Распутье Воронов - Анджей Сапковский

маркиза и чародей устроили травлю. Они даже представили королю петицию с требованием признать всех ведьмаков преступниками и объявить их вне закона. Король — в ту пору правил уже сын Дагрида, Эойн — естественно, отказал. Primo, не было никаких доказательств, что убийцей действительно был ведьмак. Secundo, нельзя применять коллективную ответственность. Tertio, в пограничных мархиях чудища отравляли жизнь поселенцам, и ведьмаки были необходимы.

Но маркиза и Артамон не сдавались, они продолжали обвинять ведьмаков в смерти сыночка, втайне распуская о них клеветнические слухи. А спустя несколько лет чародей написал и анонимно издал свой opus magnum — «Монстр, или ведьмака описание». К тому же, практически не вызывает сомнения, что именно Артамон и маркиза оплатили нападение на Каэр Морхен. И вооружили чернь.

Каковы были результаты, всем известно, — вздохнула жрица. — Престон Хольт узнал об Артамоне, скорее всего от одного из тех трёх, которых он убил. Артамон простился с жизнью, безутешная маркиза запланировала месть. Хольт умер на эшафоте, но удар должен был быть нанесён и по тебе, и по нашему храму. Старуха хитро это сделала, потому что никаких доказательств нет.

А то, что во время казни Хольта ты видел одного из этих бандитов в её свите, этого слишком мало.

— Для меня, — процедил Геральт, — достаточно.

— Мне не нравится, — поморщилась Нэннеке. — Мне не нравится то, что ты говоришь, дружок. Месть — это радость для разумов слабых и примитивных. Не забывай об этом.

— Трудно забыть. У меня до сих пор всё болит.

— Ты выздоравливаешь. Но пока ещё слаб. Я говорила, что не следует прерывать лечение.

— Пора. Самое время. Я уезжаю завтра. Но перед этим мне хотелось бы… Мать Ассумпта всё ещё плохо себя чувствует?

— Да, к сожалению, — лицо Нэннеке вдруг опять сделалось суровым. — И, к сожалению, до сих пор не никакого улучшения. И, к сожалению, насчёт прочего тоже нет никаких изменений. Мать Ассумпта до сих пор не хочет тебя видеть.

Он долго молчал.

— До сих пор… — наконец спросил он. — До сих пор не сказала, почему?

— Она не объяснила причины, — жрица пронзила его взглядом. — Но перед тем, как заболеть, когда ты лежал без сознания, она несколько раз молилась и была в трансе. А она в трансе видит разные вещи. Что она увидела, я не знаю и знать не хочу. Совсем не хочу. Ты, головой отвечаю, тоже не хочешь этого знать. Так что ограничимся фактами. Мать Ассумпта не хочет тебя видеть. Вот и всё. Довольствуйся тем, что она просила передать тебе. Несколько слов. Которые, надеюсь, ты примешь близко к сердцу.

— Что это за слова?

— Ты на распутье, Геральт.

На распутье, подумал ведьмак. На распутье воронов.

— Я уезжаю завтра, — сказал он сухо.

— На то твоя воля, — ответила она столь же сухо. — Я тебя не держу.

На следующий день, рано утром Нэннеке проводила его до ворот.

— У меня, — прервала она долгое молчание, — есть для тебя подарок.

— Что это?

— Повязка. Для волос. И чтобы прикрыть эти ужасные шрамы на лбу. Такой шрам бросается в глаза, если что, всякий его запомнит. А ты, мне кажется, предпочёл бы не оставаться ни в чьей памяти. Так что носи повязку.

— Спасибо.

— Может, я не должна спрашивать, — она посмотрела ему в глаза, — но я спрошу. Куда же теперь поведут тебя боги?

— Сначала… — Геральт не спешил раскрывать ни направление, ни цель. — Сначала я должен заглянуть в Бельвуар…

— Ты не следишь за событиями, — Нэннеке, как обычно, угадала точно. — Тимур Воронофф уехал из Бельвуара. Со всей своей семьёй. Теперь он живёт в бывшем имении Хольта, которое выкупил.

Геральт удивился, но одновременно и обрадовался. Ему не придётся делать крюк через Западную Мархию. Рокамора была ему по пути.

— Спасибо за всё. Передай от меня благодарность матери Ассумпте и всем остальным. И попрощайся за меня.

— Позволишь сказать напоследок пару слов?

— Конечно, — он вскочил в седло. — Конечно, Нэннеке.

— Месть, — сказала она, открывая ворота, — это радость только для разумов слабых и примитивных.

— Я знаю.

— Месть поставит тебя вне закона.

— Я знаю.

— Так что езжай и…

— Что?

— И убей этих ублюдков.

Глава двадцать первая

Ехал купец через лес густой, тёмный; заблудился во мраке ночном и увяз в болоте без надежды на спасение. Обессилел он и впал в отчаяние, как вдруг в людском облике предстал перед ним злой дух.

— Не горюйте, человек! — сказал он купцу. — Я вас из болота вытащу и дорогу к дому укажу, но при условии, что то, что вы имеете у себя дома, но о чём не знаете, в моё перейдёт владение.

Люциан Семеньский, Предания и легенды польские, русские и литовские

В главных воротах Рокаморы встретил Геральта уже знакомый ему высоченный детина в куртке, сшитой из превеликого множества кроличьих шкурок, который когда-то был привратником в Бельвуаре. Он занялся лошадью ведьмака, глянул на его плечо и явно удивился, не увидев за ним рукоятей мечей. Передал повод прибежавшему помощнику, мальчонке лет десяти на вид.

Во дворе шумно играли трое детей, пускали лодочки из коры по огромной луже, явно оставшейся после растаявших сугробов. Их сопровождал полосатый кот. Он первый заметил ведьмака, замяукал и бросился наутёк. Дети подняли головы. Самый младший разревелся.

Из дверей главного дома выскочила светловолосая женщина, громко клича детей. Подбежала к ним, младшего схватила под мышку, среднего за ручку, старшего криком погнала перед собой, побежала обратно в дом, чуть было не растянулась, наступив на подол юбки. Не переставая кричать, вбежала в дом и захлопнула за собой дверь.

Через мгновение дверь открылась, и вышел Тимур Воронофф. Не в шитом кафтане с драгоценными пуговицами, а в простом сером шерстяном жилете.

— Привет тебе, ведьмак. Рад видеть тебя в здравии.

— Что-то случилось? — Геральт кивнул на дверь. — Это из-за меня? Я что-то не то сделал?

— Нет, ничего, — поморщился Воронофф. — Но трудно бороться с предрассудками… Особенно старинными. Есть такое поверье. Что якобы ведьмаки похищают детей. Или заявятся вдруг по-хозяйски, требуя отдать то, что им принадлежит. Потому что отец пообещал неосторожно… Отдашь мне то, что у тебя есть, но о чём ты не знаешь. Неожиданность, понимаешь? Ты же знаешь эти легенды?

— Да вроде бы что-то слышал.

— Я тоже, — хмыкнул агент. — Ты будешь смеяться, но о рождении моего младшего я узнал, вернувшись из длительной поездки, совсем неожиданно. Он был тем, о чём я не знал, и так далее. Однако я ничего никому не обещал,