Полное собрание творений - Старец Иосиф Исихаст
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И готовься, когда захочет Святой Бог, стать хорошим монахом, благоугодным Богу и людям. Ведь этот мир, дитя мое, — суетнейший, преисполнен всяким пороком, [место] Адамова изгнания, а значит, и нашего. И блажен тот, кто удостоился выгодно сбыть с рук это [место] изгнания и достигнуть пристани спасения, ибо предстоит ему вечно радоваться со святыми и царствовать со Христом во все веки.
Письмо 47-е
Чадо мое, чадо сладчайшего Иисуса, чадо Пресвятой Богородицы и святых, что мне сказать тебе? Где я смогу взять слова, чтобы согреть твою душу? Откуда начерпаю воды, чтобы напоить тебя? И хлеба где найду, чтобы тебя насытить?
Увы! Увы мне, как это я, бедный, удостоился родить в Духе Божием такого сына, такого доброго отрока, такого единомысленного и единоревностного!
Но когда же я удостоюсь увидеть тебя рядом со мной? Когда наслажусь добрым общением с тобой? Когда я увижу тебя в нашей церкви упавшим ниц и плачущим пред иконой нашего сладчайшего Иисуса?
Окажусь ли я достойным увидеть это? Надеяться ли мне? Ждать ли мне до тех пор, пока я тебя не увижу, и тогда уже скажу подобно божественному Симеону: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко»[209]?
Увы мне, окаянному! Слезы застилают мне глаза. Рука моя замирает. Перо высохло. Сердце мое бьется от волнения, когда я слышу, кем ты будешь: мудрец среди мудрецов, учитель среди учителей, ритор среди риторов, богослов среди богословов, проповедник среди проповедников, монах среди монахов, священник среди священников и Божий сын среди сынов Божиих.
Поэтому, дорогой мой птенчик, прилетай ко мне. Вот я открываю тебе отцовские объятия, полные нежной любви. Беги [сюда,] как олень, и я напою тебя водой живой. Прииди, сын, на нашу трапезу, и я напитаю тебя хлебом жизни.
Шагай скоро. Не теряй времени, поскольку смерть нас преследует, как злой путник[210], а мир [этот] — лжец. И жизнь полна ловушек сатаны, приносящего нам двойную смерть[211]. Наслаждение же, [которое дает] мир, проходит как тень. Всё — сновидения, [всё] лопается как мыльные пузыри. Всё — суета!
А мы здесь избрали небесную философию. Исследуя глубины божественных тайн, делая ум озареннейшим, стараемся, насколько это возможно, постичь то, что недосягаемо для рук, но постижимо для ума, имея споспешником Бога и святых огненосных ангелов, говорящих с нами и посредством благой совести указывающих нам стези небесные. И в конце всего, когда отойдет наша душа, предавая земле, как матери всех, это бренное тельце, тогда мы отправимся в истинное отечество и, как с братьями, будем беседовать с ангелами, обмениваясь божественным лобзанием, всегда изумляясь и удивляясь
небесным ликостояниям[212], пока не достигнем нашего Владыки и Спасителя и впредь пребудем [с Ним] неразлучными.
Итак, приди, [беги сюда] бегом, дабы не отпасть от этого. Восстань и препояшь чресла свои, как муж[213].
Приди, я тебя жду. Ибо, может быть, через несколько лет отойду и тогда ничем не смогу тебе быть полезен.
Письмо 48-е
Услыши глас мой, добрый мой сын.
Нет ничего прекраснее, нет ничего слаще, чем любить Господа Иисуса. Нет ничего выше, чем любомудрствовать о небесном и еще отсюда созерцать вечные блага.
Воистину, девство — это самая высокая вещь. Оно делает человека ангелом на земле. Велика слава девства на Небесах и велико его дерзновение. Девственники в Царствии Небесном будут следовать за закланным Агнцем Иисусом[214], будут видеть боголепную Его красоту и наслаждаться великолепием сладчайшей Его любви.
Блажен, кто просветился и избрал, как невесту, прекрасное девство: оно своей красотой принесет ему счастье. Блажен, кто избежал суетных хлопот брачной жизни и последовал за Христом, с юности взяв [на себя] Его иго. Такой [человек] будет переносить скорби, но они еще больше украсят неувядаемый венец святейшего девства.
Приди, чадо мое, чтобы заняться божественным любомудрием. В тебе будет создан новый мир: новый дух, иное Небо, которые тебе неведомы, поскольку те, с кем ты общался до сих пор, не имеют об этом понятия.
Монах — это не первый встречный [в монашеской одежде,] от которого ты слышишь одни слова, а плодов — нет. Истинный монах — это произведение Святого Духа.
И когда в послушании и безмолвии он очистит свои чувства, и умиротворится [его] ум, и сделается чистым его сердце, тогда он получит благодать и просвещение ведения. Он весь становится светом, весь — умом, весь — сиянием. И источает богословие, так что если трое будут записывать, то не будут успевать за этим потоком, изливающимся волнообразно, расточающим мир и [сообщающим] всему телу предельную неподвижность страстей. Пламенеет сердце от божественной любви и взывает: «Удержи, Иисусе мой, волны Твоей благодати, ибо я таю как воск»[215]. И действительно тает, не вынося [этого]. И захватывается ум в созерцание. И происходит срастворение. И пресуществляется человек и становится одно с Богом, так что [уже] не знает самого себя или не отделяет себя [от Бога,] — как железо в огне, когда оно раскалится и станет подобным огню.
Так вот, всё это ты вкусишь, когда прилепишься к опытному духовному Старцу и будешь усердно заниматься умной молитвой. Есть у тебя и я. Буду писать тебе часто и открою тебе тайны, от которых ты не вкусишь даже капли, если будешь жить в миру. Оставь [внешние] подвиги и напыщенные слова. Божественная благодать хочет, чтобы ты соединил с Богом внутреннего человека. И тогда станешь
