня менее всех прочих. А должен?