Искры под пеплом - Патриция Галлахер

— И как сотни других женщин, Хулио, — сказал Брант, подумав о том, сколько их, особенно совсем юных девственниц, стали жертвами жестокого насилия в годы войны. — Некоторые из виденных зверств заставляли меня стыдиться за свой пол и за весь род человеческий.

И вот они снова ведут серьезный разговор наедине. Брант рассказал Хулио-Медведю о случившемся.

— Ты помнишь, что изверги сделали с твоей матерью. Теперь я хочу спасти мисс Ли от такой же участи, Хулио, и мне нужна твоя помощь.

Темные, выразительные глаза и благородное лицо оставались неподвижны, пока Хулио-Медведь внимательно слушал план Бранта, временами кивая в знак согласия, явно убежденный, что задуманное удастся.

— Когда начинаем?

— На рассвете, Хулио. Как ты думаешь, можем мы рассчитывать на то, что другие вакерос будут нас сопровождать?

— О си! Двое поедут вперед предупредить падре и вырыть могилу в «кампо санто».

— Спасибо, Хулио. А теперь нам лучше пойти поспать.

— Но, сеньор Брант, девушка уже должна быть здесь. И обезьянка тоже, чтобы мы успели приготовиться.

— Они на ранчо, мой друг, ужинают с хозяином и хозяйкой. — Он улыбнулся, поймав удивленный взгляд. — В той бочке для муки, которую я привез из города, была вовсе не мука…

— Ax! — Хулио широко заулыбался, восхищенный этим трюком. — Очень умно, сеньор Брант.

— В этом деле мистер Сет Траверс и его родные помогают нам, Хулио. И Дюки тоже.

Это Хулио-Медведя не удивило: он хорошо разбирался в людях.

— Буэгос ночес, амию[13]. Увидимся утром.

Глава 26

Даже совсем уже собравшись, Гарнет продолжала сомневаться в том, надо ли ей присутствовать на мнимых похоронах. Любопытство подталкивало ее, поскольку она не верила, что вся затея может пройти без сучка и задоринки. Кроме того, ей хотелось посмотреть на реакцию Бранта, когда ему, может быть навсегда, придется попрощаться с Лэси Ли. Она не показала своею любопытства тете и дяде, которые собирались сопровождать похоронный кортеж от ранчо Дюка до миссии Сан-Хуан, чтобы оказать необходимую помощь.

— Сет уже подготовил фургон, Гарнет. Бери свой плащ и шляпку, — поторапливала Дженни. — Если мы не поспеем вовремя, они отправятся без нас.

— Я спешу изо всех сил, тетушка. Но не удивятся ли люди тому, что мы поехали на похороны человека, с которым даже не знакомы?

— Кроме нас, только доктор Уорнер знает, кто «умер», и весь этот план в целом, — сказала Дженни.

Дюки приветствовали Сета и его семью теплыми рукопожатиями и пригласили вместе позавтракать. Такого обильного завтрака должно было хватить на весь день.

— Видит Бог, бедный падре не сможет прокормить всю нашу компанию, — сказала хозяйка. — Он живет на пожертвования и тем, что сам вырастит на грядках, так что я приготовила для нас две корзины еды.

Гарнет съела тяжелой, жирной пищи гораздо больше, чем обычно. Запив мясо дымящимся черным кофе, который почти сжег ее нежное горло, она еще раз пожалела, что техасцы не употребляют сливок и сахара. Сет ей объяснял, что коров здесь разводят прежде всего ради мяса, а не молока, которое дают только детям и больным.

Альма Дюк была одета в длинную юбку из черной грубой материи фабричного производства, черные кожаные ботинки и толстые перчатки. Голову она укутала в мексиканское траурное покрывало «ребозо». Две служанки, одетые так же, принесли закрытые корзины с едой и уселись на повозку, которой должна была править сама хозяйка. У хозяина, несмотря на старания и лекарства доктора Уорнера, вновь разыгрались подагра и люмбаго, но он старался не обращать внимания на это, по его словам, пустяковое недомогание. Во время всей процедуры сборов поведение обитателей ранчо выглядело совершенно естественным. Никому не пришло бы в голову, что на ранчо Дюка разыгрывается хорошо подготовленная пьеса.

Сосновый гроб без каких-либо украшений, за исключением небольшого деревянного креста ручной работы и ветки дикого кедра, поставили в большой фургон с двойным дном. Гарнет подумала, что Лэси с усыпленной обезьянкой, вероятно, уже находятся на своем месте. Брант, занятый хлопотами, лишь приветственно кивнул Гарнет, не перемолвившись с ней ни словом до того самого момента, когда объявил, что все готово к отправлению. Догадавшись, что он собирается править катафалком, Гарнет неожиданно сказала:

— В фургончике, где должны ехать мои родственники, довольно тесновато. Можно, я поеду с вами, мистер Стил?

— Конечно, если желаете, — только и ответил он, не сумев, впрочем, скрыть удивления.

По его сигналу конные вакерос образовали почетный караул, остальные повозки двинулись следом. Лишь несколько человек осталось присматривать за ранчо. Когда процессия проезжала мимо них, они склонили головы и прижали сомбреро к груди.

— Они знают правду? — шепнула Гарнет Бранту.

— Большинство — да, за исключением тех, что на пастбищах.

— А остальные ничего не заподозрят, когда Хулио-Медведь воскреснет из мертвых?

— Может быть. Но он, конечно же, вызовет к себе уважение и даже почтение, пока они не поймут, что он не привидение. Призраки иногда являются к католикам, как вы знаете.

— А что если в наше отсутствие на ранчо Дюка нагрянут шериф Фостер или его заместитель?

— Зачем им это делать, Гарнет? Закон не разыскивает мисс Ли.

— Может быть, но зато ее ищут охотники за премией.

Предостерегающий взгляд напомнил Гарнет, что Лэси в своем укрытии не спит.

— Любому из предателей пришлось бы иметь дело не только с Дюками, но и с разгневанными духами предков Хулио-Медведя. Думаю, нам нечего опасаться.

Гарнет спрятала замерзшие пальцы под платок и постаралась не стучать зубами.

— И почему солнце не светит? Пасмурная погода — плохая примета. Брант негромко рассмеялся:

— Вы верите в приметы? В Луизиане многие черные и даже кое-кто из белых приобретают амулеты, чтобы уберечься от невезения. Оккультизм — наследие средневековья, Гарнет. Или в Новой Англии до сих пор практикуется колдовство?

— Откуда я знаю? Я христианка. Но все здесь меня удивляет и пугает, Брант. Вот, например, что мы сейчас делаем! В этом есть нечто фатальное, и я нервничаю, хотя тетя Дженни — нет.

— Тем лучше для нее! Я рад, что она на нашей стороне. В критических ситуациях она всегда держится молодцом.

— Просто Гибралтарская скала! — подтвердила Гарнет. — Как отец Анжелино? Наверное, он уже подготовлен?

— Падре предупрежден, Гарнет. Нельзя приступать к такому делу, как наше, не предусмотрев всех возможных осложнений. Мой командир на войне научил меня простой истине если что-то может пойти не так, оно обязательно пойдет не так. А он был умным человеком. Как и падре.