Дикая Уайлдер - Кристина Лорен

Лео пригнулся, но не для этого. Он задрал вверх ее рубашкуи снял через голову, отбросив ее куда-то в сторону. Ей хотелось плакать от того, как хорошо ей было с ним, когда он снова прижимался к ней, от скольжения и тепла его твердой голой груди на ее груди.

Он прижался к ней, покачиваясь, и его губы легли поверх ее губ, открытых и побежденных, и когда он тихо спросил ее: «Тебе приятно?», ей захотелось склониться в благодарности Вселенной за то, что, независимо от того, что еще произошло с ним, пока они были в разлуке, основные черты характера Лео – нежность, внимательность и умение задавать вопросы – не исчезли.

Промелькнула мысль: «Как же так получилось, что мы расстались? Как я не села на первый самолет в Нью-Йорк или не потребовала, чтобы он сел на первый самолет ко мне?» То, что она чувствовала к Лео тогда – и то, что она чувствовала к нему до сих пор – было слишком огромно, чтобы просто отбросить это, когда он вернулся домой. А если он останется здесь, она даже не сможет пообещать, что все не испортит, но если это и произойдет, то точно не от отсутствия желания с ее стороны.

Он сосал ее шею, бедрами двигал вперед и в стороны, что было невероятно приятно, и даже через боксеры – его и ее – этого было достаточно. Нет, не просто достаточно. Все было идеально, он был именно таким, каким она помнила, таким, как ей было нужно. Они двигались вместе, и Лили почувствовала, как удовольствие растягивается, и запустила руки под ткань его боксеров, обхватив его за задницу, притянув и побудив двигаться сильнее, быстрее, и его рот прильнул к ее рту, открытому, мягкому и пассивному. Могло ли что-то, кроме любви, так быстро разорвать ее на части? По ее коже разлилось теплое удовольствие, ее ослепило, пока она не замерла под ним, не дыша.

Лео замер:

– Ты все?

Кивнув, она притянула его к себе, побуждая к действию, и дыхание Лео стало горячим на ее подбородке, а звуки из его горла – прерывистыми и стесненными. Лили потянулась вверх, зарываясь руками в его волосы, проводя зубами по его подбородку, и его глубокий стон раздался в палатке, вибрируя у нее в теле. Он отстранился и со стоном и содроганием кончил.

В наступившей после этого глубокой тишине ее голова словно наполнилась веселящим газом, а сердце весело билось. Лео застыл над ней, тяжело дыша, а она лениво провела руками по его бокам, пересчитывая ребра кончиками пальцев.

Он издал хриплый смешок и опустился на локти, высунув половину тела из спального мешка:

– Вот это да.

Он потянулся к своему рюкзаку, копаясь в нем. Лили вытерлась салфеткой, которую он протянул ей, пока он немного расстегнул спальный мешок, позволяя прохладному воздуху обдуть их разгоряченную кожу.

– Быстро соображаешь, – сказала она, бросая салфетку куда-то в палатку.

– У меня две пары трусов, и одна из них на тебе, – напомнил он ей, переводя дыхание. – Каким-то образом это дошло до меня в критический момент.

Расстегнув спальный мешок, он смог упасть на спину и провел рукой по груди, застонав.

– Ты в порядке? – спросила она.

Закрыв глаза, он издал тихий, счастливый звук, прижался к ней и обхватил тяжелой рукой ее талию, притягивая ее к себе:

– Иди сюда.

Но Лили внезапно проснулась. Как она должна была справиться с этим чувством, растущим внутри, как виноградная лоза? Она была взволнована, напугана, встревожена, испытывала облегчение и к тому же глубоко, глубоко возбуждена. Его движения рядом с ней ощущались как физическое эхо. Она вдруг стала ненасытной, прижалась лицом к его шее, чувствуя ритм его пульса, желая каким-то образом оказаться внутри него. Желая, чтобы он был внутри нее.

Лео. Влюбленный городской парень.

Она снова и снова не могла поверить, что он действительно здесь. От него пахло потом и мылом, как от напоенного полынью воздуха каньонов. Ей хотелось, чтобы его руки были на ее коже, чтобы его рот бешено двигался повсюду. Она осознавала каждую точку соприкосновения их тел: ее лицо у него на шее; их обнаженные груди, прижатые друг к другу; их бедра, ее нога, обвившая его мускулистое бедро. Воспоминания о звуке, который он издал, когда кончил, эхом отдавались у нее в голове. Существовало ли что-то более сексуальное, чем он?

Боже, она сходила с ума.

Лили отстранилась, проведя рукой по его груди. Раньше он всегда был готов ко второму раунду.

– Эй, – прошептала она, выжидая. – Лео?

Его губы раскрылись, и она почувствовала, как ее желание нарастает, предвкушая звук его голоса.

Но вместо этого из его горла раздался тихий храп.

Глава 22

Лео проснулся от того, что Лили, извиваясь, выбиралась из спального мешка и судорожно шептала: «Черт, черт, черт».

Он перекатился на живот; зрение сутра было нечетким, но не настолько, чтобы не заметить, как она пытается найти рубашку, которую он стянул с нее и отбросил в сторону ночью.

– Привет, – прохрипел он.

Она вздрогнула и закрыла грудь рукой, пытаясь влезть в футболку. Ее наэлектризованные волосы торчали во все стороны. На ее правой щеке было ярко-розовое пятно на том месте, где она прижималась к нему, а ее ответное «Привет» было резким и напряженным.

– Что случилось? – спросил он.

Лили вздернула подбородок:

– Посмотри на часы.

Он вытащил тяжелую руку из спального мешка и моргнул:

– Черт.

– Именно.

Каким-то образом они проспали все утро. Было уже девять тридцать.

– Понятия не имею, как мы так долго спали, – пробормотала она.

– Было тепло и уютно.

– Тебя вырубило после секса. – Она засунула волосы за уши. – Типичный мужик.

А потом выскочила из палатки. Он последовал за ней и потянулся на утреннем солнце. В одних боксерах, чувствуя воздух пустыни на голой коже, он чувствовал себя просто охренительно.

Скомканные штаны ударили его прямо по лицу, и Лео поймал их, прежде чем они упали на землю.

– Похоже, ты хочешь, чтобы я их надел, – сухо произнес он.

– Нам пора бежать. – Она натянула свои жесткие джинсы, затем сняла рубашку и бросила ему. Он уставился на ее груди… Не прошло десяти лет с тех пор, как он видел ее в последний раз.

Она потянулась за бюстгальтером, который уже высох на камне.

– Перестань пялиться, – сказала она, смеясь. – Сегодня будет тридцать градусов, а нам предстоит пройти почти четыре мили.

– Четыре мили – это час пути, может