o f7d12d3eb98ba64b - air

умерла?

Кеннет удивленно заморгал. Но довольно быстро взял себя в руки.

– Но у нее есть кое-кто с правом доступа. Может, свяжетесь с ними?

Дэлайла не понимающе покачала головой. Ключ был ключом. Ей нужно

было лишь открыть сейф, а не забирать все с собой.

– Мне просто нужно увидеть, что внутри. В сейфе ответы, сэр.

– Для сейфа установлен ряд правил безопасности, – начал терпеливо

объяснять Кеннет. – Нельзя попасть к сейфу только с ключом. Тот, кто

запрашивает доступ, должен присутствовать с документами при открытии

ячейки, потому что должен был подписать карточку вкладчика. Только те, кто

подписал карточку, могут получить доступ к сейфу. Всем подписавшим

выдается ключ. Это понятно?

– Да, – ответила Дэлайла и закрыла глаза, чтобы думать, думать, думать.

– Хотя у вас есть ключ, вас нет в списке зарегистрированных

пользователей, поэтому я понимаю, что ключ не ваш.

– Гэвин Тимоти есть в списке? – спросила она, игнорируя его замечание.

Кеннет посмотрел на экран компьютера перед собой.

– Простите, но нет. Может, мне стоит вам напомнить, что при открытии

счета требуется подпись. Если Гэвин – сын мисс Тимоти, то скорее всего он…

– Верно, – сказала она, перебив его. Он был еще крохой, когда она открыла

ячейку. Дэлайла наклонилась и руками закрыла лицо. Она почувствовала

подступающие слезы, как сжалось горло и натянулось лицо. Гэвин ушел домой, и она не знала, в порядке ли он, но не могла представить, что Дом

поприветствовал его печеньем и теплом. Сама она не смогла добраться до сейфа

и узнать, знала ли хоть что-нибудь его мама, и не превратились ли их деньги –

если такие были – в пепел. Ее родители были добрыми и отзывчивыми, как стая

волков, у Ноны слабоумие. Она зря сюда пришла. Дэлайла еще никогда не

чувствовала себя настолько подавленной. – Извините. Я сейчас уйду. Просто

дайте мне минутку.

– Дэлайла, – Кеннет подался вперед, чтобы она услышала его шепот. –

Уверен, вы ищете информацию по хорошей причине, но пока вы не придете с

Хилари Тимоти или Вани Редди, я, к сожалению, ничем помочь не смогу.

– Вани Редди? – Дэлайла взглянула в теплые светло-карие глаза Кеннета, и

в ушах зашумела кровь. Надежда. Слабая искра надежды вспыхнула в груди.

– Да, – вежливо улыбнувшись, ответил Кеннет. – Она вписана в список

пользователей счетом.

***

Дэлайла постучала в дверь дома Редди липким дрожащим кулаком. Ей

открыл Давал в футбольной форме с сэндвичем в руке.

– Вот черт, – произнес он, проглотив кусок. – Ты выглядишь кошмарно.

Дэлайла тщетно попыталась руками причесать волосы.

– Мне нужно поговорить с твоей мамой, Дэ.

Вани появилась из кухни, вытирая руки о полотенце.

– Дэлайла?

– Тетушка, простите, что пришла без звонка.

Женщина успокоила ее и пригласила войти.

– Вани, – начала Дэлайла, опуская рюкзак рядом с вешалкой. – Вы знали

маму Гэвина?

– Да, я ее знаю.

– Мне кажется, Гэвин в беде. И не знаю, кто еще сможет мне помочь.

Вани поманила Дэлайлу за собой в гостиную.

– Хилари звонила и искала ее. В этом дело?

Посмотрев на Давала, Дэлайла спросила:

– Что ты ей рассказал?

Он проглотил кусок и, вытаращив глаза, ответил:

– Еще ничего.

– О чем рассказал? – Вани повесила полотенце на спинку стула и села. – Во

что вы ввязались?

– Вы когда-нибудь были в доме Тимоти?

Она кивнула.

– Давно. Мы с Хилари были когда-то… ну, мы были близкими знакомыми, если это важно. Не подругами, но и не чужими людьми. Я давно ее не видела.

– Вы так говорите, словно она еще жива.

Вани замолчала, наклонив голову, словно обдумывая слова.

– А ты говоришь так, словно она мертва. Но мертвые обычно не звонят по

телефону, Дэлайла.

– И вы общались с ней этим утром?

– Ну да. А что тут такого?

Дэлайла сглотнула и подалась вперед.

– Вани, я бывала в доме Гэвина, но никогда не встречала ее. Даже не видела

ее.

– Пойми, Хилари любит уединение, она необычная…

– Нет, тетушка, – сказала Дэлайла, с виноватым видом перебивая ее. –

Даже Гэвин ее никогда не видел. С детства. Он живет там один.

