Жизнь и смерть - Стефани Майер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я ехала за тобой до Порт-Анджелеса. До этого я никогда не пыталась сохранить жизнь конкретному человеку, и это оказалось намного хлопотнее, чем я думала. Но, вероятно, только потому, что это ты. Обычные люди, кажется, живут без такого количества катастроф. Я ошибалась, когда говорила, что ты магнит для неприятностей. Это недостаточно ёмкое определение. Ты магнит для бед. Если в радиусе десяти миль есть какая-нибудь опасность, то она обязательно тебя найдет.
То, что она следила за мной, совсем меня не обеспокоило; вместо этого я ощутил странный всплеск удовольствия. Она оказалась здесь ради меня. Эдит смотрела на меня в ожидании реакции.
Я думал о том, что она сказала — и этим вечером, и раньше. «Как ты считаешь, а я могу быть жуткой?»
— Ты и себя относишь к числу опасностей, не так ли? — догадался я.
Выражение ее лица стало жёстким и безэмоциональным:
— Однозначно.
Я еще раз потянулся к ней через стол, не обращая внимания на то, что она снова слегка отстранилась, и накрыл ладонью ее руки. Они не двигались и потому казались похожими на камень — холодные, твердые, а теперь и застывшие. Я снова подумал о статуе.
— Ты спасла меня уже дважды, — сказал я. — Спасибо.
Она хмуро смотрела на меня, поджав губы.
Я попытался разрядить обстановку шуткой:
— Тебе никогда не приходило в голову, что, возможно, я был обречен уже в первый раз, в инциденте с фургоном, а ты мешаешь судьбе? Как в тех фильмах из серии «Пункт назначения»?
Шутка не удалась. Эдит еще сильнее помрачнела.
— Эдит?
Она снова опустила голову, волосы упали на щеки, и я едва расслышал ответ:
— Тогда был не первый раз, — сказала она. — Ты был обречен уже в тот день, когда мы впервые встретились. И чуть не погиб не дважды, а трижды. В самый первый раз я спасла тебя… от самой себя.
Словно снова оказавшись на своем первом уроке биологии, я отчетливо вспомнил убийственное выражение черных глаз Эдит. Фразу, промелькнувшую в тот момент у меня в голове — о том, что можно испепелить взглядом.
— Помнишь? — спросила она и пристально посмотрела на меня. Ее идеальное лицо было очень серьезным. — Понимаешь?
— Да.
Она ждала еще чего-то, какой-то другой реакции. И нахмурила брови, когда я больше ничего не сказал.
— Знаешь, ты ведь можешь уйти — сказала она мне. — Твои друзья еще в кино.
— Не хочу уходить.
Она внезапно разозлилась:
— Как ты можешь такое говорить?
Я похлопал ее по руке, совершенно спокойный. Ведь насчет этого я уже решил: для меня не важно, что она является кем-то… опасным. Но вот она сама важна для меня. Я хочу быть там же, где она.
— Ты не закончила отвечать на мой вопрос, — напомнил я, не обращая внимания на ее гнев. — Как ты меня нашла?
Эдит сердито смотрела на меня пару секунд, словно хотела, чтобы я тоже разозлился. Когда это не сработало, она раздраженно покачала головой и вздохнула.
— Я следила за мыслями Джереми — сказала она так, будто это было обыденным делом. — Не слишком внимательно — как я уже говорила, далеко не каждый способен умудриться быть убитым в Порт-Анджелесе. И не сразу обнаружила, что ты пошел куда-то один. Потом, осознав, что тебя больше нет рядом с Джереми, я поехала по ближайшим улицам в поисках кого-нибудь, кто тебя видел. Нашла книжный магазин, к которому ты приближался, но поняла, что ты туда даже не зашел. Ты направился на юг, и я знала, что скоро тебе придется повернуть обратно. Поэтому просто ждала тебя, наугад заглядывая в мысли людей в пределах слышимости, чтобы найти тех, кто тебя заметил, и определить, где ты. У меня не было причин для беспокойства… но я начала волноваться, — теперь она, погрузившись в раздумья, глядела мимо меня в пространство. — Я начала ездить кругами, по-прежнему… прислушиваясь. Солнце уже садилось — наконец-то, — поэтому я приготовилась выйти из машины и искать тебя пешком. И тогда… — она вдруг остановилась и с отчетливым щелчком резко стиснула зубы.
— И тогда что?
Эдит снова посмотрела на меня:
— Я уловила ее мысли. Увидела в них твое лицо и поняла, что она собирается сделать.
— Но ты успела вовремя.
Она немного наклонила голову:
— Ты понятия не имеешь, насколько трудно мне было уехать оттуда, просто позволить им остаться безнаказанными. Знаю, что так и следовало поступить, но всё же… было очень трудно.
Я старался не представлять себе, что она сделала бы, не заставь я ее уехать. Не позволял своему воображению разыграться в этом направлении.
— Только поэтому я и уговорила тебя поужинать со мной, — призналась она. — Я могла отпустить тебя в кино с Джереми и Алленом, но боялась, что, оставшись одна, пойду искать тех людей.
Моя рука до сих пор лежала на ее. Пальцы уже начали неметь, но меня это не беспокоило. Если бы Эдит была не против, я вообще не сдвинулся бы с места. Она по-прежнему наблюдала за мной, ожидая реакции, которой никогда не последует.
Я знал, что она пытается отпугнуть меня своей честностью, но знал и то, что она зря тратит на это силы.
Эдит глубоко вздохнула и спросила:
— Будешь что-нибудь еще?
Моргнув, я посмотрел на свою еду:
— Нет, я наелся.
— Хочешь теперь поехать домой?
Я ответил не сразу:
— Я никуда не тороплюсь.
Эдит нахмурилась, как будто мои слова ее встревожили.
— Могу я теперь получить свои руки обратно? — спросила она.
Я отдернул руку:
— Конечно, прости.
Она косо взглянула на меня, доставая что-то из кармана:
— Нельзя ли хотя бы пятнадцать минут провести без ненужных извинений?
Если нет необходимости извиняться перед ней за прикосновения, означает ли это, что они ей нравятся? Или только не слишком оскорбляют?
— Э… наверное, нет, — признал я.
Эдит рассмеялась, а потом появился официант.
— Как вы… — начал было он.
Она перебила его:
— Мы закончили, благодарю вас, этой суммы должно быть достаточно, сдачи не надо, спасибо.
Она уже встала со своего места.
Я стал нащупывать бумажник. — Э… позволь мне, ты ведь вообще ничего не…
— Я угощаю, Бо.
— Но…
— Постарайся не зацикливаться на устаревших гендерных ролях.
Эдит пошла прочь, а я бросился за ней, оставляя позади ошеломленного официанта, перед которым на столе лежало что-то, сильно напоминающее стодолларовую купюру.
Проигнорировав слова об устаревших гендерных ролях торопливо обогнал ее, чтобы открыть для нее дверь. Я знал, что Эдит способна двигаться быстрее, чем я могу себе представить, но в зале, где нас видят другие люди, вынуждена вести себя как обычная посетительница. Она поглядела на меня странно, когда я придержал для нее дверь — как будто этот жест ее трогал, но в то же время раздражал. Я решил не обращать внимания на раздражение и неуклюже обогнал Эдит, чтобы оказаться раньше нее и возле машины. Дверца открылась легко — Эдит никогда не запирала автомобиль. К этому времени по ее лицу было видно, что мое поведение ее скорее забавляет, и я счел это хорошим знаком.