o f7d12d3eb98ba64b - air

материал, который она считала деревом в стенах, сейчас хлюпал под лезвием

топора.

– Гэйв, возьми меня за руку.

Он потянулся к ней, дрожащий и ошеломленный, и она принялась вести его

сквозь стену. Дом раскачивался вокруг них, буря из пыли и обломков окружала

их лица. Гэвин вытолкнул Дэлайлу в проем первой, а потом пролез сам, но тут

огромная дрожь сотрясла здание, и с болезненным треском рука Гэвина

оказалась под упавшей деревянной доской.

Он закричал от боли, зажмурившись и откинув доску. Спотыкалась о рамы

картин и разорванный ковер, Дэлайла возвратилась к месту, где он застрял, как

можно быстрее помогая ему высвободить руку, неестественно изогнувшуюся и

безвольно повисшую. Его лицо побледнело, а глаза остекленели.

– Гэвин, – выдохнула она. Страх вызывал в ней такую сильную тошноту, что она согнулась пополам. Обхватив бока, она посмотрела на его лицо. –

Гэвин, посмотри на меня, – его взгляд скользнул по ее лбу и щекам и вспыхнул,

отыскав ее глаза. – Нам просто нужно выбраться, ладно? Нужно выбраться

отсюда, и мы сможем уехать и сделать то, что хотели. Я тебя не брошу. Ты

должен встать, спуститься со мной по лестнице и через кухню выйти на задний

двор.

Гэвин кивнул, лишенный дара речи и пребывающий в состоянии шока. Она

не знала, долго ли он сможет терпеть боль, та явно была невыносимой, и по

тому, как кривилось от боли его лицо, она поняла, что им нужно спешить.

Дэлайла еще никогда не испытывала такую ужасную тревогу, когда могла

думать только об одном: нужно бежать. А что будет потом, не имело значения.

Им нужно выбраться, пока дом не рухнул на них. Дэлайла посмотрела на

потолок с трещинами, на пол, центр которого пересекала длинная неровная

дыра. Дом мешал им уйти, и у него получалось. И она не знала, как им

добраться до заднего двора.

Встав, Гэвин прислонился к стене, кряхтя от боли. Глаза его были крепко

закрыты, здоровой рукой он потянулся к ней, прося поддержки. Его правая рука

плетью висела на боку, словно кости в ней превратились в пыль.

– Смотри, что ты наделал! – закричала она на Дом, сорвав с себя жилет и

помогая Гэвину перевязать им руку. – Смотри, что ты с ним сделал! Он любил

тебя! Ты был ему нужен! А ты схватил, напугал и сломал его!

Пыль осела, и стены притихли. На полу замер ковер, и стало тихо, но не как

затишье перед бурей, а затишье после, когда можно было сравнить

произошедший хаос и последовавшую за ним тишину.

Но Дэлайла не доверяла этой тишине и, помогая Гэвину стоять ровно, спотыкаясь, повела его по коридору. Тот был таким же, как и всегда: вел к

твердым ступенькам, которые спускались в прихожую и вели к столовой и

кухне.

Дэлайла чувствовала каждого призрака за собой, давивших в воздухе на ее

спину, пока они шли по холодной тихой кухне и выходили из двери.

Вот так.

Но тишину разорвала ужасная черная буря над ними, когда духи дома

заметили Давала, сидевшего на коленях на траве и подзывающего их со

взглядом, полным такой смелости и уверенности, что Дэлайла позволила ногам

подогнуться, и когда они с Гэвином упали на траву, она обняла его трясущиеся

плечи.

– Оставайся со мной, – прошептала она ему на ухо. – Будь со мной, ладно?

Он кивнул, все еще ничего не говоря, и уткнулся лицом во влажную кожу ее

шеи, хватая ртом воздух. Дэлайла не понимала, что происходило. Под их

коленями газон был мертвым и сухим. Деревья трещали на ветру. Не было ни

фруктов, ни того ощущения семьи. И в конце ничего могло и не сработать.

Дэлайла, Вани, Давал и Гэвин смогли разозлить привидений, вызвать всех их во

двор в виде яростной бури, но они все еще могли ошибиться. Глядя на Гэвина, Дэлайла знала, что все они могут здесь умереть.

Эта мысль была такой спокойной: мы можем сейчас умереть. Призраки не

знали, на что решиться – остаться с Гэвином или лететь к Давалу, – но они

могли легко вырвать дерево, сломать дом, сотворить на газоне зияющую дыру и

поглотить всех их.

Земля содрогалась под ними, внутри дома слышался грохот – падали стены, переворачивалась мебель, разбивались окна, духи выходили и вылетали наружу.

Было невозможно уследить за одним из сотен размытых точек в небе,

похожих на рябь горячего воздуха. Но она чувствовала их, не только кружащих, но и копошащихся и кричащих над ней с чудовищным ревом.