Вани прижала ладонь к груди и с ужасом посмотрела на нее.

– Быть такого не может, джаану.

– То есть не один, а с Домом, – медленно объясняла Дэлайла. – Дом…

одержим или захвачен призраком. Он вырастил Гэвина. Он всю жизнь был добр

к нему. Но когда мы с ним начали встречаться, он не обрадовался.

– Она говорит правду, Амма, – прошептал Давал.

– Думаю, вам звонил Дом, – сказала Дэлайла. – Это ловушка. Наверное, Дом что-то с ней сделал.

К ужасу или, может, облегчению Дэлайлы – могли чувства так

перемешаться? – Вани, казалось, хотела ей верить.

– Вы ведь знали, что с Домом что-то не так, – произнесла Дэлайла.

Вани не ответила, вместо этого спросив:

– Почему Гэвин никому не рассказал?

– Он ничего толком и не знал. Когда был маленьким, он был не в курсе, а

когда понял, насколько отличается от других, то испугался, что у него будут

проблемы или что-нибудь случится с Домом. Что его заберут.

– Но почему ты не рассказала мне, Дэлайла?

– Меня здесь не было почти шесть лет! – вскрикнула Дэлайла. – Все мы

считали, что Дом жуткий, но никто не подходил ближе, чтобы увидеть больше.

Пока я не вернулась и не начала ходить за ним…

– Преследовать, если точнее, – подшутил Давал, и женщины посмотрели на

него.

– …и он впустил меня внутрь, – продолжила Дэлайла. – Сначала мне это

показалось невероятным. Было похоже на чудо. Жаль, что вы не видели то же, что и я. Ну а я в свою очередь молчала, потому что не хотела, чтобы Дом

разрубили на части или принялись изучать. Но когда мы с Гэвином сблизились, Дом… начал злиться на меня.

Прищурившись, Вани задумалась.

– Злиться?

– Это ужасно, тетушка. Он преследовал нас. Мою руку ранил именно Дом, а не Гэвин, и не я сама! Он поджег мою комнату, чтобы уничтожить деньги, которые мы откладывали, чтобы вместе уехать куда-нибудь. Он может

проникать в предметы, например, в вещи Гэвина. Может захватывать людей, которые входят в него. Поэтому Гэвина так никто и не забрал: едва только

социальные работники поднимаются на крыльцо, Дом заставляет их

передумывать.

В голосе Вани начал звучать ужас.

– Как он это делает?

– Я не знаю, – подрагивающим шепотом ответила Дэлайла. – Не знаю, один

это дух или миллионы, но кажется, что их много. У всего есть своя сущность.

Некоторые предметы хорошие, как в Гостиной. Некоторым комнатам я

изначально не нравилась, как Кухне или Столовой. Или, – добавила она с

пылающими щеками: – Спальне Гэвина. Им нужен только Гэвин. Клянусь. Если

бы он не покидал Дом, они никого и не тронули бы.

– А он хочет его покинуть? – уточнила Вани.

– Да, но если он этого не сделает, я сама сожгу этот Дом, чтобы забрать его.

Вани встала и подошла к камину, где стоял ряд семейных фотографий: портрет Давала на корточках рядом с футбольным мячом, фото с ее свадьбы.

– Хилари слишком много игралась с благословениями и очищениями,

душами и духами. Она пришла ко мне в надежде, что я знаю больше, ведь моя

мама была очень религиозной женщиной, но я убедила ее, что следую лишь

учениям хинду. Во мне нет ничего мистического.

Дэлайла взглянула на Давала. Он упоминал о церемонии благословения, но

Дэлайла впервые ощутила леденящий кровь страх от этих слов.

– Думаете, она ее сделала? Церемонию благословения?

– Хилари баловалась со многими религиями, выбирала те, что были ей по

нраву. И рассказала мне о благословении дома. У нее… была сила, но она

казалась невинной. У нее был свободный дух, может, немного чудной, но у нее

были хорошие намерения. Она бросила мужа, который, полагаю, был очень

хорошим человеком, и переехала сюда, чтобы купить дом. Ей хотелось

выращивать здесь собственную еду, хотелось жить не так, как все. Когда она

начала говорить о благословении дома, я сказала ей, что это плохая идея. Я

была знакома с семьей, что была в курсе подобного, но сама я не знала. Не

достаточно, скорее.

– Вот видишь? – прошептал Давал Дэлайле.

– Когда я видела ее в последний раз, – продолжила Вани, – ей нужен был

кто-нибудь, кто помог бы открыть ячейку в городе для документов. Она всегда

осторожничала с такими местами: банками, государственными учреждениями,

– всем официальным. Когда мы вышли из дома, она упомянула, что считает, будто провела церемонию благословения неправильно. Я спросила, что она

имела в виду, но она сказала лишь, что дом теперь кажется наполненным. Она

была напугана этим. Вот и все.

– После этого вы ее не видели?