Блокадные будни одного района Ленинграда - Владимир Ходанович

Жданов: Я ставлю вопрос просто. Раз рабочей силы и механизмов не хватает, а земли малопригодные, надо взять под городом земли более удобные с точки зрения подъездных путей <…>.

Кузнецов: <…> 1943 г. был годом наращивания вкуса к сельскому хозяйству у парторганизации Ленинграда. <…> Теперь ясно, что в вопросах сельского хозяйства парторганизация Ленинграда стала гораздо ближе, чем была когда бы то ни было»[844].

К кому ближе – не уточнил.

По поводу же кузнецовской реплики о «развращенных колхозниках». Достигнуть такого уровня цинизма, надо еще было постараться. И если подобное он говорил в присутствии стенографиста, то что «звучало» тогда о блокадных сельских тружениках в «узком» кругу?..

По мнению начальника райздравотдела Ленинского района (июнь 1944 г.), не только «мудрое решение товарища Жданова обеспечить все население нашего города техразовым питанием», но и огороды, «оказавшие двоякое влияние на здоровье трудящихся: пребывание на свежем воздухе и обеспечение овощами», – было «тем могучим оружием, решившим успех борьбы» с болезнями, вызванными блокадой[845].

Весна 1944 г., улица Калинина (д. № 14). «Около своего дома вскопали маленькие грядки. Вместо забора были шкафы и железные кровати, оставшиеся от домов. Посадили очистки от картошки и свеклу. Выросла одна ботва» [846].

Глава 10

Школы, детские сады, ясли

В 1935–1938 гг. около парка построили и открыли четыре новые многоэтажные школы. Первой появилась средняя школа № 28 на Бумажной улице (д. № 15)[847]. После перенумерации[848] она стала 287-й.

Это – один из первых проектов школьных зданий, предназначенных для районов с невысокой застройкой. По мнению специалистов, небольшая кубатура здания (около 14,6 тыс. кв. метров) и простая архитектурная обработка фасадов послужили основанием для повторного использования проекта.

В школе был предусмотрен один вестибюль. На первом и третьем этажах – по семь классов, во втором этаже – восемь[849]. В школе на Бумажной улице, считал автор, «еще много общего с архитектурой конструктивизма. Вместе с тем в ее архитектуре появляется новый мотив – пилястры во всю высоту здания»[850].

Типовая школа объединенной мастерской Ленпроекта на Бумажной улице. Рис. 1936 г.

Здание 1935 г. не сохранилось. В 1957 г. школа под тем же номером открылась во вновь построенном здании там же, на Бумажной улице, но в ее начале (д. № 5).

Здание школы № 9 Ленинского района построено в 1935–1937 гг. и располагалось по адресу: наб. Обводного канала, д. 154-а. После перенумерации стала 276-й.

В школах Ленинграда постройки 1935–1939 гг. общая площадь учебных классов варьировалась от 500 до 1056 кв. м, помещений – от 1126 до 3048 кв. м.

Имелись лаборатории (классы химии и физики), класс пения, учительская, канцелярия, рекреации, «комната общественных организаций», буфет-столовая, «снарядная», вестибюль с гардеробом, уборные и умывальные для учеников и для персонала, кабинет и квартира директора.

В школах на 800 учащихся (22 класса) появились лаборантская при классе химии, класс естествознания и лаборантская при нем, физкультурный зал, класс пения, комната учебных пособий, кабинеты завуча и врача, кладовая при буфете, квартира сторожа и кладовая инвентаря в подвалах.

Здание бывшей школы № 9 (276). Фото автора, 2015 г.

В подвалах также располагались котельная, насосная, помещение кочегара, угле и шлакохранилище.

«Живых уголков» в школах постройки 1935–1939 гг. не было[851].

Школы на свободных участках строились только по типовым проектам.

Что представляли собой в предвоенные месяцы оборудование и инвентарь ленинградских школ, построенных в 1936–1940 гг., позволяют узнать архивные документы, объединенные одним и тем же названием – «Акты на отвод помещений» школ (на случай начала войны) под медицинские учреждения, датированные январем 1941 г.

Для примера, одна из школ, трехэтажная, имела водопровод, канализацию, электроосвещение, печное и калориферное отопление, актовый зал на 500 мест, шесть пожарных кранов, два кипятильника и бочки с водой на чердаке.

Промышленная ул., 18. Здание бывшей школы № 16 (392) Кировского района. Фото автора, 2015 г.

