Жизнь и смерть - Стефани Майер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты не задал самый важный вопрос.
— Самый важный вопрос? — повторил я, не понимая, о чем она.
— Неужели тебе не любопытна моя диета? — спросила она с насмешкой.
— А, этот.
— Да, этот, — безрадостно подтвердила она. — Разве ты не хочешь узнать, пью ли я кровь?
Я поморщился.
— Ну, Джулс кое-что сказала об этом.
— Да неужели?
— Она сказала, вы… не покушаетесь на людей. Вашу семью сочли не представляющей опасности, потому что вы охотитесь только на животных.
— Она сказала, что мы не опасны? — со скептицизмом переспросила она.
— Не совсем. По словам Джулс, вы не считались опасными. Но квилеты все равно не хотели видеть вас на своей земле, просто на всякий случай.
Хотя взгляд Эдит был устремлен вперед, я не мог с уверенностью сказать, следит ли она за дорогой.
— Так она права? В том, что вы не охотитесь на людей? — как можно ровнее проговорил я.
— У квилетов хорошая память, — прошептала она.
Я понял это как подтверждение.
— Только не позволяй этому успокоить тебя, — предупредила Эдит. — Они правы, что держатся от нас на расстоянии. Мы все равно опасны.
— Не понимаю.
— Мы… стараемся, — объяснила она медленно и обреченно. — Обычно у нас хорошо получается. Иногда мы совершаем… ошибки. Я, к примеру, когда позволяю себе быть с тобой наедине.
— Это ошибка? — я услышал боль в своем голосе, но не уверен, уловила ли ее Эдит.
— И очень опасная, — пробормотала она в ответ.
Мы оба замолчали. Я наблюдал, как фары освещали изгибы дороги. Их свет двигался слишком быстро, нереально, как в видеоигре. Я ощущал время, ускользающее так же быстро, как черная лента дороги под нами, и вдруг пришел в ужас от мысли, что мне может не выпасть еще одного шанса побыть с ней вот так — открыто, в кои-то веки без всяких стен между нами. Ее слова были похожи на прощание. Моя рука, лежащая поверх ее, напряглась. Нельзя было терять ни минуты из того времени, которое оставалось провести вместе с ней.
— Расскажи мне еще что-нибудь, — мне было все равно, о чём она будет говорить. Просто хотелось слышать ее.
Похоже, перемена в моем тоне испугала Эдит, и она кинула на меня короткий взгляд:
— Что еще ты хочешь узнать?
— Расскажи, почему охотишься на животных, а не на людей, — спросил я о первом, что пришло в голову.
Мой голос звучал хрипло. Я дважды моргнул, прогоняя излишнюю влагу с глаз.
Ответ был очень тихим:
— Не хочу быть монстром.
— Но животных недостаточно?
Эдит помолчала.
— Не уверена, но я сравнила бы это с жизнью на соевом молоке и тофу, мы ведь и зовем себя вегетарианцами — семейная шутка. Это не вполне утоляет голод… точнее, жажду. Но дает силы сопротивляться. Большую часть времени, — мрачно добавила она. — Иногда бывает труднее, чем обычно.
— Сейчас тебе очень трудно?
— Да, — со вздохом подтвердила она.
— Но ты не голодна, — это было утверждение, не вопрос.
— Почему ты так думаешь?
— Твои глаза. У меня есть теория на этот счет. Похоже, их цвет связан с настроением, а люди обычно становятся раздражительнее, когда проголодаются, так?
Она засмеялась:
— Ты наблюдательнее, чем я думала.
Я слушал ее смех, запоминая его.
— Значит, все, что, как мне казалось, я видел — в тот день с фургоном… и впрямь произошло. Ты остановила его.
Она пожала плечами:
— Да.
— Насколько ты сильная?
Кинула на меня взгляд искоса:
— Достаточно.
— Ну, к примеру, можешь ты поднять пять тысяч фунтов? (Прим. ред.: примерно 2300 кг)
Казалось, она была немного ошарашена моим энтузиазмом:
— Если понадобится. Но я не слишком увлекаюсь силовыми рекордами. Они способны только вызвать дух соперничества у Элинор, а я никогда не стану такой сильной.
— Что ты имеешь в виду?
— Честно говоря, если бы она захотела, то, думаю, могла бы поднять над головой гору. Но я никогда не скажу этого рядом с ней, потому что тогда она обязательно попробует, — смех Эдит прозвучал безмятежно. Ласково.
— Ты охотилась в этот уикенд с э… Элинор? — спросил я, когда снова наступила тишина.
— Да… — она на секунду замолчала, словно решая, добавить ли что-то или нет, а потом продолжила: — Я не хотела отлучаться, но это было необходимо. Немного легче находиться возле тебя, когда я не голодна.
— А почему ты не хотела уезжать?
— Мне… тревожно… вдали от тебя, — ее взгляд был нежным, но напряженным, и мне стало трудно дышать. — Я не шутила в четверг, когда просила тебя постараться не свалиться в океан и не попасть под машину. Все выходные мне не удавалось сосредоточиться, я беспокоилась о тебе. А после того, что случилось сегодня, остается только удивляться, как ты ухитрился прожить целый уикенд невредимым, — она покачала головой, а потом, похоже, вспомнила о чем-то: — Ну, не совсем невредимым.
— Что?
— Твои руки, — напомнила Эдит. Я посмотрел на почти зажившие царапины у основания ладоней. Она ничего не упустила.
— Я упал.
— Так я и думала, — уголки ее губ приподнялись. — Зная тебя, можно было опасаться чего-то гораздо более страшного — и это мучило меня всё время, пока нас здесь не было. Эти три дня тянулись очень долго. Я здорово действовала Элинор на нервы.
— Три дня? Разве вы вернулись не сегодня?
— Нет, в воскресенье.
— Тогда почему же ты не была в школе? — при мысли о том, как меня изводило ее отсутствие, я почувствовал раздражение, почти гнев.
— Ну, ты спрашивал, не опасно ли мне находиться на солнце… нет, не опасно. Но нельзя выходить из дома в солнечную погоду — по крайней мере, туда, где меня могут увидеть.
— Почему?
— Когда-нибудь я покажу тебе, — пообещала она.
Я обдумал ее слова.
— Ты могла сказать мне.
Она была явно озадачена:
— Я же знала, что с тобой всё в порядке.
— Да, но я не знал, гдеты. Это… — опустив глаза, я замолчал.
— Что? — шелковистый голос Эдит был таким же завораживающим, как ее взгляд.
— Это прозвучит глупо… но… ладно, это сводило меня с ума. Я думал, что ты можешь не вернуться. Вдруг ты каким-то образом догадалась, что я все знаю, и… Я боялся, что ты просто исчезнешь. Не знал, что делать. Мне необходимо было увидеть тебя снова, — я почувствовал, что щеки становятся горячими.
Она молчала. Я взглянул на нее и увидел на ее лице страдание — словно что-то причиняло ей боль.
— Эдит, что с тобой?
— Ах… — тихо простонала она. — Это неправильно.