Жизнь и смерть - Стефани Майер

— О. Хм… Можно исправиться в следующий раз?

— Да уж, сделай одолжение, поработай, пожалуйста, над своим выражением ужаса.

— Ужас не вполне соответствует моему впечатлению от прошлого вечера.

Она раздраженно выдохнула через нос. Я не знал, что сказать. Ничто не сможет заставить меня видеть в ней что-то, от чего следует убегать.

— Итак, хм… а где твои родственники? — вообще-то мне не хотелось думать о ее семье. Не было особого желания вспоминать, что существуют еще какие-то вампиры — помимо Эдит. Вампиры, способные вселить в меня настоящий ужас.

Однако несомненно было то, что обычно все места в ее автомобиле были заняты, но не сегодня. Конечно, я был рад. Трудно представить, из-за чего я мог бы отклонить приглашение Эдит сесть к ней в машину, но кучка разъяренных вампиров на заднем сиденье, вероятно, способна была всё усложнить.

Мы как раз въезжали на школьную стоянку. Уже.

— Они взяли автомобиль Рояла, — Эдит указала на сверкающий красный кабриолет с поднятой крышей и свернула на свободное место рядом с ним. — Показушники, не так ли?

— Если у него есть такая тачка, то почему он ездит с тобой?

— Как я уже сказала, это слишком отдает показухой. Мы же стараемся не выделяться.

Я засмеялся, когда открыл дверь.

— Не обижайся, но это у вас однозначно не получается.

Она закатила глаза.

Я уже не опаздывал. Сумасшедшая езда Эдит обеспечила нам запас времени.

— Почему же Роял сегодня на своей машине, если она привлекает столько внимания?

— Моя вина — как обычно, сказал бы Роял. Разве ты не заметил, Бо? Ведь это я нарушаю все правила.

Она встретила меня возле капота и держалась очень близко ко мне, пока мы шли по кампусу. Мне хотелось сократить даже это небольшое расстояние между нами, снова коснуться руки Эдит, обнять ее за плечи, но я побоялся, что она сочтет это весьма неосторожным.

— А зачем вам вообще такие автомобили? — подумал я вслух. — Для тех, кто старается не выделяться, существует множество подержанных «хонд».

— Это поблажка, — призналась она с легкой полуулыбкой. — Мы все любим быструю езду.

— Ну да, еще бы, — пробормотал я.

Под навесом кафетерия ждал Джереми, глаза которого снова едва не выскакивали из орбит. Моя куртка была перекинута через его руку.

— Эй, Джер, — окликнул я, когда мы находились в нескольких шагах. — Спасибо, что принес.

Он молча протянул мне куртку.

— Доброе утро, Джереми, — вежливо произнесла Эдит. Видно было, что она не пытается сразить его, но сложно спокойно воспринимать даже самую сдержанную ее улыбку.

— Э-э… привет, — теперь Джереми таращился на меня, явно пытаясь привести в порядок свой затуманенный рассудок. — Увидимся на тригонометрии.

— Да, увидимся.

Он пошел прочь, дважды остановившись, чтобы оглянуться на нас.

— Что ты собираешься ему рассказать? — прошептала она.

— А? — Я посмотрел на нее, а затем на спину Джереми. — Ох. О чем он думает?

Она улыбнулась уголком рта:

— Не знаю, этично ли будет с моей стороны раскрыть тебе это…

— Что не этично, так это приберегать свое несправедливое преимущество для себя.

Она усмехнулась с озорной улыбкой:

— Он хочет знать, не встречаемся ли мы тайно. И до какой именно базы ты дошел со мной.

Кровь стремительно прилила к моему лицу — уверен, оно стало свекольно-красным быстрее чем за секунду.

Эдит отвела взгляд и, стиснув зубы, отступила от меня на шаг. Лицо ее внезапно выразило ту же неловкость, какую чувствовал я.

Только через минуту я сообразил, что румянец, который так сильно меня смущал, для нее, вероятно, был чем-то совершенно другим.

И это помогло мне остыть.

— Хм, что же мне ответить?

Эдит двинулась вперед, а я последовал за ней, не обращая внимания, куда она меня ведет.

Спустя мгновение она взглянула на меня, и ее лицо было снова расслабленным и улыбающимся.

— Хороший вопрос. Просто не терпится услышать твои варианты.

— Эдит…

Она усмехнулась, а затем ее маленькая ручка, взметнувшись, смахнула прядь волос с моего лба и так же быстро опустилась. Мое сердце запнулось так, словно действительно нуждалось в лечении.

— Увидимся за ланчем, — сказала Эдит, демонстрируя ямочки.

Я стоял там, словно пораженный электрошоком, а она отвернулась и ушла в противоположном направлении.

Через секунду я пришел в себя в достаточной степени, чтобы заметить, что стою прямо у дверей кабинета английского языка. Трое ребят, притормозив у входа, уставились на меня с разными оттенками удивления и благоговения. Опустив голову, я проскользнул мимо них класс.

Неужели Джереми действительно спросит меня об этом? И будет ли Эдит в самом деле подслушивать мои ответы?

— Доброе утро, Бо, — МакКейла, уже сидевшая на своем месте, поздоровалась без привычного воодушевления. Вряд ли она была рада меня видеть, так что ее улыбка, похоже, являлась лишь данью вежливости.

— Привет, МакКейла. Ээ… как дела?

— Хорошо. Как вчерашнее кино?

— Ах да, конечно. Вообще-то, я его не посмотрел. Я заблудился и…

— Да, я слышала, — сказала она.

Я моргнул, крайне удивленный.

— Откуда?

— Встретила Джереми перед занятиями.

— А.

— Он сказал, что ты не так уж много потерял. Фильм был отстойный.

— Ну и хорошо.

Она вдруг очень заинтересовалась своими ногтями и начала отколупывать с одного из них фиолетовый лак.

— У тебя что, вроде как были планы еще до поездки? То есть Джереми подумал, что, наверное, были, и знаешь, мне интересно, зачем вообще было устраивать всё это представление?

— Нет-нет, я действительно собирался пойти в кино. Совсем не ожидал, что… заблужусь и… всё такое.

МакКейла хмыкнула, явно не поверив мне, и перевела взгляд на часы. Миз Мэйсон работала над чем-то за своим столом и, похоже, не спешила начинать урок.

— Круто, что вы с Джереми в понедельник сходили на свидание, — сменил я тему. — Он говорил, что было здорово…

Уверен, так он и сказал бы, если бы я спросил.

Она снова посмотрела на свои ногти, но ее уши слегка порозовели.

— Правда? — спросила она уже совершенно другим тоном.

— Да, — я понизил голос до шепота. — И помни, я был нем как рыба. Например, абсолютно точно не говорил тебе, что он считает тебя самой классной девчонкой из всех, кого он когда-либо знал.

Ее уши порозовели еще сильнее.

— Законы мужского братства. Ясно.

— Я ничего не говорил.

Наконец-то она улыбнулась по-настоящему.