Обеспечивалась следующим инвентарем: столы (канцелярские, учительские, письменные) и столики, прямоугольные и круглые, «вытяжные» шкафы, шкафы книжные и «полушкафы». «Светозатемняющие шторы» (десятки штук). «Бюст Сталина, инв. № 381», «портреты вождей», мягкие диваны, скамейки деревянные. Тумбочки для цветов, портьеры, картины «в раме», несколько роялей, ширмы. Панно «Сталин с детьми» и «Киров с детьми», две пальмы искусственных, кресла театральные и венские. Стеклянные витрины, «шкафик-витрина», трюмо, настольные лампы, портрет М.И. Калинина. Письменные приборы (металлические и из пластмассы). «Бюст Гейне», «продольное зеркало», ростомер, люстры, несгораемые шкафы, часы настенные. Подставки для бюстов, стулья (дубовые, полумягкие, березовые, венские). «Бюст И.В. Сталина с девочкой», огнетушители, кухонная мойка, вешалки обычные и вешалки «с колками»[852].

Нарвский пр., 6/8. Здание бывшей школы № 31 (289) Ленинского района. Фото автора, 2015 г.

1-б класс этой школы. Фото декабря 1940 г. Публикуется впервые

В «актах» по другим школам значатся также лопаты, «весы медные», колуны, тачки, картофелечистки и ванны. Ломы, кушетки, наковальни, титаны, верстаки, лари и котлы. Доски для объявлений, «уборных на 89 очка во всех этажах», барельефы, писсуары, носилки, умывальники фаянсовые. Вентиляторы, «мармитка паровая со всеми приборами» и «спорт-зало»[853].

В плане «капвложений по Народному образованию на 1941 г…» Ленинского района по школе № 31 (289) запланирован «ремонт и оштукатурка» фасада и устройство около школы физкультурной площадки [854].

Материалы – как в опубликованных, так и в архивных источниках – по истории всех вышеназванных четырех школ в годы блокады по объему разительно отличаются. Общее, что объединяет все эти школы, – это что ни одна из них в течение всего периода блокады не работала.

Наибольшее количество фактов (найденных мной в источниках на сегодняшний день) связано с 289-й школой.

Школа № 276 в источниках упоминается несколько раз. В одном архивном документе говорится, что школа «в блокаду сгорела»[855].

Жившая в доме № 156 (кв. 81) по Обводному каналу Вера Герасимовна Александрова училась в школе № 276 до 1941 г. Всю войну работала кассиром на проспекте Стачек, на судостроительном заводе имени Жданова. В октябре 1946 г. стала пионервожатой этой школы[856].

Решением Кировского райисполкома от 4 августа 1941 г. количество школ в районе сокращалось – учащиеся 392-й школы переводились (вместе с учащимися еще трех школ) в 384-ю школу, с занятиями в две смены[857].

Не удалось установить, когда после начала войны прекратилась учебная деятельность в 287-й школе.

Тем не менее, приводимые ниже факты по истории как этих, так и иных школ Ленинского и школы № 6 Кировского районов, позволяют в определенной степени составить представление о буднях блокадных школ, педагогов, учащихся.

«Наступил 1941 год, июнь. Брат Николай 14 июня окончил 10 классов, сдал выпускные экзамены и уехал с духовым оркестром в пионерский лагерь от «Кировского завода» на станцию Сиверская. Он увлекался музыкой, играл на фортепиано и трубе, сам писал музыку и мечтал поступить в консерваторию. Я окончила 8 классов. Учились мы в 28-й школе Ленинского района, которая находилась на Бумажной улице. <…> 4 июля брат Николай в 17 лет ушел добровольцем с духовым оркестром. <…>

Последнее письмо [от него] было 7 августа 1941 года. <…>

При домохозяйстве, где я проживала, была организована подростковая сандружина, в которой я принимала участие (дежурство на крыше во время бомбежки, тушение песком зажигательных бомб)» [858].

С 1 июля 1941 г., на основании постановления Совнаркома СССР, от платы за обучение в 8-10 классах средних школ освобождались дети рядового и младшего начальствующего состава, призванного в РККА и Военно-морской флот.

Восьмиклассник Н. Бобров среди музыкантов духового оркестра. Сиверская, 1939 г. Публикуется впервые

«В семье родился четвертым, всего было шестеро детей. В 1941 году должен был пойти в школу, но к сентябрю обстановка настолько осложнилась, что мать решила меня не отпускать. <…> Старшая сестра, ей было 12 лет, сначала ходила в школу, потом и ей пришлось оставить школу, надо было помогать матери во всех делах: магазин, дрова, вода и т. д…»[859].