Сквозь тьму и свет - Райан Кейхилл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я знаю, как выбраться отсюда.
Глава 15. Старые друзья
Казалось, туннель перед ними будет тянуться вечно, до скончания времен. Он разветвлялся, как корни дерева, пробивающиеся сквозь каменную гору. С каждым следующим шагом Кейлена все сильнее наполняли сомнения.
Действительно ли он слышал свист? Как он мог быть уверен? Можно было спросить у Вейрила и Фальмина. Но что-то подсказывало, что он прав.
К тому же у них не оставалось выбора, поэтому он просто продолжал идти вперед. Шаг за шагом. Снова и снова. Каждый мускул его тела молил об отдыхе, стремился лечь на что-нибудь мягкое, оказаться в горячей ванне и расслабиться. Он мечтал увидеть закат и восход солнца. Отсутствие чувства движения времени лишь усиливало отрицательные эмоции и ослабляло надежду на спасение. В Даракдаре имелись часы в каждой комнате. Конечно, наблюдать ход времени по циферблату – совсем не то, что видеть свет солнца, но это хоть что-то.
Кейлен на ходу почесал голову. Волосы свалялись от грязи, ногти застревали и вязли в них, и казалось, он проводил в них борозды, как пахарь в земле. Хорошо, что никто не видел его лица, ведь если он выглядел, как остальные, то едва ли себя узнал бы. К счастью, он перестал ощущать запахи. Не вызывало сомнений, что все вокруг воняло хуже, чем дерьмо, но его ноздри наполнял лишь земной запах грязи.
– Ну и куда мы идем? – спросил Эрик, поравнявшись с Кейленом.
Темные тени вокруг его глаз стали еще темнее.
– Это трудно объяснить, – сказал Кейлен между вдохами. На ходу он потер плечи, пытаясь прогнать холод, который просачивался в воздух, по мере того как они приближались к источнику свиста. – Это Искра. С достаточным количеством Духа и Воздуха я могу… просто… слышать ветер? Точнее, следовать за ним и улавливать перемены, по мере того как открываются и меняют форму туннели. Чем ближе мы к выходу, тем больше они меняются. Осталось совсем недалеко.
– Неплохо, дралейд, – сказал Фальмин, скривив нижнюю губу. – В гильдии мы называем это дрейфом. Потоки воздуха, проходящие по туннелями. Впрочем, прежде я никогда их не использовал для поиска пути. Производит впечатление.
Кейлен почувствовал гордость после слов штурмана. Фальмин не слишком часто кого-то хвалил, поэтому юноша решил, что изо всех сил постарается его не подвести.
Появление холода оказалось не единственным изменением в туннеле.
Участки с цветами Дара Герайи, которые обеспечивали их светом, стали попадаться реже, по мере того как они шли дальше. Их глазам удавалось приспосабливаться к более тусклому освещению туннелей, но наступил момент, когда им пришлось самим создавать светильники. У Кейлена возникло ощущение, что в темноте туннелей обитало немало существ, с которыми им не следовало встречаться.
Слабый балдир, паривший перед группой, давал достаточно света, чтобы они видели, куда ставят ноги, – но не более того. Кейлен не мог позволить себе отдать больше энергии. И, хотя балдир был не эффективнее горящей свечи, на него наваливалась ужасная усталость и сонливость. История с Валерисом отняла силы у обоих, и юноша чувствовал, что все больше слабеет.
Вейрил предложил его заменить, но он сам еще не восстановился полностью. Кейлен прочел это в его глазах. Каждые несколько часов рана у него на икре начинала кровоточить. Эльф вел себя так, словно боль не слишком его беспокоила, но дралейд прекрасно понимал, что это не так, и не собирался позволять своему соратнику рисковать собой больше, чем необходимо.
Только Фальмин мог так же прикасаться к Искре. Штурман управлял нитями Воздуха практически без усилий, но складывалось впечатление, что он умел обращаться только с ними, и это удивляло Кейлена. Он никогда не воспринимал нити элементалей как нечто раздельное. Каждая из них была понятной и уникальной, но они всегда выглядели связанными между собой. Так или иначе, Фальмин не мог помочь, поэтому Кейлену приходилось поддерживать балдир только своими силами. Сделав большой глоток холодного воздуха, он стиснул зубы и добавил энергию в балдир, освещая дорогу впереди. Он бы с радостью заплатил любую цену за то, чтобы просто лечь и немного поспать. Дать возможность отдохнуть уставшему телу. Но он не имел такого права. Ему требовалось вывести остальных из туннелей. Он не позволит им умереть. Они уже почти выбрались.
После каждой пары шагов Кейлен проверял Валериса. Он чувствовал усталость и тревогу дракона. Ему удалось подавить страх, но тот не ушел окончательно. Валерис поднял глаза и посмотрел на юношу. Дралейд почувствовал стыд, который, точно одеяло страданий, окутал его дракона, переживавшего, что он не смог взять под контроль свои эмоции и подверг Кейлена и остальных опасности. Валерис очень тяжело переносил случившееся.
– Не беспокойся, мы уже почти у цели, – прошептал Кейлен и попытался улыбнуться.
Отсутствие тепла, отдыха и пищи сказывалось на всех. Кейлен видел, как сильно устали все его спутники.
Но хуже всех приходилось именно Валерису. Им едва удавалось находить пищу для себя, а накормить Валериса было гораздо труднее. Грибов и крыс не хватало дракону, даже такому молодому. Он шел с трудом, и его разум заполнял туман. Кейлен чувствовал, как боль и спазмы сотрясали тело Валериса, и понимал, что, если в ближайшее время они не найдут ему настоящей еды… лучше не думать об этом. Дралейд знал, что конец туннеля уже совсем близко. Скоро все закончится.
– Наш конец уже совсем близок, – задыхаясь, проговорил Тармон, который оперся рукой о стену туннеля.
Фальмин положил длинную руку на плечо Тармона, когда солдат остановился, чтобы дать передышку легким.
– Не стоит воспринимать действительность так мрачно, – сказал штурман. – Я полагаю, что в тебе осталось жизни еще на несколько лет, – с усмешкой добавил он.
Тармон просто стоял и тряс головой, почти не слыша его слов, но усталая улыбка коснулась его губ, когда костлявый штурман вновь двинулся вперед. И опять лишь Фальмин оказался единственным, кто мог шутить в такой ситуации. Остальные, опустив головы, просто брели по туннелю, стены которого теперь покрывал иней, и их зубы выбивали дробь. И все же они продолжали идти вперед.
Кейлен скрестил руки на груди, спрятав кисти под мышками, стиснул зубы, чтобы они не стучали,
