Цветы пиона на снегу. Том 4 - Моргана Маро

старым. На загорелом лице проступали морщины, особенно вокруг глаз, а на подбородке и скулах виднелась щетина. Покрытые мелкими шрамами пальцы были в коричневой глине, которая пятнами расползлась выше запястий.

Мужчина не сразу заметил нежданных гостей и, подняв на них глаза, замер. Глиняная стенка чайника осела под его пальцами.

Сжав в ладони заколку, Вэнь Шаньяо бросил ее мужчине, и тот, поймав вещицу, взглянул на нее и тяжело вздохнул.

– Я давно ждал этой встречи, но почему-то все равно оказался к ней не готов, – с печальной улыбкой приветствовал их Ян Сяо.

– Ты далеко забрался, – недовольно произнес Вэнь Шаньяо, подойдя к столу. – Думал, я не найду тебя?

– Разве это возможно? Для тебя нет преград в этом мире, так что наша встреча была лишь вопросом времени. Вижу, волк тоже с тобой.

Глаза Ян Сяо были теплыми, как лучи летнего солнца, а улыбка заставляла забыть на время все тревоги и заботы. Он не изменился – все тот же наивный дурак, но отчего-то это успокоило Вэнь Шаньяо. Обернувшись к Лэн Шуану, он заметил, как тот сжал кулаки, слегка настороженно глядя на бывшего союзника, за которым слепо следовал столько жизней подряд.

– Кажется, разговор будет долгим, – заметил Ян Сяо. – Лучше проходите в дом, я заварю чай.

Хижина оказалась небольшой: жесткая кровать у стены, печь в углу и стол у окна с табуретками. Все было так просто, без лишних украшений и деталей. На стене висели инструменты для лепки из глины, а также топорик, в углу лежало несколько силков для ловли кроликов. Ничто не указывало на то, что это дом прославленного в прошлом заклинателя.

– Как долго ты тут живешь? – не удержался от вопроса Лэн Шуан, поставив Шуайцзяо рядом со столом и сев на ближайшую табуретку.

– Больше пятнадцати лет, – улыбнулся Ян Сяо, поставив на печку чайник. – Я сам построил этот дом. Конечно, с домами клана он не сравнится, но мне и его достаточно.

Проследив за ним взглядом, Вэнь Шаньяо тихо пробормотал:

– Не верится… Ты правда тот самый Баловень Судьбы, что не мог постоять в стороне и с головой бросался во все беды человечества? Хочешь сказать, что все это время ты отсиживал задницу здесь? Подальше от опасности?

– Странно, правда? Но так оно и есть.

Чайник вскипел, и Ян Сяо заварил чайные листья, пару раз слив воду, и только на третий раз разлил чай по пиалам. Опустившись за стол, он взглянул на заклинателей так, словно встретил старых друзей, которых мог считать едва ли не братьями.

Вэнь Шаньяо почувствовал странную неловкость и поспешил разрушить ее вопросом:

– Чем ты был занят все это время?

– Много чем. Я искал место, где забуду о тревогах и наконец отдохну от вечных сражений и спасения чужих жизней, – тихо рассмеялся Ян Сяо. – Тебе ведь интересно, как получилось, что в этой жизни все пошло не так, как ты ожидал?

Вэнь Шаньяо медленно кивнул, грея в ладонях глубокую пиалу.

– Все не так просто, – признался Ян Сяо. – Это твоя двадцать первая жизнь?

– Да, – слегка удивленно кивнул Вэнь Шаньяо. – Ты тоже помнишь все те жизни?

– Смутно, что-то запомнилось больше, что-то меньше. Однако была еще одна жизнь, которую ты не помнишь. Она была… наверное, единственная верная, после которой все пошло не так, как надо. Потребовалось двадцать жизней, чтобы все это исправить и история пошла так, как надо.

Нахмурившись, Вэнь Шаньяо переспросил:

– Пошла так, как надо? Неужели…

– Ты вернулся в свое тело, Шаньяо, – кивнул Ян Сяо, сделав неторопливый глоток. – Ты никогда не принадлежал к секте Вэньи, и тебя никогда не звали Вэнь Шаньяо. Так звали меня.

От неожиданности Лэн Шуан подавился чаем, но поспешил прикрыть рот кулаком. Волк удивленно перевел взгляд со спокойного Ян Сяо на Вэнь Шаньяо, который стиснул челюсти.

– Ты уже догадался об этом по этой заколке, не так ли? – спросил Ян Сяо, положив перед ним шпильку. – Когда ты попытался меня найти, след указал на тебя. Я ведь никогда не был ее хозяином.

Казалось, земля готова была уйти из-под ног. Вэнь Шаньяо боялся встать, чувствуя слабость во всем теле, и крепко держал пиалу в руках, словно она могла спасти его от слов Ян Сяо.

– Как это произошло?

– В первой жизни по моей вине произошла ошибка, – со вздохом признался Ян Сяо, и в его глазах мелькнула вина. – Я создал слишком мощную печать и, не рассчитав силы, совершил обмен душ. Нить судьбы не могла ее исправить и заставляла нас с тобой проживать одну и ту же жизнь раз за разом. Знаний секты Вэньи не хватило, чтобы обернуть все вспять, и я вынужден был на какое-то время смириться, взяв себе другое имя и живя не своей жизнью. Ты ведь уже понял, насколько твоя душа спокойней чувствует себя в этом теле? Меридианы не горят, и ци течет без перерыва.

Помедлив, Вэнь Шаньяо кивнул. В этом теле ему было приятней, чем в старом: оно было легким, покорным и не вызывало отчуждения.

– Я такого не чувствовал. Оказавшись в этом теле, я с трудом мог осваивать печати, не говоря уже о том, чтобы продвигаться вверх по Ступеням. Каждый порог был полон боли, и нередко я терял способность использовать один из пяти органов чувств. Не сомневаюсь, что и тебе было неуютно в моем теле, – слабые меридианы вечно сгорали.

– Да, верно… – невольно согласился Вэнь Шаньяо. – И как же ты смог вернуть наши души?

– Мне кое-кто помог. Если точнее, принцесса Юэ.

– И как она в этом замешана? – нахмурился Лэн Шуан.

– Я не знаю, – признался Ян Сяо. – Она сама пришла ко мне во сне и предложила помощь. Я сделал из своей души мощную печать, а когда в последней жизни убил тебя, Шаньяо, моя душа отвязалась от этого тела и все вернулось на круги своя. Точнее, почти все, – мне пришлось лишиться собственного тела.

Он печально улыбнулся, доливая им чай.

За окном пошел снег, большими хлопьями опускаясь на землю и зеленые листья. Небо заволокли серые облака, скрыв солнце вместе с Гуаном.

– Тогда… кто управлял этим телом до того момента, как я оказался в нем?

– Странно это говорить, но ты сам, – улыбнулся Ян Сяо. – Ты был в этом теле с самого рождения, но в какой-то момент просто вспомнил свои прошлые жизни. Я уверен, в твоей голове сохранились воспоминания о детстве, но они похоронены глубоко в памяти.

– Но эти шрамы… разве не ты нанес их? – в отчаянии спросил Вэнь Шаньяо,