Бунт на «Кайне» - Герман Вук

Вилли почувствовал, как его тело покрывается испариной. А капитан продолжал бубнить:

— И если уж Стилуэллу не повезло и он попался первым, я вынужден сделать его козлом отпущения, потому что, как я уже сказал, с чтением на вахте должно быть покончено раз и навсегда и… (Поворот, поворот, еще поворот) Конечно, жаль, что он так беспокоится о жене, но в моем подчинении целый корабль, который тоже доставляет мне немало беспокойств и… (поворот, поворот, еще поворот) иногда одному человеку приходится страдать за…

Но не успел он закончить фразу, как Вилли Кейт издал странный сдавленный звук и… Сгибаясь в приступе рвоты, он успел вовремя отвернуть от Квига свое позеленевшее лицо. Бормоча извинения, он схватил полотенце и начал бестолково возить им по полу. Квиг отнесся к случившемуся с удивительным снисхождением.

— Ничего, Вилли. Позовите сюда вестового, а сами поднимайтесь-ка лучше наверх, на воздух. Со свининой советую повременить, пока не привыкнете к качке.

Так закончилась попытка Вилли замолвить слово за Стилуэлла. Он не мог смотреть ему в глаза, но матрос принял известие с деланно-спокойным лицом.

— И все же спасибо за хлопоты, сэр, — сказал он сухо.

Прошел день и еще день бушующего моря, низкого неба, бортовой и килевой качки, холодного ветра, холодной сырости, пробирающей до костей, привыкших к теплому тропическому солнцу. Однообразная череда вахт в ходовой рубке, промозглой и мрачной днем и еще более сырой и мрачной ночью; угрюмые и молчаливые матросы; бледные, вконец измотанные офицеры; проходящие в полном молчании обеды и ужины с сидящим во главе стола капитаном, который перебирал в руках стальные шарики и изредка сердито отдавал распоряжения о нарядах.

Вилли потерял счет времени. Еле волоча ноги, закончив вахту на мостике, он садился за кодирование, потом вносил поступившие исправления в документацию, снова возвращался на капитанский мостик, с мостика плелся в кают-компанию, не жуя проглатывал безвкусную еду, а оттуда опять тащился к себе в рубку, чтобы хоть на пару часов забыться сном, который каждую минуту могли потревожить. Казалось, весь мир замкнулся на этой качающейся железной посудине, одинокой среди пенящейся пустыни. Единственным уделом живущих на ней было или созерцать эти безбрежные воды, или красными чернилами вносить исправления в изъеденные плесенью и негодные для чтения тома гигантской библиотеки самого дьявола.

Но однажды утром Вилли открыл глаза и испытал странное и необыкновенно приятное чувство: койку под ним не качало и не бросало из стороны в сторону — она была неподвижна. В одном белье он выскочил на палубу. Корабль плавно скользил вдоль зеленых берегов какого-то пролива примерно в милю шириной. Небо было голубое, воздух прохладный и ласковый. «Кайн» шел спокойно, словно паром. Вилли вытянул шею, перегнулся через леер и посмотрел вперед. На фоне зеленой круглой вершины холма он увидел опоры моста Золотые Ворота, смутно краснеющие в утренней дымке. Глаза его наполнились слезами, и он поспешил обратно в каюту.

Когда «Кайн» проплывал под алым сводом мостового пролета, Вилли стоял на капитанском мостике. Но его поэтический настрой был прерван разговором капитана и Гортона, стоящими у него за спиной.

— Так вот, когда мы пройдем Алкатрас, мы сразу же повернем на Окленд. Дайте курс, Берт.

— Сэр, 91-й причал не в Окленде…

— Я знаю. Придется некоторое время постоять недалеко от Окленда. А потом причалим.

— Но, сэр…

— На кой черт весь этот спор, Берт? Мне нужен курс на Окленд!

— Сэр, я только хотел сказать, что возле 91-го причала сильное приливное течение, узлов пять или больше. Сейчас там спокойная вода, и мы могли бы легко ошвартоваться. Если мы задержимся хотя бы на час, то подойти будет уже чертовски трудно…

— Я уж как-нибудь сам об этом позабочусь. Дайте мне курс на Окленд.

— Есть, сэр.

— Мистер Кейт! Вы чем-нибудь заняты или любуетесь красотами?

Вилли отпрянул от переборки и предстал перед капитаном. Квиг, одетый франтом, в синем с золотом мундире, белой фуражке и белом шелковом кашне, рассматривал в бинокль лежащий перед ним залив.

— Нет, сэр…

— Отлично. Помните тот ящик у меня в каюте, найдите себе людей в помощь и погрузите его в капитанский катер. Командовать на нем будете вы.

