Тайны Кипеллена. Дело о благих намерениях - Ольга Васильченко

уж нас разбудили ни свет ни заря, решила, что неплохо бы сегодня наконец поработать, а то лавка уже куць знает сколько времени больше заперта, чем открыта. Да и надо все-таки поставку разобрать, навести порядок, посмотреть не оставила ли Кукусильда там ещё каких «подарочков», а главное — расспросить Врочека о странной книге. Кража у Мнишеков беспокоила меня все больше.

Я сунула тяжелый старинный ключ в скважину и с нажимом повернула. Щелкнул мудреный замок цвержей работы. Зашелестели внутри ветвями древесы. В лавке было темно и тепло — Врочек как-то помог с узорами нашим соседям — гильдии цвергов-чеканщиков, а те взамен провели в лавку отопление, перекинув часть трубы из своего здания к нам. И теперь мы с Францем могли не волноваться, что «У моста» вымерзнет, или, ещё хуже, сгорит.

Протиснувшись внутрь, я едва не упала, запнувшись о подвернувшегося под ноги Куся. Диван ластился и норовил повалить меня. Шикнув на разыгравшуюся мебель, ваша покорная слуга кое-как добралась до стола и зажгла светильники. Что ж… за все надо платить, за вчерашнюю прогулку тоже. Я окинула взглядом царящий вокруг бардак, и, скинув плащ, решительно засучила рукава. Хотела ещё и юбку подоткнуть, но вовремя вспомнила, что нынче мне не грозит запутаться в подоле. Довольно хмыкнув, поправила пояс на илардийских штанах, но воевать с окружающим беспорядком не спешила.

— Привет, малыш, — Ася выплыла из стеллажа, взмахнув концами призрачной шали. — Не ждали тебя так рано.

— Да ладно, — проворчал откуда-то невидимый Врочек, — любовь лишает невинности, а не ответственности. — Ну что, девочка, когда тебя можно будет называть пани Вильк?

Я поперхнулась ответом. Франц всегда умел заставить меня краснеть, но зачем же так внезапно?!

— Думается мне, рано ещё об этом… — пробормотала ваша покорная слуга.

— Это ещё почему? — Анисия заломила брови в ироничном удивлении.

— Ну… э… Сложно сказать…

Чтобы увильнуть от вопросов, ответы на которые и сама не знала, пришлось поскорее начать уборку. Вот только отделаться от призраков было не так-то просто.

— Да богини пресветлые, чего ж там сложного?! — возмутился пан Франц. — Вы или совпали, как ключ с замком, или нет. И в первом случае — все отговорки лишь туман над заливом, как не прячься в нем, все равно развеется. А во втором — не помогут и отмычки.

— А вы совпали, — хихикнула Ася, — точно тебе говорю, поверь старухе.

— Ммм, — невнятно промычала в ответ я, склонившись над неразобранным ящиком с книгами и наконец придумала, как соскочить со щекотливой темы. — А, Врочек, у меня к вам назрел интересный разговор про книгу…

— Про какую?! — мгновенно сделал стойку бывший хозяин лавки.

Ася же иронично хмыкнула, раскусив мою уловку.

— Старинную.

— Алана, что случилось? — О-оп, ну никто и не говорил, что Франц плохо соображает.

— Какие книги могут убивать? — без обиняков спросила я.

— Да все могут, — насмешливо фыркнул Врочек, — главное знать, куда бить.

— Франц, мне не до смеха.

— Иссушение? Смертные судороги? Обгорелые руки? — мигом посерьезнел мой бывший начальник.

— Сон, просто сон, от которого не просыпаются уже никогда, — ответила я. — И такое ощущение, что каждый читающий видит там что-то свое. Они открывают книгу и не могут остановиться, пока проклятущая штука не убьет их.

— Хм-м… — пан Врочек потёр призрачный подбородок. — На живо-книгу похоже. Создали и такую пакость когда-то. Говорят, в ней каждый про свою жизнь читал. Очень эта дрянь у власть имущих популярностью пользовалась — вроде как и врага уконтрапупил, а вроде как и ни причем. Слухи ходили, вроде кто-то из старых фарницийских мастеров такое придумал.

— Каких мастеров?

— Живописцев, вестимо, — невесело усмехнулся Врочек, — отчего, ты думаешь, на нашем ремесле столько ограничений стоит?

И то правда. Законов о живописной магии и впрямь больше, чем о любой другой. Потому что у нас нет ни предела силы, ни истощения. Мы можем только сгореть заживо от неправильно рассчитанного узора. А в остальном, живописцы ограничены лишь своей фантазией, которая, как известно, бесконечна, и совестью (а вот тут уж кому как повезет).

— И много таких по свету ходит? — хмуро уточнила я, расставляя книги на полках.

— А кто их знает, — Врочек пожал плечами. — Стараются по возможности находить и уничтожать, но сколько ещё осталось, тут лучше у феи из Трибунала спроси.

— Хорошо, — машинально ответила ваша покорная слуга, лихорадочно обдумывая услышанное.

— Так! — Франц вплотную подплыл ко мне. — Алана, а ну признавайся, как ты связана с этой гадостью? Только честно!

Призрак выглядел откровенно испуганным, поэтому пришлось рассказать всё как есть. Мало ли что случится. Если не успею поговорить с Балтом, Врочек все передаст.

— Похоже, на днях живо-книгу украли из сейфа в доме Мнишека. Откуда она взялась у него, понятия не имею. Но кажется, именно она убила мать Дельки — Агнешку, а теперь и ещё одного человека. И если её вовремя не найти, будут иные жертвы!

— Ох, не совалась бы ты в это дело, девочка, — покачал головой Франц. — Пан Бальтазар хоть знает?

Я отрицательно покачала головой и упреждающе вскинула руку.

— Не всё, но обязательно узнает, сегодня же! После вашего рассказа — это уже не шутки.

Вот уж дела… Какие ещё скелеты в шкафу выдернет томик, переплетенный в фарницийскую кожу. Нервно перебрав пальцами по корешкам, я повернулась в лавку и прикрыла колпаком ненужный светильник. Пока возилась с уборкой и говорила с Врочеком на улице изрядно посветлело.

Тусклое зимнее солнце болезненно мерцало сквозь полупрозрачную хмарь облаков. Как бы опять снег не повалил. Вчерашний-то ещё толком не расчистили.

Табличку на двери переворачивать не спешила, намереваясь сначала навестить пана Тодора. Для работы лавки этот час не столь важен, а вот племянника покойной пани Каси следовало предупредить как можно скорее.

Ручка двери внезапно задергалась, а поняв, что заперто, снаружи настойчиво постучали. Ну, если это Марек, прокляну! Нарисую узор вечной почесухи и приклею ему на спину!

Я раздраженно распахнула створку, готовясь вывалить на рыжего все, что о нем думаю, но на пороге, пряча покрасневший нос в высоко поднятом воротнике, пританцовывал посыльный от Мнишеков. По-моему, тот же самый, что приносил мне невинно убиенное платье — подарок Адели к приснопамятному балу.

Рыжеватые волосы