Религия Библии. Христианство - Андрей Борисович Зубов

собрание изречений — «логий». Его и называют О. Из О, думают они, черпали потом авторы дошедших до нас благовестий, но сам этот источник до нас не дошел. Когда было найдено и пере­ведено Евангелие Фомы, многие решили, что вот это О и есть, тем более что Евангелие Фомы содержит не по­вествовательный текст, а именно отдельные изречения, иногда только вставленные в краткую повествователь­ную рамку. Некоторые логии, Христу там приписанные, потрясающие, например: «Иисус сказал: Я — свет, кото­рый на всех. Я — все. Все вышло из Меня, и все вернулось ко Мне. Разруби дерево — Я там; подними камень — и ты найдешь Меня там» (81). Или — «Иисус сказал ученикам Своим: Уподобьте Меня, скажите Мне, на кого Я похож. Симон Петр сказал Ему: Ты похож на Ангела справедли­вого. Матфей сказал Ему: Ты похож на философа муд­рого. Фома сказал Ему: Господи, мои уста никак не при­мут сказать, на кого Ты похож. Иисус сказал: Я не твой господин, ибо ты выпил, ты напился из источника ки­пящего, который у Меня. Я измерил его. И Он взял его, отвел его и сказал ему три слова. Когда же Фома при­шел к своим товарищам, они спросили его: Что сказал тебе Иисус? Фома сказал им: Если я скажу вам одно из слов, которые Он сказал мне, вы возьмете камни, бро­сите в меня, огонь выйдет из камней и сожжет вас» (14). В Евангелии Фомы главное — проповедь, что все — де­ти «Отца Живаго». Глубокая и по сути верная мысль, что люди — это богоподобные существа, сыны Божии. Это со­ответствует учению Христа, но в тексте Фомы нет дела Иисуса: люди — дети Божии независимо от того, что со­вершил Иисус. Им надо только об этом вспомнить — пе­ревернуть камень и расколоть дерево. Но нет идеи греха, искупления, победы Иисуса над злом и смертью в жесто­чайшем и мучительном поединке «до кровавого пота».

Есть в собрании Наг-Хаммади Евангелие от Истины, которое говорит, что Христос пришел в подобии челове­ческого тела, то есть по видимости он был человеком, а на самом деле это был Бог, который только прикинулся чело­веком, но как таковым человеком не был. Он пришел, да­бы научить знанию об Истине, но не осуществить Истину.

Это то, что циркулировало, жило в обществе эпохи созда­ния Новозаветного канона, но авторитетные в Церкви христиане решили, что такое видение Христа для них не подходит. Поэтому эти сильные и глубокие тексты так и остались погребенными в Наг-Хаммади в кувшине на полторы тысячи лет, и многие века о них было извест­но только из книг тех христианских авторов (например, Иринея Лионского), которые описывали и критиковали эти учения как строй мыслей (aipeaiq — ересь), не соот­ветствующий учению и делу Иисуса Христа.

Замечательный русский коптолог Марианна Казимировна Трофимова перевела целый ряд коптских текстов из Наг-Хаммади на русский язык. И когда вы в них вчитываетесь, вы понимаете, что если бы христиа­не включили в канон Евангелие Фомы или «Евангелие Истины», то это была бы совершенно другая вера. Для нас же важно, как христианство видело само себя. Не то, что было в это время в Палестине, Сирии, Египте (там бы­ло всего очень много), а как составители христианского канона сами видели свою веру. И именно Новозаветный канон, отобранный с величайшей тщательностью, явля­ется лучшим тому свидетельством.

Самый древний из дошедших до нас перечень новоза­ветных книг датируется примерно 170 годом, он сохранил­ся в рукописи VII—VIII веков и был обнаружен в милан­ской Амбросианской библиотеке итальянским историком Лудовико Антонио Муратори в 1740 году. Этот отрывок древнего пергамена без конца и без начала содержит ком­ментированный список канонических текстов Нового Завета. Он получил название — «Мураториев канон». Вот его содержание — «Третья книга Евангелия — та, что от Луки. Лука, известный врач... написал его от своего имени [...] Четвертое Евангелие принадлежит Иоанну, [одному] из учеников. [...] Итак, несмотря на то что о разных конкрет­ных вещах можно прочитать в Евангелиях, это не влияет на веру христиан, поскольку одним Духом все было возвеще­но во всех [Евангелиях]: относительно рождения, страстей, Воскресения, жизни с учениками, Его двойного прише­ствия; первое — в уничижении, когда Он претерпел стра­дания, второе — славное, в царском достоинстве, которое состоится в будущем. Замечательно то, что, если Иоанн так тщательно упоминает все это еще и в своих посланиях, говоря о себе: „Что мы видели своими очами и слышали своими ушами и наши руки осязали, — все это мы напи­сали вам", то так он называет [себя] не только все видев­шим и слышавшим, но еще и писателем обо всех чудес­ных деяниях Господа по порядку. Кроме того, деяния всех апостолов записаны в одной книге. Для „достопочтенно­го Феофила" Лука собрал отдельные события... Что каса­ется посланий Павла, они сами объясняют всем, кто хочет понять, откуда они, кому принадлежат или по какому по­воду направлены. Во-первых, к Коринфянам, запрещаю­щее их еретический раскол; следующее, к Галатам, против обрезания; затем к Римлянам, где он подробно объяснил порядок (или схему) Писания, а также то, что основа (или главная тема) их — Христос. Нам необходимо одно за дру­гим их обсудить, поскольку благословенный апостол Павел сам, следуя примеру своего предшественника Иоанна, по именам обращается только к семи церквам в следующей последовательности: к Коринфянам первое, к Ефесянам второе, к Филиппийцам третье, к Колоссянам четвертое, к Галатам пятое, к Фессалоникийцам шестое, к Римлянам седьмое. Правда то, что еще раз писал к Коринфянам и Фессалоникийцам для увещания, но все же ясно вид­но, что есть одна Церковь, рассеянная по всей земле. Ибо Иоанн еще и в Апокалипсисе, хотя и пишет к семи церквам, тем не менее обращается ко всем. [Павел также написал] из расположения и любви одно к Филимону, одно к Титу и два к Тимофею; и все они признаны священными по оцен­ке Вселенской Церкви... [...] Кроме этого, еще и Послание Иуды и два вышеупомянутого Иоанна... Мы принимаем только Апокалипсис Иоанна и Петра, хотя некоторые из нас не желают, чтобы последний читался в церкви»[54].

Итак, мы видим, что уже около 170 года Церковь уве­ренно включала в свой канон четыре Евангелия (Матфея, Марка, Луки и Иоанна), Деяния Апостолов и 13 посланий Павла (кроме Послания к Евреям), еще послание апосто­ла Иуды и два послания Иоанна Богослова, а также два Апокалипсиса — Иоанна и Петра. Без большой уверен­ности говорится об Апокалипсисе Петра, вскоре исклю­ченном из канона[55]. Не упоминается Послание к Евреям, позднее соединенное с