Бегом на шпильках - Анна Макстед
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меня лично гораздо больше заботит, что полярные льды могут растаять и затопить всю планету, но я все же согласна, что перспектива провести остаток дней перед телевизором — проблема в не меньшей степени серьезная.
— Я думала, может…
— У нас тут все вакансии, к сожалению, заняты, так что я поговорила с моей коллегой, Сьюзан, и, на наше счастье, ее муж Мартин — владелец химчистки, ну, ты знаешь Мартина, такой веселый здоровяк, в местных кругах известный как «трепач», так вот он как раз ищет себе помощника, чтобы поставить за кассу. Не ахти какая, но все же вполне ответственная работа, и есть возможность карьерного роста. Сама химчистка — в Боремвуде, так что ездить недалеко, и ты могла бы начать уже со следующей недели. Знаю, дорогая моя, знаю, это не идеальный вариант, но нищим выбирать не приходится, да и вдруг тебе понравится?
У меня просто нет слов. Чувствую себя страшно униженной, словно кошка, которой повязали красный бантик. Живо представляю, как весь остаток жизни роюсь в чужом грязном белье. Мой вечный «День сурка»: вымученная улыбка, палец на кнопке, пафосная фраза: «С вас двадцать четыре фунта и пятьдесят пенсов, пожалуйста». Монотонная работа на окраине какого-то Скучингвуда, под буравящим присмотром Мартина-Трепача (старого пердуна, профессионально вгоняющего людей в смертную тоску).
— Мама, — пищу я в ответ. — Все это, конечно, очень здорово, но…
И тут же замолкаю, парализованная воспоминанием о том, как в последний раз была в химчистке. Какая-то тетка с тонкими губами толкнула меня тогда локтем в бок, презрительно фыркнув: «Видите тот малиновый брючный костюм из велюра? Это костюм моей золовки. Она ходит сюда раз в неделю. Будьте уверены, уж она-то может себе это позволить». И как бы мне ни хотелось стать идеальной дочкой, я все же не настолько праведница, чтобы приносить себя в жертву химчисточной империи Мартина Пипкина. Вот только как бы мне сообщить об этом маме?
— Мам, — щебечущим голоском восклицаю я. На меня вдруг снисходит вдохновение. — Это восхитительная идея. Если бы не одно обстоятельство.
— Какое еще обстоятельство? — Ее голос чуть надтреснут, и в нем явственно прослушиваются нотки обиды.
— Кассирша из боремвудской химчистки! Да меня же поднимут на смех все потенциальные женихи: отсюда и до самого Рейкьявика! После такого ни один уважающий себя дипломированный сноб даже не подумает пригласить меня на свидание!
Убийственная пауза.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — наконец говорит мама. — Я позвоню Тони. Может, он что-нибудь подыщет.
Ага, если только я первая ему не позвоню. Нажимаю кнопку ускоренного набора и думаю, что бы такое ему предложить. Наш Тони сродни любой знаменитости. В смысле, его нельзя тревожить по пустякам. Он сразу захочет знать, какая лично ему от всего этого выгода и какую цену ты готова заплатить. Я не могу предложить ему никаких супермаркетов (хотя, если буду вести неправильную игру, то, возможно, у меня вскоре появится доступ к химчисточному бизнесу), но зато у меня имеется — пусть и временный — доступ к Мел. Как бы там ни было, прошла уже неделя, как Тони оттолкнул меня от себя, и к настоящему моменту он, по идее, должен бы остыть. Тони может сколько угодно орать, сыпать угрозами, запугивать, но стоит вам отползти в угол, оставляя за собой тянущийся кровавый след, и начать зализывать раны, как его сердце смягчается, и он готов вас простить.
— Не могли бы вы передать ему, — умоляю я секретаршу, — что речь идет о жизни и смерти?
— Ну, удиви меня, — говорит Тони. И громко зевает, для пущего эффекта.
— Вот, — начинаю я, облегченно вздыхая: удостоилась-таки королевского помилования (подразумевается, что мне не оторвали голову). — Есть хорошая новость: ты нравишься Мел. Но ей… э-э, не нравится, когда все идет слишком просто, так что на твоем месте я бы пока не предпринимала никаких действий… э-э, конкретно ко Дню святого Валентина.
— В смысле, она откажется от уикэнда в Париже?
Я ошеломлена.
Максимум, чем мой брат когда-либо одаривал девушек на День святого Валентина, — так это пинком под зад.
— Я хотела сказать, что на твоем месте я бы не предпринимала никаких действий конкретно ко Дню святого Валентина, разве что пригласила бы ее провести уикэнд в Париже.
— Я так и думал.
— А теперь — новость плохая, — верещу я, пока он не успел повесить трубку. — Меня все-таки уволили, и мама хочет, чтобы я пошла кассиршей в химчистку в Боремвуде!
Услаждаю его урезанной версией моей запутанной истории (время — деньги). Тони даже присвистывает.
— Киска, — говорит он тихим голосом. — Один вопрос. Мы швыряемся в маму картофельным пюре; мы треплем языком про то, что вообще-то не нашего ума дело; нас пинком под зад вышвыривают с фабрики балетных пачек; мы крутим романы с менеджерами сомнительных дворовых команд. Мы — тихий омут, в котором черти нынче зажигают рок-н-ролл. А с башней у нас там как — все в порядке?
Даю колкостям время осесть.
— Насколько мне известно, — отвечаю наконец, — я пока еще в здравом уме.
— Черт!
— В чем дело? — спрашиваю я.
— В переводе на язык «Уловки-22», — говорит Тони серьезным тоном, — это означает, что ты — законченная психопатка.
Мой брат еще говорит, а я уже ищу номер гинекологической клиники Фэрбраш. Пусть даже все, о чем Тони распинается, не так уж лестно. И все же, моя решимость немного поутихла. Теперь я чувствую себя так, словно ею почавкала огромная крыса, и все, что осталось, — это лишь тоненькая жилочка.
Номер я набираю очень медленно.
— Гинекологическая клиника Фэрбраш! — щебечет регистраторша, судя по всему, хорошенько поработавшая над собой и вкладывающая всю душу в эту бесценную фразу. — С кем вас соединить? (Четкая дикция, мягкий — и в то же время жгучий — акцент на «кем», плавно переходящее в воркование Мерилин Монро «соединить», размеренность, ненавязчивая техника придыхания, — в совокупности весьма убедительно).
— Здравствуйте. Могу я поговорить с доктором Винсентом Миллером? Это его дочь.
— Секундочку, пожалуйста, я соединю вас с его ассистенткой.
Выдерживаю следующую порцию дежурных фраз, но доктор Миллер в данный момент занят с пациенткой.
— Простите, я могу оставить ему короткое сообщение?
— Конечно, — кисло произносит ассистентка, развеивая — в очередной раз — миф о неизменной вежливости американцев. Странно. Лично я всегда стараюсь угодить иностранцу: ведь в этот момент я представляю всю нацию!
— Передайте ему, пожалуйста…
— Подождите… Да, продолжайте.
— Просто передайте ему, пожалуйста, — стискиваю зубы, — что Кимберли Энн может позвонить мне в любое удобное время, чтобы обсудить известные ей вещи.