Дикая Уайлдер - Кристина Лорен

успел забыть озорство в ее карих глазах. То, как ее поцелуй мог превратиться из удовлетворенного и мягкого в ищущий и кусающий. То, как она переворачивалась и оказывалась на нем, прижав его руки над головой, пробираясь по его телу, пробуя и облизывая, доводя его до безумия.

Его руки зарылись в ее мягкую шевелюру, и она снова поднялась по его телу, перекатывая его на себя. Она обхватила его руками и ногами, спросив его, хочет ли он – конечно, хочет, – и они покопались в сумке, найдя презервативы.

– Здесь должна быть шутка про презервативы мертвеца, – сказал ей Лео, доставая коробку, которую упаковал Терри.

Лили прижала два пальца к его губам:

– Давай пошутим позже.

Он не мог поверить, что его руки дрожали, когда он разрывал упаковку и надевал презерватив, но это было так. Секс сексом, но любовь – иной язык, и Лео не говорил на нем уже десять лет. Он почувствовал, что все забыл. Шепотом он отметил:

– Они ребристые для ее удовольствия.

– Буквально ни одну женщину в мире это не привлекает.

– Ну, не говори Терри. Это был его единственный жест заботы о других за всю жизнь.

– Лео, клянусь богом.

Он сидел на пятках и смотрел на нее, проводя руками по ее голеням и коленям.

– Я хочу, чтобы ты был на мне, – сказала она просто. Лео переплел свои пальцы с ее пальцами и поднял их над ее головой. Она скользнула ногами по его бедру, притягивая его ближе, а затем умопомрачительно идеальным движением вперед он оказался внутри.

«Я хочу, чтобы ты был на мне», – пробормотала она, как будто он мог забыть, что ей нравилось. Он хотел только одного: наблюдать сверху, как она теряет рассудок. Ему было интересно, хотят ли звезды упасть на планеты от любви к ним. Инстинкт овладел им, когда он оказался на ней, двигаясь, не в силах поверить, что она реальна, и ее тихие возгласы реальны, и то, как она смотрит на него сверху, тоже реально. Просто падай. Все в порядке. Она должна была увидеть это: что он всегда любил только ее. Лео будет любить Лили Уайлдер вечно.

«Видимо, такое забыть невозможно», – подумал Лео, наблюдая, как ее шея покраснела, а губы приоткрылись. Он помедлил, подтягивая ее ногу выше и наклоняясь. Ее глаза жадно следили за его лицом, плечамии снова возвращались к губам. Он замечал все это, потому что занятие любовью с Лили было записано у него на подкорке.

Ее шея выгнулась дугой, ногти впились в кожу. Лео узнал эту напряженность в ее выражении лица, надежду на то, что тот самый момент близок, и страх, что это не так. Он потянулся вниз, вспоминая, поглаживая ее подушечкой большого пальца, и увидел, как спало напряжение, когда наслаждение обрушилось на нее подобно потоку. Из ее горла вырвался звук, который ни с чем нельзя было спутать: благодарный, обессиленный и потрясенный; ее тело под ним лихорадочно дрожало от облегчения. А дальше только бедра, ритм и нереальное тепло ее рук. Только жар и безумная влажность ее поцелуя, пока Лео не ухватился за спальный мешок под ее головой, не вцепился в него ногтями, отчаянно толкая их по импровизированной кровати, пока они не превратились в двух сумасшедших борцов. Сильные ноги сжались, и она оказалась над ним, прижав его, покончив с ним, победно глядя на то, что она с ним сделала.

Глава 24

Когда их дыхание успокоилось, а тела остыли, они заговорили обо всем. О баре Арчи и горстке людей в ее жизни, которые имели хоть какое-то значение, и о Николь; о маленьком ресторанчике рядом с квартирой Лео, где они с Корой ели окономияки по четвергам, потому что на вкус они были совсем как мамины. Он говорил о том, как сильно любит свою сестру, и о том, что ему сложно представить будущее, в котором она не будет для него на первом месте.

Он говорил о том, что Кора любит дурачиться, в отличие от него, что никто и никогда не смешил его так легко и так сильно, что с друзьями у нее все отлично, а вот с деньгами ужасно, и это полностью его вина. Он описал ее: длинные черные волосы, осанка танцовщицы, длинная шея и на удивление громкий смех. Они так много разговаривали, что к тому времени, когда они наконец уснули, Лили почувствовала, что знает Кору, слышит ее звонкое хихиканье, видит, как Лео смотрит на нее с обожанием. Она представляла себе его младшую сестру, которую она возьмет с собой на прогулку на покрытые полынью холмы Вайоминга: она хотела заставить городскую девчонку влюбиться в природу.

В действительности у Лили и Коры, вероятно, не будет ничего общего, кроме Лео, и все же она почему-то представляла, что этого вполне достаточно.

Просыпалась Лили медленно. Глядя на его сонное лицо в утреннем свете, часть ее сознания понимала, что ей следует быть осторожнее. Первым инстинктом Лили всегда было отстраниться и перейти к худшему сценарию, который, честно говоря, обычно реализовался в ее жизни. Но она устала от этого. Разве она не могла получить хоть что-то хорошее? Хотя бы на несколько дней?

Перевернувшись в объятиях Лео, Лили поцеловала его в самую середину груди, в щеки, в губы. Он слегка вздрогнул и ответил улыбкой на ее улыбку.

Его глаза открылись:

– Привет.

– Доброе утро.

Он снова поцеловал ее, а затем взглянул на часы.

– Дай угадаю, – произнесла она, а затем сделала вид, что принюхивается. – Сейчас семь часов.

Он засмеялся:

– Шесть сорок три. Неплохо.

Лео скользнул руками по ее ребрам и талии, мягко остановившись на бедрах. Он что-то промычал в знак восхищения и поцелуями добрался до ее шеи, делая паузы, чтобы нежно покусывать кожу. Ее разум затуманился, когда она представила, как легко было бы провести так весь остаток дня.

К сожалению, у его организма было другое мнение, а на тропе нельзя было просто сбегать в туалет вниз по коридору. Лили застонала, опустив голову ему на грудь.

– Продолжим позже, – сказал он, положив на нее плоскую и теплую ладонь.

Она почувствовала на себе взгляд Лео, когда выбралась из теплого спального мешка и стала собирать разбросанную по деревянному полу одежду. Услышав шуршание, она обернулась и увидела, что он, опираясь на локоть, наблюдает за ней без малейшего стыда.

– Ты собираешься искать сокровище в таком виде? – Больше не стесняясь, она надела трусы и бретельки лифчика на плечи.

– Может