Падшие ангелы: демонология средневековой Руси - Дмитрий Игоревич Антонов

Плоть и кровь: материализация бесов

Как выглядят и что могут делать леший, домовой или та же кикимора? В последние века о них рассказывают по-разному. В каждом регионе будут свои представления. Но все же мифологические персонажи часто подобны людям: у них есть пол и возраст, они рождаются, рожают детей и могут умирать, они едят, пьют, а иногда даже болеют. Ничего подобного христианские книжники не писали о демонах (за редчайшим исключением). Пав с небес, ангелы хоть и стали «более материальными», все же остались духами. Они не размножаются и не могут умереть.

Однако в XVII в. бесы под пером русских авторов стали быстро «учиться» всему, что не могли прежде.

Для начала посмотрим на облик демонов. В XVII, а потом в XVIII в. их часто описывали как человекоподобных созданий. Монах Епифаний в своем Житии (1660–1670-е) рассказал о двух бесах, которые явились ему «один наг, а другой ф кафтане»[475]. В XVIII в. обвиняемые в колдовстве на допросах сообщали о дьяволе, что он «подобие росту средняго, лицом щедровит, смугл изчерна, волосы черные», «росту неболшого, весма толст и черен, без бороды в платье и обуви крестьянском»[476]. Вместо грозного, соблазнительного или необычного облика бесы приходят к людям как заурядные соседи. Еще один подсудимый, фурьер (унтер-офицер) Петр Крылов показал на допросе, что дьяволы пришли в его квартиру «в человеческом подобии, а в лицо присмотреть их не мог, токмо в солдатском платье…»[477]. Привычный к воинским мундирам человек бесов тоже увидел в знакомых костюмах.

Иногда лица таких гостей были плохо видны. В 1764 г. в ярославской провинции вдова Катерина Иванова, обвиненная в призывании дьяволов, утверждала, что к ее окошку являлись демоны «…а каковы лицем или другие какие на них были приметы, того за тогдашнею порою не приметила, да и приметить не можно, потому, хотя она, видя оных диаволов наподобие человеческое и что они в кавтанах были, из окошка и видела, толко не так точно, как самых людей, но казались ей не весма совсем видны»[478]. Это знакомая примета: в фольклоре смутный облик нередко указывают на гостя из иного мира.

Но чаще у бесов замечали какие-то звериные черты. В Чуде о Соломонии бесноватой из Жития Иоанна и Прокопия Устюжских (вторая половина XVII в.) нечистый явился героине «зверским образом мохнат и ногти имея у себе». Про другого беса сказано, что «хвост у него бяше, уста же ему дебела страшна зело»[479]. Все это напоминает гибридные фигуры демонов из русской иконописи XVII в.

Изображения действительно могли влиять на представления о нечистых духах. В 1754 г. на следствии в Сыскном приказе 80-летний мельник, колдун и заклинатель бесов Марк Тихонов из подмосковной деревни Новленской утверждал, что видел демонов в человеческом обличье, в образе коровы с одним рогом, а также «в подобии таком, как печатаются на картине о Страшном суде Христове»[480]. Слова о «картине» (то есть иконе или фреске) возникли не случайно. С этой «картины», вероятно, пришла та самая однорогая корова. В конце XVII и в XVIII в. дьявола изображали с коровьей головой в популярной композиции «Плоды страданий Христовых»[481]. В XVIII в. такой же сатана появлялся и на миниатюрах Апокалипсисов[482]. Мелких бесов с коровьими головами можно заметить на некоторых иконах Страшного суда. Какой-то из таких образов и вспоминал престарелый «заклинатель бесов».

Иногда демоны и вовсе выглядели как звери. Но не монструозные, а довольно странные – к примеру, «рыдающие вороны». В Житии Арсения Коневского (по рукописи XVII в.) святой изгнал бесов из конь-камня – идола, которому местные жители ежегодно приносили в жертву коня. После этого люди увидели «воронов стадо, летящее к северу, сами же, аки волы ревуще, рыдах»[483]. В деле о колдовстве 1733 г. свидетели утверждали, что заметили какие-то странные «усы», показавшиеся изо рта бесноватой[484]. А по словам очевидцев, записанным в 1737 г., демон, изгнанный из дворовой девки Арины Ивановой, выглядел как «незнамо что, подобно как ворона мокрая»[485].

Такие детали – огромная редкость для более ранних житий, летописей и прочих текстов. Демонов веками описывали с помощью привычных образов: темный цвет, большие размеры, пылающие черты облика, личины хищника и змея. Но в конце XVII в. и в следующем столетии «дьяволы» выглядят то как привычные и нестрашные звери (вороны, коровы), то как люди в кафтанах и мундирах.

Не только облик, но и способности бесов многие авторы стали описывать по-новому. Под их пером – или по их следственным показаниям – духи оказывались удивительно материальными.

Прежде всего выяснялось, что бесы могут рождаться, расти и стареть. К примеру, подследственный Афонька Науменко в 1642–1643 гг. утверждал, что ему прислуживали «старые и молодые» черти (и называл их по именам: Народил да Сатанаил)[486]. Такой мотив был известен в Европе: он встречался, к примеру, в европейских exempla – кратких поучительных историях, которые вставляли в свои речи проповедники. В «Великом зерцале», переведенном на Руси с польского в конце XVII в., упоминаются старые бесы, которые передают свой опыт молодым, в том числе «седой» бес, поучающий юного и несмышленого черта[487]. Но в русской книжности до XVII в. таких историй не было. Да и показания Афоньки Науменко явно отталкивались не от чтения «Великого Зерцала», о котором он вряд ли слышал. Как это происходило столетия назад в Византии и в Европе, на рассказы о демонах начали влиять народные представления. В славянском фольклоре черти могут не только совокупляться с женщинами и иметь от них детей, но и рождаться на свет другими способами. Из душ людей – грешников, колдунов, некрещеных младенцев; из животных – к примеру, из черного петуха, прожившего семь лет, или из петушиного яйца. И даже из-за неверного поведения человека – из плевка, не растертого ногой, капель, стряхиваемых с руки на землю, и «лишнего», второго удара по явившемуся черту (в результате появляется новый демон – мотив «черта с два»)[488].

Дьявол с коровьей головой скован в пасти ада и держит подмышкой Иуду. Подпись внизу: «От древа крестна диавол связася, люта его злоба (и зло) и прелесть попрася, древом челюсти взнуздашася, ада человеком быть нехищна отрада».

Плоды страданий Христовых, фрагмент иконы 1689 г.

Архангельский музей, Инв. № 334-држ.

Но, конечно, простейший способ появиться на свет – родиться от женщины. В случае с бесами – от бесовки. О «демоницах» русские тексты упоминали уже с XVI в. В следующие века такие истории расцвели пышным цветом. Про «чертовку» говорил Лечебник XVII в. «Бесовъская жена» появилась в Житии Сергия Нуромского.