Прищемив и отдавив пальцы, оставив под ногтями кучу заноз, поранив пальцы на ногах и сотрясая воздух фейерверком отборной ругани, рабочая команда погрузила наконец неподъемный капитанский ящик на катер. Вклад Вилли в порученное ему дело состоял лишь в том, чтобы держаться подальше от смертоносного ящика и давать время от времени ненужные советы, которые матросы полностью игнорировали.

«Кайн» лег в дрейф недалеко от Окленда, и шлюпка медленно пошла к бетонному причалу, в который упиралась безлюдная улица. Квиг сидел на решетке кормового люка, положив ноги на ящик, перебирал пальцами невидимые шарики и искоса осматривал залив. Вилли с восхищением смотрел на Страшилу, Фрикадельку и Маккензи. Матросов нельзя было узнать. Умытые, причесанные, выбритые, припудренные, одетые в отутюженную белую форму, они были полной противоположностью тем угрюмым дикарям, которые когда-то встретили Вилли и доставили его на корабль. Причину такого чудесного превращения нетрудно было угадать: матросы хотели получить увольнение на берег и боялись Квига. Неожиданно мотор заглох. После того как матросы несколько минут возились с ним, капитан раздраженно рявкнул:

— Если через тридцать секунд катер не тронется с места, кто-то об этом чертовски пожалеет.

Тотчас последовали судорожные взмахи рук, грохот и стук разводных ключей, злые ругательства. К счастью, на двадцать восьмой секунде мотор вновь заработал, и катер благополучно достиг берега.

— Отлично, — сказал Квиг, перепрыгивая через планширь на берег, — помогите вытащить ящик. Я чертовски опаздываю.

Двое из рабочей команды выпрыгнули на берег, а третий матрос вместе со Страшилой и Фрикаделькой, тяжело отдуваясь и кряхтя, перекинули один конец ящика через планширь. Двое на берегу подхватили его и начали тянуть на себя. Те, кто остался в катере, толкали ящик снизу. Но ящик не двигался.

— Ну в чем там дело? Почему застряли?

— Сэр, никак не идет, — задыхаясь от натуги, проговорил Страшила, и черные пряди волос упали ему прямо на глаза. — Слишком тяжелый.

— Встаньте на планширь и поднимите его. Мозгов, что ли, нет? — Оглянувшись, капитан вдруг увидел Маккензи. Тот стоял, держа конец каната в руках, и безучастно наблюдал за происходящим. — Что ты стоишь, как болван? Рот разинул! Помогай.

Маккензи отпустил канат и бросился помогать двум матросам, которым предстояло принять ящик на пристани. Это было роковой ошибкой. Держа канат. Маккензи выполнял совершенно необходимую функцию — не давал катеру удалиться от пристани. Но как только он выпустил из рук конец каната, катер, сначала незаметно, а потом все быстрее, начало относить от причала, полоска воды под ящиком наполовину свесившимся с планширя, становилась все шире и шире.

— О, черт! — испуганно ахнул Страшила, с трудом сохраняя равновесие и еле удерживая конец ящика. — Канат! Кто-нибудь, держите канат!

Маккензи отпустил ящик и ринулся назад, к канату. Матросы на пристани были в полном замешательстве. В тот же миг послышались крики, ругань, скрип и скрежет, но весь этот хаос звуков перекрыл визгливый вопль Квига:

— Ящик! Ящик!

Подняв фонтан брызг и окатив Квига с головы до ног, Страшила и злополучный ящик рухнули в воду. Удержавшийся на поверхности Страшила был похож на куль с бельем, плывущий в мутной воде. Пуская крупные пузыри и издав звук, похожий на стон, тяжелый, как кузнечная наковальня, ящик пошел ко дну. На какой-то миг вокруг воцарилась зловещая тишина. Стоя на краю причала, Квиг вглядывался в темную, коричневую воду. С него ручьями стекала вода.

— Так, — сказал он. — Тащите сюда дреки.

В течение получаса матросы ощупывали дно. Квиг выкурил полпачки сигарет. Затянувшись пару раз, он тут же швырял сигарету в воду. Страшила скрючился на берегу и громко стучал зубами.

— Сэр, — послышался тихий, неуверенный голос Фрикадельки.

— Что?

— Сэр, извините, но мне кажется, он увяз в иле. Даже если мы его обнаружим, нам его не вытянуть. Канат не выдержит, а кошкой мы только расковыряем все дерево. Извините, сэр, но так мне кажется.

Квиг долго смотрел в воду, туда, где исчез ящик.

— Ладно. Я думаю, здесь ты прав. Чертовски нехорошо получилось.

Катер был уже на полпути от «Кайна», когда он снова заговорил.

— Вилли, кто был ответственным за эту операцию?

— Я… Кажется я, сэр.

— Мне тоже так кажется. Ну так как же вы объясните мне ее полный провал?