Запечатление - Анастасия Князь

Лиан кивнул и замолчал, но теперь интерес к беседе возник у Кая. Он повременил немного, словно рассчитывал, что ученик скажет хоть что-нибудь, но, не дождавшись, возобновил разговор:

– Почему король решил развязать войну именно сейчас? Почему не раньше?

– Теперь он верит, что у него достаточно сил, – ответил Лиан, не отрываясь от пергамента, но перо в его руках остановилось, когда он задумался. – Артас, придворный маг, снабдил королевскую армию зачарованными артефактами, и любой, даже необученный солдат, может применять магию. И король верит, что это даст ему преимущество в войне.

К таким вестям из дворца Кай оказался не готов и не знал, как реагировать. Он уже видел артефакты Артаса и признавал, что они станут значительным перевесом в войне. Но его мучил неприятный осадок от мысли, что таинство, которому он посвятил всю свою жизнь и над которым корпел днями и ночами без сна, легко доставалось тем, кто даже не был заинтересован в нём.

Ему самому, чтобы просто получить разрешение практиковать магию в пределах королевства, пришлось лично идти к правителю и заключать договор. Три года он доказывал преданность и потенциал службой, убеждал монарха в своей полезности для короны. А перед этим несколько лет посвятил практике и самообучению, чтобы освоить хотя бы азы и чтобы его допустили к королю. Двадцать лет назад, если бы Кай занимался магией без разрешения, его бы повесили за измену, едва он переступил порог совершеннолетия. Теперь же, судя по словам Лиана, магией мог воспользоваться любой. Достаточно преданно служить на благо короне.

Но, не считая редких разговоров с кем-то из города, Кая совершенно не волновало происходящее в королевстве. Ему было хорошо и спокойно в маленьком одиноком домике на окраине леса. И его устраивало, что он даже не осведомлён о том, что творится за пределами его границ: в замке, в городе, в ближайших деревнях и королевстве в целом. Сейчас его волновало только то, что он не спал ночами, прислушиваясь и ожидая, когда же сработает защита, чтобы оповестить его о возвращении драконов.

И на шестнадцатую ночь это случилось. Кай задремал на диване в гостиной, измотанный за предыдущие бессонные дни, поэтому не сразу осознал, что именно тревожит его: сквозь разрушаемый сон пробивалось чувство чужого вторжения. Ощущения опасности, что обычно исходило от нарушителей, не было, и с непривычки Кай не сразу осознал, что происходит. Лишь когда в дверь постучали, прогоняя остатки сна, он подскочил, как на раскалённых углях, и со всех ног кинулся встречать гостей. Он как раз подошёл к двери, когда услышал незнакомые голоса за ней:

– Это наш дом, почему мы должны ждать, когда нам откроют?

– Невежливо вот так ломиться.

– Да брось! Он ведь должен почувствовать наше приближение. Почему не открывает?

– Думаю, он спит. В такое-то время…

Голоса звучали совсем по-мальчишески, но Кай готов был поклясться, что легко определит, кому какой принадлежит. По интонациям, тембру, построению фраз, манере речи… Вот только он не решался узнать ответ – мешало волнение: нещадно колотящееся сердце и взявшаяся из ниоткуда дрожь в руках.

Он уже потянулся к ручке, когда дверь распахнулась и на пороге возник юноша. Широкоплечий, статный, но невысокий – всего на полголовы выше Кая, который всегда считал себя низким. У последнего даже мелькнула мысль, что если бы он не сутулился, а держал спину прямо, как юноша перед ним, то мог бы и сравняться с ним в росте. Но уж точно не в ширине плеч – руки парня казались крепкими и сильными. Но больше всего внимание привлекали приятные, мягкие черты лица, мальчишеская улыбка и горящие радостью светлые глаза. Кай невольно вспомнил, как Эл говорил когда-то, что в этом драконе течёт аристократическая кровь. Теперь он видел её отголоски своими глазами, и длинные светло-русые волосы медового оттенка, собранные в тугой хвост, только дополняли образ перевоплотившегося дракона.

Кай не мог сказать точно, сколько времени простоял вот так, с широко распахнутыми глазами, внимательно изучая юношу перед собой и едва удерживая челюсть, чтобы та не отвисла. Дракон даже смутился под его взглядом – щёки заалели едва заметным в тусклом свете свечей румянцем, а уголки губ приподнялись в робкой улыбке. Но почти сразу же он собрался, в один рывок оказался рядом с Каем и крепко обнял его.

– Я так долго ждал этого момента! – зазвенел над ухом бодрый мальчишеский голос.

Кай пребывал в полной растерянности, поэтому не сопротивлялся, лишь выглянул из-за его плеча, надеясь разглядеть остальных.

– Не раздави его только, – улыбнулся второй юноша, что едва-едва переступил порог, поддерживая под руку Эла.

И лишь когда первый отпустил его, Кай смог разглядеть и второго дракона.

Высокий, почти на голову выше брата, стройный и поджарый, с необычайно длинными для мужчины ногами. Разглядывая его, Кай нервно усмехнулся в мыслях – тренировки явно пошли драконам на пользу, и они походили скорее на подопечных воина и лучника, чем колдуна. Юноша улыбался ему мягко, лишь едва приподнимая уголки губ, в отличие от своего названого брата, и даже взгляд его оставался спокоен. Но при всём этом он был даже более красив, только по-иному. Более мягкие черты лица, отсутствие детской наивности во взгляде – он казался мужественным и собранным.

И что странно, Кай ожидал, что в их человеческой внешности найдутся отражения рогов и шипов: родимые пятна или шрамы, взлохмаченные волосы, веснушки или что-нибудь другое – но он ошибся. Его драконы нисколько не отличались от обычных людей. Разве что волосы у поддерживающего Эла паренька оказались смолянисто-чёрного цвета. Коротко остриженные, они чуть вились, из-за чего лежали в хаотичном лохматом беспорядке, что нисколько не вязалось с его драконьим обликом.

– Кай, у тебя ещё будет время на нас насмотреться, – вывел из плена размышлений мягкий бархатный голос.

Тот и в самом деле будто очнулся и лишь теперь обратил внимание на Эла.

– Да, ты прав. Что с тобой? – смутившись, спросил Кай, оборачиваясь к старику.

Осознание, что необходима его помощь, помогло собраться. А старик в самом деле выглядел неважно: он едва мог идти, поэтому темноволосый юноша терпеливо проводил его до дивана, пока Эл едва переставлял ноги. За прошедшие дни он исхудал, и даже короткий путь через комнату вызвал у него одышку. А когда старому дракону помогли опуститься на диван, он задохнулся кашлем. Даже цвет его лица выдавал недомогание – кожа посерела, а вокруг глаз залегли лиловые синяки. Кай присел перед ним на одно