Тайны Кипеллена. Дело о благих намерениях - Ольга Васильченко

внутри саламандрову косточку, так ещё и согласился подождать меня, чтобы отвезти обратно в лавку.

Я быстро разомлела в тепле кабины и вскоре начала дремать — сказывался ранний подъем. Но урвать полноценного сна так и не удалось. Уже через полтора десятка минут кучер постучал в стенку, сообщая, что мы прибыли к дому пана Тодора.

Мороз с удвоенной силой накинулся на мое отогревшееся тело, нещадно кусая за щеки и нос. Вдобавок с моря задул сырой холодный ветер, не сулящий ничего кроме нового ледяного дождя или ещё какой погодной трясцы.

Фигуристые мраморные русалки застыли на крыльце, соблазнительно выпятив телеса. Припорошенные снегом, те смотрелись почти невинно, но не менее игриво.

Я фыркнула, проходя мимо этих архитектурных излишеств, и решительно постучала в тяжелые дубовые двери. Молоток тоже изображал русалку. Похоже, у пана Мжецкого пунктик на морских жительницах. Интересно, а он хоть раз видел оных вживую? Сомневаюсь, что после знакомства хотя бы с одной из них он стал бы услаждать подобным свой взор. Покрытое чешуёй лицо с двумя щелями вместо носа и широким безгубым ртом, полным игольчатых зубов, как-то не располагают к любованию и лобзанию. А уж характер у морских обитателей, что и врагу не пожелаешь. Нет на побережье более склочного и мелочного племени, чем русалки. И людей они любят только в качестве еды в голодные зимы, что, в общем, не мешает им торговать с нами.

Предаваясь мыслям о сомнительном, хоть иногда и выгодном, соседстве, я довольно долго топталась на крыльце, прежде, чем мне открыли. Слуга был хмур, мрачен и, кажется, чем-то подавлен. И младая дева с недовольным видом пританцовывающая на пороге, его, похоже, не вдохновляла.

— Нету, — буркнул он, — нету пана! Вам тут всем мёдом намазано, что ли? И дружков своих не подуськивайте, и братьев с дядьями, и…

— Кхм… — Видно, пан Мжецкий изрядно накуролесил, раз любую незнакомую панну на крыльце тут считают за отвергнутую пассию. — Кхм! — Но слуга продолжал бубнить отказную.

— Ну, положим, братьев с дядьями у меня нет, — хмыкнула ваша покорная слуга, — а капитан Ночной стражи вместо них сойдет?

Тип на пороге вздрогнул, а значит — надо дожимать.

— Мне нужно поговорить с паном Мжецким немедленно, или же ему придется сделать это в застенке Управления! — рискованно, конечно, если Вильк узнает о моих выкрутасах — по голове не погладит.

— Да нет его! — взвыл слуга, чуть не плача. — Помер пан! Вечером в клуб убыл, как заведено, а поутру уж там его холодного нашли. Домой посыльный оттуда прибежал. А пан Яч, мажордом наш, уже в Управлении должен быть…

— Р-резец мне в стило, — прорычала я, меняясь в лице.

Хмурый пан ещё что-то лепетал, но мне уже было не до него. Нужно как можно скорее добраться до Управления, до Балта! И надеяться, что никто больше не пострадает от проклятой книги. Почему-то ваша покорная слуга не питала сомнений о причине внезапной кончины гулящего пана.

— На Песий мост? — уточнил возница, когда я с силой рванула на себя дверцу экипажа.

— В Ночную стражу.

— Что, не удалось с охальника ответ получить полюбовно, решили по закону? — усмехнулся кучер в заиндевевшие усы.

— По закону тут не стражу, а храмовников звать надо, чтоб они групповую брачную церемонию проводили, — буркнула ваша покорная слуга.

— Это да, — протянул мой собеседник, видно сообразив, что я не обиженная девица и к Мжецкому приезжала не за сатисфакцией. — Сколько девок попортил, а ему все как с гуся вода…

— Поехали уважаемый, лошадь мерзнет.

Ну вот что мне стоило приехать сюда раньше? Не заходить в лавку, после ухода Адель, а сразу нанять экипаж и навестить пана Тодора… Но с другой стороны, тогда Кукусильда бы получила в свои загребущие ручонки «У моста», и у меня не было бы вчерашнего чудесного вечера… «и штанов!» — шепнул внутренний голос.

Да и стал бы Мжецкий со мной разговаривать — это ещё вопрос. Ведь судя по сегодняшней «теплой встрече», вряд ли. Даже если бы мне удалось пробиться «к телу» поди докажи, что книга, забранная им у покойной тетки — краденая.

Так! Стоп! Что за оправдания? Похоже на то, что он вообще получил по заслугам и слёз никто лить не будет.

Долго предаваться самоедству и унынию не получилось, мы уже примчались к парадному крыльцу Ночной стражи. Расплатившись с извозчиком и сказав, что ждать меня не нужно, я потянула на себя тяжелые, обитые железными полосами двери и скользнула внутрь. Стражник у входа лишь приветственно кивнул. За последнее время ваша покорная слуга была тут если не частым гостем, то вполне узнаваемым лицом. Сначала, как свидетель по делу Гжеся Ремица, а после Балт несколько раз просил меня проконсультировать дознавателей по живописной магии и её проявлениям. Случай с ожившей картиной заставил Управление задуматься и о таких преступлениях.

Добравшись до кабинета Вилька, я решительно постучала. Тишина. Постучала ещё раз, уже куда более настойчиво. Створка, не выдержав напора, качнулась внутрь, так что получилось осторожно просунуть голову в щель. Хотела уже вывалить на моего бравого капитана все, что успела накопать по мракобесьей книге, но его в кабинете не оказалось. Зато за столом, со стороны посетителей, сидел Марек, и, кажется спал, навалившись на столешницу и пуская блаженные слюни.

Я решительно вошла внутрь, закрыла за собой двери и мстительно рявкнула рыжему в ухо.

— Па-а-адъё-о-ом!

Но младший дознаватель даже не вздрогнул. Вот уж точно, стражник спит, служба идет.

— Марек! — я встряхнула его за плечо, жалея, что на столе не стоит графин с водой, иначе нерадивый подчиненный Вилька был бы нещадно полит.

В ответ рыжий тяжело отвалился на спинку стула. Руки его соскользнули со столешницы и повисли безвольными плетями, дыхание едва угадывалось. А на столе лежала раскрытая книга, та самая, что ускользнула от меня на Тролльем рынке. Решение пришло мгновенно. Больше от этой дряни никто не пострадает! Пусть побудет у меня, пока не поговорю с Балтом. Стараясь не смотреть на страницы, я надела на руку варежку и захлопнула книгу. Аккуратно обернула её шарфом и сунула в сумку. Вот. Теперь можно и крик поднимать.

— На помощь! — я с воплем выскочила в коридор.

— …Что за бардак творится в этом куцьем городишке! — раздался с другого конца недовольный женский голос. — Почему мне,