Меньше чем в десяти метрах от нее, склонившейся над съежившимся

Гэвином, сидели на коленях Вани и Давал, обхватив друг друга руками. Они

кричали и молили духов отступить.

Было невыносимо громко. От их настойчивых молитв. От криков призраков

и треска деревьев. От звуков крушения дома.

Краем глаза Дэлайла уловила движение внутри дома посреди бушующего

ужаса вокруг: чьи-то руки безумно колотили по стеклу, чей-то рот был открыт в

беззвучном крике.

Женщина. У окна стояла женщина и визжала.

Дэлайла закричала и встала на колени. Гэвин рядом с ней издал тихий стон.

Это ловушка.

Это не по-настоящему.

Но если все же,

если все-таки это реально,

если,

Гэвин никогда не простит себе, что ушел без нее.

Вскочив на ноги, Дэлайла уложила Гэвина на траву.

– Лайла, – выдохнул он. – Не возвращайся туда…

Но она уже направилась внутрь, держа руки перед лицом, чтобы

защититься от обломков, пыли и темной гнилой земли. Кухня начала

обваливаться, и она перепрыгнула через огромную трещину в полу, промчалась

по коридору в прихожую. Покосившись, лестница начала рассыпаться, и

Дэлайле пришлось цепляться топором. Куски дерева и стекла впивались в ее

одежду, кожу и волосы, и, добравшись до вершины кучи обломков, Дэлайла

набрала полные легкие воздуха с привкусом мела, чтобы подавить панику, ведь

она не знала, где именно она сейчас находилась в доме.

– Хилари! Отзовитесь! – закричала она.

Стук раздался из задней части дома, далеко в конце коридора. Кто-то чем-то

бросил в стену. Или, судя по рушащемуся дому, со стены могло просто что-

нибудь упасть, или это обвалился пол. Комната могла ломаться на куски. Но

секундами позже Дэлайла услышала причитания тоненьким испуганный

голосом. Не слушая больше, Дэлайла побежала по обломкам дерева и пластика, врезалась в стену и замолотила по ней топором.

Стены были сухими, и дерево легко разлеталось на куски, и желудок

Дэлайлы сжался, когда она поняла, что уже не сражается с одержимым Домом.

Старый дом был на грани разрушения под ее ногами.

Ломая стену уставшими и немеющими руками, Дэлайла начала

всхлипывать, чувствуя безумие. Она хватала ртом воздух, издавала

пронзительные истерические вопли. Был здесь хоть кто-то? Или она просто

сошла с ума? Она все-таки умрет в этом рушащемся доме?

Но когда Дэлайла пробила дыру в десяток сантиметров шириной, ее сердце

замерло.

Там стояла женщина.

Она была крошечной. Высохшей. Ее спутанные темные волосы почти

полностью поседели, спина скрючилась, а руки стали тощими и слабыми.

– Дэлайла.

Рот Дэлайлы открылся, а мокрые от слез глаза стали огромными.

– Хилари?

– Я проснулась, – прохрипела женщина. – Вытащи меня отсюда.

Не было времени размышлять, как долго она здесь находилась, откуда знала

имя Дэлайлы и была ли вообще настоящей. Дэлайла яростно пробивала стену, расширяя дыру, чтобы Хилари смогла пролезть, и схватила ее за руку. Она

потащила ее наружу, не обращая внимания на звук рвущейся ткани и крик, когда что-то острое впилось в ногу Хилари. Вытаскивая ее, Дэлайла упала

назад, затем встала и побежала в коридор с мамой Гэвина за собой. В это время

дом превращался в обломки: обрушивались в пыль потолки, исчезали полы, вспыхивали огнем стены. Они обе упали в груду обломков от лестницы, и

Дэлайле пришлось почти нести женщину по коридору на кухню и за дверь, пока

их преследовал огонь, опалял сзади блузку Дэлайлы и кончик ее косы.

Дэлайла упала на траву рядом с Гэвином и свернулась калачиком на его

теле, содрогаясь от рыданий, ведь она четко понимала, что могла там умереть, и

кто тогда позаботился о Гэвине? Хилари рухнула рядом с ними, и Гэвин

повернулся, пораженно глядя на нее. Его била крупная дрожь, пока Дэлайла

обнимала его.

– Это…

– Думаю, да.

Он протянул здоровую руку и обхватил ею ладонь Хилари. Она была без

сознания, крошечный комочек темной одежды на газоне.

Огонь на кухне все разрастался, грохоча и треща, и Дэлайла с полной

уверенностью знала, что сейчас или они победят, или все кончено. Тени

впивались в ее одежду, холодные пальцы скользили по коже. В ушах звенело от

невыносимых криков бессловесных призраков – на миг она увидела их

зияющие рты, мерзкие и вонючие, так близко к своему лицу, но они тут же