Элли и арфист - Прайор Хейзел

– Я… я не могу понять, как Клайв мог такое сотворить, – запинаюсь я.

Неужели он действительно собирался зажечь спичку? Я помню, как пахло его дыхание, когда мы в последний раз были дома вместе. Представляю все пустые бутылки из-под виски. Сочетание алкоголя и перенапряженной нервной системы…

– Я тоже не понимаю, – ворчит Джо. – Что Дэн ему сделал? Если – а никто до сих пор на это не намекал – ты ушла от мужа, чтобы быть с моим братом, то это было твое решение и твой выбор. Но именно Дэн лишился средств к существованию и оказался в больнице с невыносимыми болями. А ты в это время едешь к своей сестре в Йоркшир.

– Джо, я…

– Как твой муж мог об этом вообще подумать? – Она уже на взводе; в ее голосе проскальзывают визгливые нотки. – Что он за человек, чтобы идти на такие крайние меры? Что ты натворила, чтобы он так заревновал, стал таким жестоким? Ты спала с моим братом?

– Нет!

– Ну, между вами очевидно что-то было. И теперь ты в курсе того, к каким последствиям привели твои действия. Надеюсь, ты довольна.

Она бросает трубку. Я ни капли не виню ее за гнев. Я стою в холле, дрожу и пытаюсь привыкнуть к новой информации. В голове оживает картинка горящего амбара. Это зрелище настолько жуткое, что я и помыслить не могу, что кто-то намеренно спланировал пожар, а уж тем более, что это сделал мой муж.

Клайв, Клайв? Как такое возможно? Последние несколько часов я твердила себе, что он герой. Я даже подумывала к нему вернуться. Но в свете новых фактов я рассуждаю иначе. Сколько героизма понадобилось, чтобы вызвать пожарных и вытащить измученного Дэна из амбара? Более того, сколько злобы нужно было в себе накопить, чтобы спланировать сцену разрушения, подобную той, свидетелем которой я стала? Злобы и чистой, ядовитой ненависти.

Все перевернулось с ног на голову. Я продолжаю вспоминать, и по мере этого картина становится все более четкой. Клайв – не тот, кто звал меня сквозь пламя, вел меня вниз по крыше и поймал, когда я прыгнула. И не тот, кто ринулся в самое пекло, чтобы спасти арфы. Герой – не Клайв.

Теперь все мое внимание приковано к Дэну, самому доброму, храброму и искреннему мужчине из всех, кого я знаю. Как он из-за меня настрадался! Сможет ли он меня простить? Как мне преодолеть горькое сожаление, царапающее и терзающее меня изнутри?

47

Дэн

Моей первой посетительницей в больнице стала моя сестра Джо. Вторым посетителем оказался Томас. На нем была ветровка, одетая поверх шорт, ярко-синяя. Неровная линия волос липла ко лбу. Я догадался, что он в очередной раз позволил своей жене Линде себя обкорнать, результат ему в очередной раз не понравился, и он в очередной раз пытался исправить положение маникюрными ножницами. С Томасом такое частенько случается.

Томас сел на стул возле койки и выразил глубочайшую озабоченность моим самочувствием и спросил, все ли у меня в порядке. Я сообщил ему, что, по словам врачей, я чувствую себя чудесным образом. Он похлопал меня по плечу.

– Ой, – застонал я, потому что плечо болело. Не так сильно, как руки и кисти, но все же довольно ощутимо.

– Извини, приятель, – смутился он.

Мы сидели и молчали. Я думал о своих арфах. Тридцать две арфы сгорели. Мне удалось спасти четыре, и, к счастью, арфа Элли тоже уцелела. Пожарные потушили пламя до того, как оно добралось до верхней комнаты. Но потерять тридцать две арфы – это все-таки очень, очень тяжело.

Томас сообщил:

– Я забрал Элли Джей из больницы. Она уехала в Йоркшир. Просто на случай, если тебе захочется знать, где она, дружище.

(На самом деле я уже знал, где она находится, потому что об этом мне сообщила Джо. Узнав, что Джо разговаривала с Элли по телефону, я стал задавать много вопросов об Элли, но Джо заявила, что об Элли не стоит беспокоиться, ведь это не Элли получила серьезные ожоги и потеряла тридцать две арфы и все средства к существованию, не так ли?)

