Жизнь и смерть - Стефани Майер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты сегодня не сядешь с нами на ланче, не так ли?
Его лицо снова стало подозрительным и настороженным. Очевидно, прежде он думал, что я горю желанием повыпендриваться, предать Эдит, чтобы казаться более крутым. В конце концов, некоторое время мы с Джереми были приятелями. У парней принято рассказывать друг другу такого рода вещи. Наверное, это было частью тех законов мужского братства, которые я изобрел. Он рассчитывал, что я буду держаться за него… но теперь знал, что ошибся.
— Хм, точно не знаю, — сказал я. Нет смысла быть чересчур самоуверенным. Я слишком отчетливо помнил, каково мне было всякий раз, когда она исчезала. Не хотелось бы сглазить.
Он направился к выходу, не дожидаясь меня, но вдруг словно запнулся и замер в дверях.
— Серьезно, что за черт, — Джереми произнес это достаточно громко, чтобы я расслышал… как и все остальные в радиусе десяти футов.
Он бросил взгляд назад, на меня, покачал головой и зашагал прочь.
Мне захотелось поскорее оказаться в коридоре — посмотреть, что там такое, — но это же срочно понадобилось и остальным. Один за другим все они останавливались на пороге и, прежде чем выйти, оглядывались на меня. К тому времени, как мне удалось выбраться из класса, я уже не знал, чего и ожидать. Абсурдно, но я почти не удивился бы, увидев Тейлор в блестящем бальном платье и с тиарой на голове.
Но за дверью кабинета испанского, прислонившись к стене, меня ждала Эдит, выглядевшая в тысячу раз красивей, чем позволительно кому бы то ни было. Ее большие золотистые глаза искрились весельем, а уголки губ едва заметно изгибались в намеке на улыбку. Волосы все так же были скручены в небрежный пучок, и у меня возникло странное желание вытащить из него шпильки.
— Привет, Бо.
— Привет.
Краешком сознания я понимал, что на нас смотрят, но меня это больше не заботило.
— Голоден? — просила она.
— Конечно, — на самом деле, я понятия не имел, так ли это. Все мое тело как будто пронизывал ток, что вызывало необычные и очень приятные ощущения. Ничего другого моя нервная система воспринимать не могла.
Повернувшись в сторону кафетерия, Эдит закинула сумку на плечо.
— Эй, давай я понесу, — предложил я.
Эдит подняла на меня чересчур наивный взгляд:
— Она выглядит слишком тяжелой для меня?
— Ну, я имею в виду…
— Разумеется, — неуловимым движением она сняла сумку с плеча и протянула мне, явно нарочно держа ее только кончиком мизинца.
— Э… спасибо, — пробормотал я, и она отпустила ремень в мою руку.
Наверное, мне следовало было догадаться, что ее сумка вдвое тяжелее моего рюкзака. Я поймал ее, не дав упасть на тротуар, а потом с усилием взвалил на свободное плечо.
— Ты всегда носишь в школу свои собственные кирпичи?
Эдит рассмеялась:
— Арчи попросил меня прихватить для него кое-что сегодня утром.
— Он твой любимый брат?
Она посмотрела на меня:
— Иметь любимчиков нехорошо.
— Ну я-то единственный ребенок, — сказал я. — Всеобщий любимчик.
— Оно и видно. Кстати, а почему тебе так кажется насчет меня и Арчи?
— Похоже, тебе легче всего говорить именно о нем.
Она на мгновение задумалась, но ничего не ответила.
В кафетерии я пошел вслед за Эдит к очереди. И, не удержавшись, посмотрел в дальний угол, как делал каждый день. Ее братья и сестры присутствовали в полном составе и обращали внимание только друг на друга. Они не заметили нас, а может быть, им просто было все равно. Я вспомнил предположение Джереми о том, что мы с Эдит встречаемся тайно, чтобы ее семья не узнала. Не похоже, чтобы она скрывала что-то от них, но я невольно задавался вопросом, что они думают обо мне.
А еще — что я думаю о них.
Тут Арчи поднял глаза и улыбнулся мне. Я машинально ответил ему тем же, а потом посмотрел на Эдит, чтобы понять, не предназначалась ли его улыбка ей, а не мне. Она заметила его, но не улыбнулась в ответ. И смотрела вроде бы даже сердито. Мой взгляд перебегал с Эдит на Арчи и обратно, пока между ними происходило что-то типа молчаливого обмена репликами. Вначале Арчи улыбнулся шире, показав зубы — настолько белоснежные, что это было заметно даже на таком расстоянии. Эдит изогнула бровь с некоторым вызовом, ее верхняя губа слегка дернулась вверх. Он закатил глаза и поднял руки, словно в знак капитуляции. Эдит повернулась к брату спиной и продвинулась в очереди. Потом взяла поднос и начала его нагружать.
— Я довольно близка со всей семьей, но с Арчи у нас больше всего общего, — сказала она тихо, наконец-то отвечая на мой вопрос. Мне пришлось наклониться, чтобы услышать ее слова. — Правда, иногда он очень раздражает.
Я снова взглянул на него: теперь он смеялся. Хотя он не смотрел на нас, я подумал, что, вероятно, он смеется над ее словами.
Меня так увлек их необычный диалог, что я не замечал содержимого подноса Эдит, пока кассирша не пробила чек.
— Двадцать четыре тридцать три, — сказала она.
— Что? — я посмотрел на поднос, а потом с изумлением вгляделся еще раз.
Эдит уже платила, после чего быстро и плавно направилась к столу, за которым мы сидели вместе на прошлой неделе.
— Эй, — прошипел я, ускоряя шаги, чтобы догнать ее. — Я не смогу все это съесть.
— Половина, разумеется, для меня.
Она села и подвинула переполненный поднос на середину стола.
Я приподнял брови:
— Ну конечно.
— Бери что хочешь.
Я занял место напротив и опустил ее тяжеленную сумку на пол рядом со своим рюкзаком. Несколько старшеклассников смотрели на Эдит округлившимися от удивления глазами с дальнего конца этого длинного стола.
— Интересно, что ты будешь делать, если кто-то подобьет тебя попробовать обычную пищу?
— Вечно тебе что-нибудь интересно, — она скорчила гримаску, потом изящно отломила кусочек пиццы, положила в рот и с мученическим видом начала жевать. Через секунду проглотила и посмотрела на меня с явным превосходством: — Если тебя заставят есть землю, ты ведь тоже сможешь, не так ли?
Я улыбнулся:
— Однажды я съел немножко… на спор. Не так уж плохо.
— И почему я не удивлена? Вот, — она подтолкнула ко мне оставшуюся пиццу.
Я откусил, раздумывая, неужели для нее это действительно все равно что есть землю. Конечно, пицца была не из лучших, но довольно приличная. Пока я жевал, Эдит взглянула мне за плечо и засмеялась.
Я быстро проглотил:
— Что?
— Ты совсем сбил с толку Джереми.
— Его проблемы.
— У него дико разыгралось воображение, когда он увидел, как ты выходишь из моей машины.