Избранная лирика - Уильям Вордсворт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
THE SOLITARY REAPER
Behold her, single in the field, Yon solitary Highland Lass! Reaping and singing by herself; Stop here, or gently pass! Alone she cuts and binds the grain, And sings a melancholy strain; О listen! for the Vale profound Is overflowing with the sound.
No Nightingale did ever chaunt More welcome notes to weary bands Of travellers in some shady haunt, Among Arabian sands: A voice so thrilling ne'er was heard In spring-time from the Cuckoo-bird, Breaking the silence of the seas Among the farthest Hebrides.
Will no one tell me what she sings? — Perhaps the plaintive numbers flow For old, unhappy, far-off things, And battles long ago: Or is it some more humble lay, Familiar matter of to-day? Some natural sorrow, loss, or pain, That has been, and may be again? Whate'er the theme, the Maiden sang As if her song could have no ending; I saw her singing at her work, And o'er the sickle bending; — I listened, motionless and still; And, as I mounted up the hill The music in my heart I bore, Long after it was heard no more.
ОДИНОКАЯ ЖНИЦА[67]
Ты слышишь голос там, во ржи, Шотландской девушки простой, Но, чтобы песню не спугнуть, Ты на виду не стой. И жнет, и вяжет — все одна, И песня долгая грустна, И в тишине звучит напев, Глухой долиной завладев. Так аравийский соловей В тени оазиса поет, И об усталости своей Не помнит пешеход. Так возвещает о весне Кукушки оклик, нежный зов В пустынной дальней стороне Гебридских островов.
О чем же девушка поет, Все заунывней и грустней? О черных днях былых невзгод, О битвах прежних дней, Старинной песней хороня Невзгоды нынешнего дня. А может, боль былых утрат Пришла непрошеной назад? Но песне не было конца, И жница молодая Все пела, пела, над серпом Спины не разгибая. Я молча слушал, а потом Нашел тропинку за холмом. Все дальше в горы я спешу И в сердце песню уношу.
TO THE CUCKOO
O blithe New-comer! I have heard, I hear thee and rejoice. O Cuckoo! shall I call thee Bird, Or but a wandering Voice?
While I am lying on the grass Thy twofold shout I hear, From hill to hill it seems to pass, At once far off, and near.
Though babbling only to the Vale, Of sunshine and of flowers, Thou bringest unto me a tale Of visionary hours.
Thrice welcome, darling of the Spring! Even yet thou art to me No bird, but an invisible thing, A voice, a mystery;
The same whom in my school-boy days I listened to; that Cry Which made me look a thousand ways In bush, and tree, and sky.
To seek thee did I often rove Through woods and on the green; And thou wert still a hope, a love; Still longed for, never seen.
And I can listen to thee yet; Can lie upon the plain And listen, till I do beget That golden time again.
О blessed Bird! the earth we pace Again appears to be An unsubstantial, faery place; That is fit home for Thee!
КУКУШКА[68]
С восторгом слышу голос твой, Кукушка, гость весны! О, кто ты? — птица, иль пустой Лишь голос с вышины?
Я слышу твой двухзвучный стон, Здесь лежа на траве; Вблизи, вдали — повсюду он В воздушной синеве.
Долинам весть приносит он О солнце, о цветах, А мне — волшебный сладкий сон О прошлых чудных днях.
Пленяй, как некогда, мне слух! Доныне, гость долин, Ты мне не птица; нет, ты дух, Загадка, звук один, —
Тот звук, который в прежни дни, Как школьник, я искал, Везде, и в небе, и в тени Дерев, и в недрах скал.
Бывало, целый день везде В лесах, лугах брожу; Ищу повсюду, но нигде Тебя не нахожу.
Так и теперь я слушать рад Твой крик в лесной тени. Я жду: не придут ли назад Давно минувши дни.
И снова кажется мне мир Каким-то царством снов, Куда принесся, как на пир, Ты, вешний гость лесов!
"She was a Phantom of delight…"
She was a Phantom of delight When first she gleamed upon my sight; A lovely Apparition, sent To be a moment's ornament; Her eyes as stars of Twilight fair; Like Twilight's, too, her dusky hair; But all things else about her drawn From May-time and the cheerful Dawn; A dancing Shape, an Image gay, To haunt, to startle, and way-lay.
I saw her upon nearer view, A Spirit, yet a Woman too! Her household motions light and free, And steps of virgin-liberty; A countenance in which did meet Sweet records, promises as sweet; A Creature not too bright or good For human nature's daily food; For transient sorrows, simple wiles, Praise, blame, love, kisses, tears, and smiles.
And now I see with eye serene The very pulse of the machine; A Being breathing thoughtful breath, A Traveller between life and death; The reason firm, the temperate will, Endurance, foresight, strength, and skill; A perfect Woman, nobly planned, To warn, to comfort, and command; And yet a Spirit still, and bright With something of angelic light.
"Созданьем зыбкой красоты…"[69]