После очередной паузы Томас поинтересовался:

– У тебя ведь есть страховка, приятель? – Я не ответил, поэтому он повторил свой вопрос, но уже другими словами: – Ты ведь застраховал здание и содержимое амбара, не так ли, дружище?

Страхование строений и имущества – это сложный процесс. Вы отдаете больше денег, чем можете себе позволить, компании, состоящей из людей, которых вы никогда не видели, а взамен они просят вас заполнить кучу бланков с вопросами, на которые вы не знаете ответов.

Я ответил нет.

– Это нехорошо, приятель, – нахмурился Томас. И добавил: – А где ты будешь жить? Как ты собираешься выживать?

Я ответил, что не имею об этом ни малейшего представления.

48

Элли

– Наверное, в нем есть свое обаяние, но, честно говоря, я всегда считала, что ты для него слишком хороша.

– Хороша?

Мне непонятен смысл этого слова.

Вик протягивает руку и гладит мою ладонь.

– Я никогда особенно не любила Клайва, Элли, но я и представить себе не могла, что он на такое способен! Будь то на трезвую голову или под воздействием виски!

Уже поздно. Мы сидим за кухонным столом и пьем вино. Я делаю глоток из своего бокала. Мне это очень нужно. То, что я рассказываю о случившемся Вик, делает все еще более реальным.

Входит ее муж.

– Алан, извини, но у нас с Элли важный разговор.

Алан извиняется и пятится обратно.

Когда он выходит из кухни, сестра наполняет оба наших бокала. Она качает головой и корчит гримасы.

– Знаешь, у меня с самого начала было дурное предчувствие по поводу Клайва. Я понимаю, сейчас легко об этом говорить, но я всегда считала, что он тебе не подходит. Он ярко выраженный манипулятор. Он играл на твоей неуверенности в себе, Элли, и сужал твой горизонт. Да, он умел прикидываться заботливым и добрым, но он точно знал, на какие кнопки нажимать, чтобы добиться своего и заставить тебя чувствовать себя виноватой. Я пыталась донести это до тебя, но ты не желала меня слушать и всегда вставала на его защиту. Ты все продолжала его выгораживать. Я подозреваю, что у тебя имеется какое-то слепое пятно, шоры на глазах или что-то в этом роде.

– Зато теперь у меня открылись глаза!

Мама привила мне до того жалкую низкую самооценку, что я всегда считала, что мне бесконечно повезло с таким мужчиной, как Клайв.

Повезло? Я горько усмехаюсь.

– А что с тем арфистом? – Вик откидывает волосы назад в надежде услышать положительный ответ. – Между вами что-то есть?

Я смотрю в свой бокал.

– Вик… тридцать две арфы… Тридцать две! Даже одной хватило бы для трагедии, но… видела бы ты эти арфы! Видела бы ты, как он работал над ними изо дня в день, создавая из кусков дерева эти прекрасные, благородные инструменты… так тщательно и с такой любовью… Каждый инструмент – настоящее чудо, каждый из них уникален. Они так вкусно пахли, к ними было так приятно прикасаться, они издавали такие изысканные звуки! И из-за меня, дуры, они все сгорели дотла!

Мое горе заразительно. Мы плачем вместе.

Спустя долгое время я встаю и подхожу к висящему на стене календарю.

– Мне нужно навестить маму. Как она?

– Она немного простужена, но за ней хорошо ухаживают.

– Можно поехать к ней завтра?

– Конечно.

В этот момент я чувствую, что встреча с мамой меня поддержит и обнадежит. А это как нельзя лучше показывает, насколько изменилась моя жизнь.

– Элли! Элли, что с тобой?

Я откидываю постельное белье и сажусь. Мне трудно дышать. Сердце неистово бьется в грудной клетке.

– Что? Что?!

На пороге в халате стоит Вик.

– Ты кричала.

До меня постепенно доходит, где я нахожусь. Паника постепенно стихает.

– Мне приснился кошмар, – объясняю я, протирая глаза.

– О, бедная моя сестренка! Ты кричала так, что у меня сердце ушло в пятки. Ты нас всех на уши поставила. Что тебе снилось?