Первая колония - Юрий Ижевчанин

— Я желаю, чтобы она как можно быстрее убралась во исполнение вашего приговора и винюсь перед вами, что я женился на недостойной, — держась из последних сил гордо и с достоинством, произнес Мастер-рудознатец.

Ингрисса с плачем стала раздеваться и снимать украшения. К ней подошел подмастерье ее мужа с ведерком синей краски и кистью и написал на спине знаки: "Изгнана из Колинстринны", а на животе "Как позорная блудница". И бывшая почтенная гражданка Ингрисса, которая вплоть до выхода из владений Колинстринны потеряла имя, а честь навсегда, шатаясь и рыдая, пошла по направлению к заходящему солнцу. Больше ее в этих местах не видели, и что с нею случилось, никто не знает. Краска, конечно, должна была сойти через неделю, и, может быть, она, переменив имя, нашла себе нового мужа. Может быть, ее, как временно лишенную защиты законов и обесчещенную, поймали и продали в публичный дом. А может быть, где-то в лесу или в овраге белеет ее скелет.

Любимый сын по духу и наследник короля Картор уже начал жестокий курс обучения знатных персон. Военный наставник Строн Элитайя заметил в нем одну странность: вроде бы у него реакция была не слишком высокой, но он очень хорошо уклонялся от ударов. Как-то раз (потом Строн Элитайя очень хвалил себя за то, что это случилось наедине) у наставника вырвался вопрос:

— Ты что, заранее чувствуешь, куда я собираюсь бить?

— Конечно, наставник! Это очень легко. Я знаю все твои намерения.

— Знаешь, нельзя говорить про такой твой дар и тебе нужно учиться драться, не пользуясь им. Он тебе пригодится в самых важных битвах.

В книжной учебе наследный принц Картор тоже больше чем преуспевал. А своих товарищей из знатных семейств и мальчиков-слуг он буквально полностью подчинял своей воле. Король-отец даже встревожился и сказал ему наедине примерно такие же слова, как военный наставник:

— Я вижу, сын мой, что ты обладаешь даром подчинять своей воле идущих рядом с тобой. Это очень важно для полководца и властителя. Но старайся своим даром пользоваться пореже и незаметно. Он тебе пригодится в самые важные моменты жизни, так что не показывай его зря.

Монах, который обследовал ауру и психику принца, отметил исключительно грубо, но прочнейшим образом поставленные ментальные щиты со следами выдержанных ими страшных духовных атак либо попыток прорваться. Он наедине сказал матери:

— Избранная Толтисса! Твой старший сын под страшными духовными ударами. Он не жалуется и держится сам. Но мне страшно за него. Это либо сам Кришна, сдержанный Победителями, либо…

Монах замолк, боясь высказать вторую страшную гипотезу. Но Толтисса внутри себя ее поняла: Победители. И неожиданно она увидела страшное видение: ласково и победно улыбающегося Кришну. Быстрее спрятавшись за ментальным щитом, она убедила себя, что раз Отец Лжи делает вид, что доволен, на самом деле он очень недоволен.

А Картор чувствовал одно: какие-то мощнейшие духовные силы атакуют его с разных сторон, и он бы не выдержал, если бы одни из них все время не мешали другим. Но стороны в этой борьбе непредсказуемо чередовались: те, кто атаковал, в другой раз неожиданно начинали мешать атакующим, а то и прямо защищать.

После коронации принц сказал, что он не может пока называться королем, поскольку считает, что на Земле есть лишь один Император, от которого он может принять этот титул, и будет царем Лиговайи. Новое царство получило имя. На царицу Арлиссу тоже возложили древний драгоценный венец и короновали ее как царицу Лиговайи. Тем самым царь Атар закрепил за ней положение первой жены на будущие времена, независимо от возможных династических браков.

На следующий день царь официально назначил наместником дворянина Кирса Атарингса, потомка здешних царей, избежавшего проклятия вырождения, первого в своем благородном роде. Неделя была дана местным жителям на то, чтобы решить, кто из них отправится вместе со старками в качестве слуг, смердов или наложниц. Таких нашлось более двух тысяч.

Неожиданно для всех, барон Таррисань попросил у царя разрешения остаться на острове. Царь взвесил возможности и решил, что этого лучше не делать. Поэтому он мягко отговорил барона, объяснив ему опасности, которые будут подстерегать его семейство в среде вырожденцев. А для себя царь подумал, что, если где-то еще придется оставлять наместника либо вассала, кандидатура уже есть. Ну и понятно, что, вероятнее всего, случилось бы, если бы на этом острове остались два медведя.

Двенадцать дворян Атар оставил в качестве помощников наместника и владетелей. Один из купцов, Син Киринор, с двадцатью своими людьми тоже пожелал остаться. Так на острове появилось маленькое старкское сообщество. Остров назвали теперь по-старкски: Агоратан. Это имя у него осталось и впоследствии.

Перед отплытием царь построил всех гребцов, кроме опозоренных, и сказал им:

— Если на нас нападут пираты, мы отомкнем замки ваших цепей. И помните, что, если пираты победят, вы останетесь рабами, а те, кто будет сражаться в битве, сразу же получат свободу.

И значительно увеличившийся флот двинулся в путь на восток, подгоняемый западным ветром.

Словом,

Древнее царство

Пало от слабости душ.

Его корону

И самых лучших

Новый властитель забрал.

Глава 9. Лангишт

Итак, в двадцать четвертый день пятого месяца царь Лиговайи Атар вывел свой флот в море и двинулся в путь. Поскольку ветер был благоприятный, он решил не задерживаться для грабежа Ихилара, а как можно быстрее двигаться на восток. Три дня флот шел вдоль гористых берегов юго-запада. На четвертый день горы немного отступили, и открылась цветущая земля.

— Может быть, здесь нам и остановиться? И остров Агоратан недалеко, и места красивые?

— И ихлане недалеко, а вокруг них, как я выяснил, еще четыре таких же воинственных царства, — ответил царь. — Пока что двигаемся дальше.

Поскольку появились предвестники плохой погоды, через пару дней флот подошел к видневшемуся на побережье городку и встал на якоря в удобной бухте.

Город Лангишт (по-агашски) или Лангирана, как его назвали старки, был агашской колонией на благодатных равнинах южного прибрежья. Горы здесь отходили верст на полторы сотни от берега, с гор стекало много полноводных рек, а дожди поливали эту землю не скупясь. Умеренно теплый и ровный климат делал эти места исключительно привлекательными. Если бы не соседи…

Город был обнесен стеной из белого камня. Большинство богатых домов также были белокаменными. На холмах стояли два храма с синими куполами со звездами и белокаменный княжеский дворец с красными крышами. Дома победнее были глинобитными с черепичными крышами, и тоже белыми, поскольку их белили известкой. На первый взгляд, городок выглядел зажиточным и красивым.