Годы нашей жизни - Исаак Григорьевич Тельман

партийных работников, во главе ее посылают Любича. Он на баррикадах Москвы, и в трудные дни восстания посланец ЦК показывает пример бесстрашия, выдержки, воли.

В ходе революции ЦК поручает Любичу работу в военных и боевых организациях РСДРП. Историк, экономист, философ по образованию, совершенно штатский с виду человек, он стал знатоком военных вопросов, тактики уличных и баррикадных боев.

Первая Всероссийская конференция военных и боевых организаций РСДРП внимательно прислушивается к его голосу. Даже враги вынуждены признать его авторитет, и в докладе охранки об этой конференции царский министр внутренних дел прочитает:

«Особое внимание обращает на себя Любич — идейный руководитель съезда».

Полиция, охранка, жандармерия охотятся за ним по всей стране. В донесениях то и дело фигурируют фамилии: Остапенко, Савич, Измаил... Шеф жандармов приказал любой ценой найти эту группу подпольщиков. Не один месяц ищут следы этой группы. Шпики сбились с ног. И вот оказывается, что Остапенко, Савич и Измаил — это все тот же Любич. Нет и не было тихого интеллигента, земского чиновника, репетитора, натаскивающего учеников, которые не в ладах с математикой и физикой. Был и есть опасный революционер, сподвижник Ульянова-Ленина, член ЦК РСДРП, руководитель военной и боевой организации — Любич.

Утром первого мая 1907 года высокий, худощавый, чуть сутулый мужчина в широкополой шляпе — не то служилый, не то мастеровой — спокойно и неторопливо шел по московской окраине. По привычке опытного конспиратора он не оборачивался, но каким-то шестым чувством знал: хвоста за ним нет. Занятый своими мыслями, они не заметил, как вдруг замурлыкал мелодию песенки, которую любили ссыльные: «От Урала до Дуная — нет глупее Николая...» Бывает же так — вдруг привяжется знакомый мотив.

В это утро Любич должен был на сходке встретиться с товарищами. Все явились. Ни за кем не увязался шпик. Казалось, все идет благополучно. И вдруг в разгар сходки — облава. Любич схвачен. Он сидит в камере Бутырок.

Полиция и охранка предъявляют арестованному доказательства того, что Любич, Остапенко, Савич, Измаил — это и есть он сам, Иван Саммер. И все начинается сначала: тюрьма, каземат крепости, Вологда...

Медленнее волов ползут годы вологодской ссылки. Может быть, они уже сделали свое дело — сломили человека? Может, нет больше Любича?.. А есть погруженный в дела и житейские невзгоды помощник присяжного поверенного Саммер?

Нет, господа, Любичи выросли из крепкого корня. Пятнаднать лет назад молодой Ульянов тоже был помощником присяжного поверенного, выступал в самарском суде, а охватывал мыслью всю Россию, судил самодержавие и вынес ему приговор. Такие, как Любич, умирают, но не сдаются, гибнут, но не сламываются. Ссылка, строжайший надзор, жандармские преследования не могут оторвать Любича от дела, в котором он видит цель своей жизни.

Заглянем снова в тома писем Ленина. На этот раз в датированные одиннадцатым годом, когда большевистская партия, подвергавшаяся многолетним репрессиям, преследованиям, загнанная в подполье, возглавила новый революционный подъем.

«Любичу Надя пишет сегодня...» — это из письма Ильича от 25 февраля 1911 года.

А в другом, написанном весной 1911 года, говорится:

«Относительно Любича у нас есть письмо... с указанием на его согласие работать...»

Любич готов на побег из ссылки, чтобы пробраться за границу и принять участие в Пленуме ЦК.

Что такое жизнь профессионального революционера, большевика в самодержавной России? Гонения, опасности, подпольная работа между двумя сроками тюремного заключения, каторги или ссылки. От седьмого до семнадцатого — целых десять лет! — тюрьмы и вторая вологодская ссылка. Здесь и застала Ивана Адамовича революция.

ЗВОНОК ЛЕНИНА

Саммер — один из организаторов Советской власти на Севере. Ему, члену ВЦИКа от Вологды, поручили ведать всем хозяйством губернии.

«Он принадлежал к первым строителям нашей советской системы. В буре революционных событий, ломки и хаоса уверенно и стойко принялся он устанавливать революционный порядок» — так вспоминает Григорий Иванович Петровский Саммера в первые месяцы революции.

Человек по характеру мягкий, сердечный и деликатный, Иван Адамович боец несгибаемый, твердый и непоколебимый. Контрреволюция плетет на Севере паутину заговоров, предательств, чтобы изолировать Вологду и покончить с Советской властью. Город на осадном положении, и член ревкома Саммер двадцать четыре часа в сутки занят организацией обороны, снабжением и обеспечением Красной Армии.

Неделями он не успевает забежать домой поглядеть на своих ребят. Со старшим, Виктором, он попрощался на улице возле ревкома (тот в свои семнадцать лет ушел на фронт бить Колчака), а девочек не помнит, когда видел. Все его дети родились в ссылке и почти совершенно не видели отца. Они подрастали, а он в тюрьме, в крепости.

Какое счастье, что есть на свете Люба!.. Все годы ссылки она с ним рядом. Как нелегко быть женой революционера и матерью его детей! Люба все вынесла, не согнулась. В семнадцатом она вступила в партию, пошла в Красную Армию и теперь служит в армейском политотделе. А он целыми сутками в ревкоме, в губкоме, в губсовнархозе. И так день за днем, месяц за месяцем.

В Москве он тоже раньше трех часов утра домой не возвращается. Ночью придет, посмотрит на своих девочек, поправит на них одеяло (за одеяло спасибо коменданту Дома Советов, у Любичей ведь своего ничего нет!). Когда младшая, Нина, заболела, хотели что-нибудь выменять на бутылку молока, но ничего, кроме завалявшихся двух дюжин пуговиц, не собрали. А в Москве девятнадцатого года молока и за золото не всегда можно было раздобыть.

Вот уже несколько месяцев, как Иван Адамович приехал сюда из Вологды. Сам Ленин предложил отозвать Саммера. Экономист, финансист, большой знаток хозяйства. В Наркомфин его, членом коллегии. И одновременно — в Центросоюз: в кооперации засело немало эсеров и меньшевиков, путающих дело.

— Считайте, Иван Адамович, что вы на фронте, На хозяйственном, на кооперативном. Ведь разруха, голод — враг не менее опасный, чем Колчак, Деникин и Антанта.

...Петровский и Чубарь не раз докладывали Ленину об острой нехватке кадров. Украине очень нужны работники!

Возник вопрос о человеке, который мог бы возглавить важнейшую отрасль украинской экономики — на развалинах нужно создать кооперацию, которая поведет торговлю в городах и селах. Ленин подумал о Саммере. Весь девятнадцатый год этот человек тащил груз огромной работы, но никто ни разу не слыхал, чтобы он посетовал, на что-то пожаловался. Как всегда, ровен, сдержан. А Ленин знал, что на сердце у старого товарища. Недавно пришла весть