Отборная невеста кн. 1 - Илона Волынская

— Э-э… Я и тут… и там…

— Тогда у вас плохо вышколенная прислуга. Совсем не следят за кабинетом хозяина. — неодобрительно сказал герцог. — Вам бы их выпороть.

— Всенепременно, монсьер-герцог, всенепременно. А ты что встала? — срываясь в истерику заорал виконт. — Убрала здесь, быстро! Ррраспустились…

— Да, монсьер! — судорожно зазвенела посуда, быстро затопотали шаги, и за горничной захлопнулась дверь.

Заскрипело кресло и тут же недовольный голос герцога произнес:

— Что вы торчите как мачтовый гриб посреди розария? Сядьте!

— Как вам угодно… — нервно скрипнул стул.

— Друг мой Маттео, о вас говорят… нехорошее. — невинным тоном сказал герцог.

— И кто же такое говорит? — дрогнувшим голосом спросил виконт.

— Что именно говорят, спросить не желаете?

— Это все ложь!

— Ну почему сразу ложь? Вот обо мне только нехорошее и говорят — и почти все чистая правда!

— Монсьер изволит шутить. — хозяин дома натужно засмеялся. Гость смех не поддержал. Хихиканье вскоре смолкло.

Гость еще помолчал, потом слегка брезгливо поинтересовался:

— Всё? Посмеялись? — и продолжил. — Заговорщики говорят. На допросах.

— Вы их слушаете? — ножки стула безжалостно заскрежетали по дорогому паркету — сьер Маттео вскочил.

— В этом и суть допросов — слушать допрашиваемых. — наставительно сказал герцог. — Иначе зачем их вообще допрашивать?

— И что же они… говорят?

— А что ты в заговоре замешан! Чуть не с первых дней! — переходя на «ты», рассмеялся герцог. Но теперь уже хозяин дома не поддержал смех.

— Мне казалось, монсьер-герцог, что уж я-то доказал свою верность вам. — неожиданно успокаиваясь, с достоинством сказал виконт. — Выбирая между женщиной, к которой я… был неравнодушен, и процветанием Овернии под вашей могучей рукой, я выбрал вас!

— Как-то странно себя чувствуешь, когда выбирают между тобой… и женщиной. — очень проникновенно сказал герцог.

— Мнээээ… — растерянно протянул виконт.

— Хотя да… — продолжил герцог. — Ты, Маттео, под моей рукой тоже… изрядно процвел. Кто б еще, кроме меня, взял провинциала в офицеры дворцовой стражи? Место ведь, прямо скажем, неплохое? Денежное. Вон, какой ты себе дом прикупил… Безделушки… — что-то стукнуло, видно, гость взялся за одну из этих самых безделушек. — Дочери, полагаю, сможешь неплохое приданое справить. У тебя ведь дочь, верно?

— Всем, что я имею, я обязан вам, монсьер! — пылко заверил виконт.

— К дочери я никакого отношения не имею, это уж вы с покойной супругой сами. — очень серьезно сказал гость. Хозяин в этот раз тоже не сделал попытки рассмеяться. — А что об остальном помнишь — это хорошо. — голос гостя стал откровенно недобрым. — Ведь страшно слушать, что эти заговорщики про тебя на допросах врут! Будто бы начальником дворцовой стражи желаешь стать…

— Вы сами сказали, монсьер, врут! Как бы я мог стать начальником дворцовой стражи, если место уже занято?

— Вот-вот, занято. Мужем моей племянницы. Он, может, и не слишком умен, и по части военных талантов его не так чтоб Летящая крылом осенила… Зато верный! И пока я жив, другим на его месте… не место.

— Неужто сьеры заговорщики смеют утверждать, что я участвовал в заговоре — не притворно, по вашему приказу, а на самом деле! — чтобы заполучить это место для себя?

За дверью библиотеки Булка схватилась рукой за горло. «По вашему приказу…», «участвовал в заговоре…», «по приказу…», «по приказу…» крутилось в голове — эти слова мерцали багрово-красным вспышками, пробиваясь сквозь затянувшую взгляд муть.

— Представляешь, какую ерунду несут? — с артистическим негодованием вскричал герцог. — Я им, конечно, не верю. Но странно было бы, если б я еще и не проверил. Для тебя самого же опасно. Зачем, чтобы у столичного дворянства на твой счет всякие глупые мысли в головах бродили? Предательством попрекать вздумают, на дуэль вызовут… А так моя стража твой особняк быстренько обыщет — и мне хорошо, и тебе спокойно.

— Здесь вы не найдете ни единого доказательства измены, сьер. — глухо сказал виконт.

Герцог вдруг негромко рассмеялся:

— Надо же… Совсем как он… Супруг той самой женщины, к которой ты был неравнодушен. — саркастически пояснил он. — Слово в слово также сказал! Ошибся, как тебе прекрасно известно. Бумаги, наглядно изобличающие его участие в заговоре против Совета… и его величества, конечно же… с такой милой невинностью лежали в гостиной, в ящике стола… Так забавно!

— Монсьер-герцог, я… — судорожно забормотал хозяин дома — в голосе его звучал ледяной ужас!

А Булка… Булка поняла все. Про него, про себя, про беду, отнявшую у нее родителей, совершенно про всё! Черная, как вода в чащобных озерах, и такая же смертельная ненависть захлестнула ее с головой, заставляя судорожно задыхаться. А потом пришла решимость! Виконт Маттео, предатель, тварь чащобная, вовкун двуногий! Не будет он жить и наслаждаться плодами своего предательства! Нету доказательств измены? Ан есть, вот она тут — дочь изменников и заговорщиков! Монсьер-герцог наверняка пожелает узнать, что она здесь делает и зачем пришла. И даже если она не скажет ничего — этому «ничего» попросту не поверят, как не поверил отцу с мамой дознаватель в тюрьме. Поэтому сейчас она начнет дергать дверь и кричать, а когда герцог сломает замок и войдет — будет с наслаждением смотреть, как меняется лицо предателя! А там пусть делают с ней, что хотят.

Рука ее потянулась к дверной ручке…

Запястье пронзило болью. Чужая ладонь запечатала рот, загоняя обратно в горло вырвавшийся крик. Руку заломили за спину, и поволокли. Она замычала, пытаясь вертеть головой, отчаянно взбрыкнула ногами. Подошвы только без толку пнули воздух, ее приподняли и подтащили к дальней стене библиотеки.

— «Сведения истинные и ложные о Чаще, Пустоши и иных проклятых местах» — прошептали ей в ухо.

Булка даже замерла, на миг перестав брыкаться, в попытках понять, зачем ей говорят про эту книжку — несмотря на вроде бы завлекательное название бесконечно нудную?

— Книжку с полки возьми, отброска, не то руку сломаю! — злобно прошептали за спиной и в доказательство завернули руку едва не до затылка.

От страшной боли Булка чуть не взвыла, но рот зажали крепче, так что стало трудно дышать. Сквозь брызнувшие слезы, она нашарила взглядом знакомую толстую книжищу в тусклом переплете и свободной рукой взялась за корешок.

Книжный шкаф бесшумно стронулся с места и отъехал в сторону, открывая узкую темную щель. Хватка разжалась, но девочку толкнули в спину, практически вбивая в проем. Она кубарем покатилась вниз по узкой и крутой каменной лестнице. Темнота завертелась вокруг. Удар об пол выбил дух из груди, и заставил девочку на мгновение потерять сознание. Очнулась она почти сразу и хрипло застонала. Попыталась встать, но только елозила по каменному полу — болезненная дрожь заставляла