Дикая Уайлдер - Кристина Лорен

Чуть не умерла, теперь мне все нипочем. А как насчет тебя? Тебя сегодня и самого здорово потрепало.

Лео разорвал обертку и одним махом откусил половину батончика. Он посмотрел на свои порезы и царапины:

– Заживет.

– Прости, что уронила свой рюкзак в реку.

Он покачал головой, доедая протеиновый батончик:

– Ты жива. А это просто вещи, и они высохнут.

– Но не к ночи.

Лео наклонился вперед, раздувая маленький костер.

– Мы можем разделить мой спальный мешок.

Пока он смотрел на пламя, Лили смотрела на него.

– Можем ли мы? – задалась она вопросом. Он всегда был так спокоен, всегда приспосабливался к ситуации. Наблюдая за ним, пока он смотрел на огонь, она поняла, что он принимает трудности так, словно они являются естественной частью его пути. Она же, напротив, возмущается каждой крошечной преградой.

Может быть, ей не помешает просто насладиться приключением, а не тихо сгорать от злости, думая, что отец спрятал от нее сокровище. В конце концов, она не могла изменить прошлое.

– Ты действительно в порядке? – спросила она. – Не слишком болит?

Теперь, когда он был практически обнажен, Лили заметила несколько царапин на его левой руке и синяк на ребрах.

Он кивнул, улыбаясь:

– День был сумасшедший.

Это ее рассмешило, и он поднял на нее глаза, радуясь звуку ее смеха. Ее сердце сжалось. Лили могла просто посмотреть на него и понять, что он чувствует. Потрясающе, что, по крайней мере, в этом смысле они совсем не изменились.

«Только бы не влюбиться в него снова», – подумала она.

– Я пытаюсь представить, как мы оба поместимся в спальном мешке, – сказал он, подняв подбородок. – Тебе придется держать руки при себе.

Оторвав кусочек своего протеинового батончика, она бросила им в него. Она планировала попасть ему в лоб, но Лео увернулся и поймал его ртом.

Лили закричала:

– Заткнись!

Он так гордился собой!

– Ты это видела?!

– Хорошо, – сказала она, – но получится ли у тебя такое дважды? – Она подбросила еще один кусок, но попала ему в подбородок.

Лео покачал головой, хлопнув ладонями по бедрам:

– Это был плохой бросок. Не считается.

– Ладно, ладно.

Она попробовала еще раз. Этот кусок пролетел слишком высоко, и ему пришлось наклониться вправо, но он его поймал, гордо вскрикнув.

– Кто бы мог подумать, что ты искушен в искусстве ловить летающую еду? – спросила она, наклоняясь, чтобы откусить кусочек от батончика. – Это, должно быть, новый навык.

Он кивнул, открывая второй батончик:

– Я полон сюрпризов.

А то. Лили уставилась на его тело, длинное и худое. Ее нервы были напряжены. Она подумала, как приятно было бы ощутить эту гладкую медовую кожу.

Однако Лили нужно было быть взять себя в руки. В конце концов, они оказались здесь не только для себя. Их друзья полагались на них. От этого зависело ее будущее.

Но когда он поднял на нее глаза, застенчиво улыбаясь, все связные мысли вылетели у нее из головы, и она пролепетала:

– Мне нравится, как ты сидишь здесь почти голый, как будто это совершенно нормально.

Он ухмыльнулся, чувствуя себя полностью комфортно в полуобнаженном виде:

– Ну, кто-то же носит мою одежду и спальный мешок.

– Ты уже замерз?

Он покачал головой:

– Я в порядке.

Серьезно? Лили уставилась на него, задаваясь вопросом, действительно ли он настолько глуп, что упустит такую возможность.

Уловив выражение ее лица, он понял, что сделал что-то не так:

– Что?

Она покачала головой, улыбаясь.

– Ничего. Все в порядке.

Вернувшись к еде, она сказала:

– Я рада, что ты не замерз.

– Подожди. – Он сделал паузу. – Ты приглашаешь меня к себе в спальный мешок?

– Слишком поздно.

Он рассмеялся, не веря своим ушам:

– Вчера вечером ты поцеловала меня, как будто я вернулся с войны, а потом ни слова не сказала про это.

– Я знаю, – быстро сказала она. – Ты прав. Не обращай на меня внимания. Я просто отдалась моменту.

Она смотрела вниз, ковыряясь в своем батончике, но чувствовала на себе его взгляд. Наконец, он сказал:

– Лили.

– Хм?

– Спроси меня еще раз.

Она рассмеялась:

– Нет.

– Да.

– Нет.

Он встал и подошел, наклонившись, чтобы привлечь ее внимание.

– Лили, я замерз. – Его зрачки танцевали, глаза игриво сверкали в лучах заходящего солнца. – Мне так холодно. Пожалуйста, помоги мне.

– Вот ты лжец, – но она не смогла устоять перед ним и раскрыла спальный мешок, затаив дыхание, когда он устроился рядом с ней. Теплый, как солнце, гладкий и твердый. Лили не удержалась и прильнула к нему, а он обхватил ее за плечи.

Голос Лео звучал тихим гулом.

– Ммм. Так-то лучше. – Он положил подбородок ей на макушку. – Ты хорошо себя чувствуешь?

Она кивнула, сжав губы. Она уже целую вечность не испытывала такой сладкой, физической боли желания. Пытаясь сменить тему, она сказала:

– На трусах, которые ты мне дал, нарисованы маленькие кусочки пиццы. Тебе что, двенадцать лет?

– О, простите, может, вы предпочтете надеть другую пару? – спросил он. – Невидимых трусов?

Лили засмеялась, глядя на него, но желание продлить шутку исчезло, когда вспыхнуло понимание, и улыбки сошли у них с лица. О нет, они думали об одном и том же. А именно: как странно, что они оказались здесь, прижавшись друг к другу под спальным мешком, в этом безумном приключении, совершенно одни.

Она протянула руку и смахнула волосы ему со лба:

– Спасибо, что спас мою задницу в реке.

– Спасибо, что надрала мне задницу, когда я упал, – сказал он, а затем улыбнулся ей, глядя на ее губы.

Усмехнувшись, Лили спросила его:

– Может, ты думаешь, что я была слишком строга с тобой?

Он кивнул, наклонившись вперед, она тоже потянулась к нему, и они прижались лбами друг к другу. Лили провела рукой по его лицу: его щетина была мягкой, и ей нравилось ее нежное прикосновение. Он потянулся вверх, обхватив рукой ее щеку и запустив пальцы ей в волосы. Простое касание ее затылка вызвало ощущение голодного дурмана по всей поверхности ее кожи. Ее губы зависли в дюйме от его губ.

– Не делай этого, если завтра тебе будет хреново, – сказал он.

Эта просьба вернула ее на землю. Сегодняшняя Лили хотела, чтобы эти полные губы оказались у нее на губах, но завтрашняя Лили может проснуться и снова почувствовать сомнения и колебания. По ее опыту, ночной голод плохо сочетался с дневным рациональным мышлением.

Она отвернулась:

– Ладно. Извини.

Он разочарованно замолк и засопел, а затем вылез из спального мешка:

– Пойду подготовлю палатку.

Она знала, что должна помочь, но закат был таким нежно-рыжим и фиолетовым, костер мирно потрескивал, а