Дружина - Олег Артюхов

их на закат. Но следом за мадьярами и хабарами, как шакалы за стадом, пошли и пацинаки. Ныне вся степь пылает войной. Вот уж сто лет минуло, как хазары, савиры и аланы поставили двенадцать белых крепостей для охраны торговых путей по Дону-реке и по Итилю-реке. А ныне те твердыни все в руинах лежат. Теперь никто торговый путь не хранит, а потому наши купцы боле сюда не придут, а серебро уйдёт в Царьград.

– Благо тебе уважаемый Харун-ибн-Йахья и тебе уважаемый Фарух Аль-Джани. Мир вашим домам.

Купцы с удивлением окинули меня взглядами, поклонились и вышли. А я торжествовал, и пока слушал арабов, в голове стала складываться моя завтрашняя речь на сходе.

– Ты что такой довольный, Бор? – покосился на меня Ромео. Он жестом подозвал хозяина заведения, и велел убрать со стола сладости и принести нормальную еду.

– Дело в шляпе, братцы, – и я довольно потёр руки.

– Да, говори же прямо, чёрт тебя подери, – проворчал Хакас.

– Смотрите сюда, – и я, макая палец в лужицу сбитня, нарисовал на столе приблизительную карту Руси, – На юге война. Печенеги бьют мадьяр, а и тех, и других бьют хазары с аланами и савирами. Охранным крепостям на Волге и Дону пришёл конец. На торговых путях беспредел, и арабы северное направление закрыли. А это значит, что в ближайшие годы поступления серебра на Русь не будет. Вы видели сарское торжище? Будет ли оно процветать, или даже существовать без серебра? Не будет. Год, другой и все разбегутся, уйдут на другие площадки, и останется здесь мелкая меновая торговля. Куда разбегутся купцы понятно, а варяги? А они уйдут грабить. Собьются в ватаги, и начнётся повальный грабёж от Балтики до Волги. Жить, и даже бывать на Руси станет невозможно. Пострадают все, в том числе и местные оседлые варяги, кто кормится непосредственно с сарского торжища и торгового пути. Короче, всем без исключения станет плохо. Поскольку кризис серебра неизбежен, я хочу направить стихийные события в правильное русло, и предложить варягам организованный грабёж в составе княжеских дружин. Сначала открутим башки нурманам в Северной Руси и заберём награбленное ими добро и серебришко. А потом, спускаясь по Днепру, возьмём весь путь «из варяг в греки», а в завершении – киевский престол вместе с казной. А там Константинополь и Хазария не за горами. Но о том пусть думает Олег. А посему пора варягам соскрести ржавчину с мечей.

Моё предложение всех зацепило и заставило задуматься. Немного поспорив, мужики в целом одобрили мои доводы, и, уничтожив ужин, мы отправились на боковую.

Как всегда, утро принесло кому похмелье, кому заботу, кому путь восвояси по хрустящей после ночного мороза траве, но часам к десяти варяжский сход уже волновался на площади, в ожидании принятия решения. Как я и предполагал, варяги разделились примерно поровну. Конечно, и двухтысячное войско немалая сила, но не в этот раз. Я дождался, когда ярлы приготовились объявить голосование и начать запись в дружину, и решил взять слово. Олег был не против, Оногаст пожал плечами и тоже кивнул головой, ведь каждый варяг на сходе имел право голоса. Олег вышел на высокое крыльцо и поднял руку:

– Братья варяги, к вам имеет слово Бор Быстрый Меч. Со своими друзьями он явился издалека и плечо к плечу со мной бился с нурманами и в Алаборге, и в Кореле. Говори, Бор.

– Братья варяги, – с помощью Фила я старался говорить, как можно громче, – коль выпала мне честь, то дозвольте сказать не тем, кто готов биться за Правду, а тем, кто хочет снова залезть на печку, и даже тем, кто уже ушёл, позабыв о чести и славе варяжской, спрятавшись под бабью рубаху. Всё, что скажу – чистая правда, всеми богами клянусь. Ведомо стало мне и моим побратимам, и в том есть видаки, что уже два лета в полуденных землях идёт степная война. Разрушены все охранные крепости на торговых путях, и торговля там умерла. Сам я услышал от арабских торговых гостей, что нынче уходят они от нас навсегда, уходят тако же и персы, и бухарцы, и следующим летом не привезут они серебро и не станут мягкую рухлядь, воск, мёд, рыбью кость и ворвань скупать. Истинно вам говорю. И задохнётся Варяжская Русь без того серебра. А и ведаем, где взять серебро. У нурманов проклятых его отобрать, ибо наше оно по праву, а они присвоили подло. Вот и подумайте, что лучше, спрятаться за печки и с голоду пухнуть, или вспомнить заветы отцов, мечи наточить и выкрасить красным щиты. Я, Бор Быстрый Меч, и братья мои зовём вас варяжскую доблесть явить, нашу Правду и землю исконную вернуть.

Площадь сначала замерла, потом взорвалась оглушительным рёвом толпы, будто заорала тысяча мартовских котов, сотня медведей и десяток слонов. В воздух полетели шапки. Во многих глазах загорелись воинственные алчные огоньки. Не ожидавшие моей выходки ярлы смотрели на меня, как на пришельца с того света. Потом Олег опомнился и глухо произнёс:

– Ты точно знаешь, что говоришь?

– Всё так, ярл Олег и ты, ярл Оногаст, верьте мне. Вечером я баял с арабами торговыми Харуном-ибн-Йахья да Фарухом Аль-Джани, они и поведали. Всё истинно так.

Оба ярла, впрочем, как и все варяги были и потрясены, и озабочены, и в глубине души обрадованы.

А спустя час на площади у святилища варяги давали роту ярлу Олегу. Оногаст по обоюдному решению оставался «на хозяйстве». Без учёта ушедших после всех подсчётов вместе с нами в поход отправлялись опытные и хладнокровные бойцы из Сара, всего шестнадцать сотен. Ещё четырнадцать сотен останутся оружными в резерве в готовности выступить по первому зову. Ещё десять сотен ждали призыва в Белоозере.

И хотя говорят, что первый снег долго не лежит, через седьмицу после варяжского схода выстуженную землю накрыл толстый снежный покров, сразу одевший Русь в ослепительно белые одежды.

Нужно ли рассказывать, как в течение зимы наша восьмёрка иновременцев по просьбе ярла Олега обучала новому строю и бою и без того боевитых варягов. Сначала они морщились, услышав, что их станут наставлять какие-то чужаки, но с первых же занятий прониклись, и не прошло месяца, как варяги показали отменные успехи и уже считали нас своими в доску. Теперь мы числились сотниками и фактически имели свои ватаги в двести клинков каждая. Остальные сотни возглавили самые опытные и удачливые варяги. Помимо всего прочего, приходилось думать и о питании, и о жилье, и об одежде, и о зимней обуви. По